Любовь как преступление. Книга 1 (СИ) - Караюз Алина - Страница 40

— Ох, эйр, вы только гляньте! — запричитала Бретта, увидев, как Эйден несет меня на руках. — Совсем девочку уморили! Разве так можно?

Она буквально выхватила мое бренное тельце из крепкой мужской хватки.

А ведь и в самом деле, что-то совсем я обессилила от этих поцелуев.

Меня усадили в родное кресло на крыльце. Эйден мимолетно коснулся губами моей руки и поспешно сбежал со ступенек. Было видно, что он чем-то озабочен, и я подумала, что этот Келлан вряд ли принес хорошие новости.

С этой минуты отношения между мной и Эйденом поменяли полярность. Прежняя бесстрастность со стороны мужчины сменилась участием, вежливая холодность — искренним интересом. Его странного друга я больше не видела, хотя знала, что он регулярно бывает в Монтероне, и что Эйден время от времени куда-то исчезает вместе с ним на пару дней.

Теперь мы с капитаном не только обедали вместе, но и ужинали. Эйден был очень галантен, ухаживал за мной, как заправский кавалер и ни разу ни словом, ни делом не намекнул на мою дальнейшую участь.

Стоило мне проявить настойчивость и начать расспрашивать, как он тут же отвлекал меня поцелуями или переводил разговор на другую тему. И в такие моменты я замечала тень сомнения в его глазах, будто он и сам не был уверен в том, что делает.

Я решила пока не настаивать, а набиралась сил и изучала окружающий мир. Теперь в моем распоряжении была целая библиотека запрещенных в Амидарейне книг. Их них я узнала совсем другую историю появления великой империи.

Действительно, когда-то существовал Изначальный мир, в котором Рею населяло слабое человечество, магия отсутствовала, а в ночном небе сиял серебристый Син. А во время Великого Излома и образования двух гигантских континентов, в этот мир, через портальные окна, хлынули чужеродные расы. Вся человеческая техника была бессильна перед иномирными завоевателями. У людей не осталось выбора: либо исчезнуть навсегда, либо ассимилироваться, смешаться с пришельцами — и они выбрали второе.

Потомки людей и ифритов — шайены, людей и морских змеев-оборотней — ниданги. Драхи и ахайи смешались между собой. После падения Сина двести миллионов лет назад образовались и другие расы, не обладающие магией, но и не поддающиеся ей, например эрраны.

И все бы хорошо, но вот проблема, человеческая кровь ослабила потомков Изначальных, в то время как даханны, неся в себе кровь двух магических рас, наоборот, стали обладателями небывалой силы. А что значит сила, если нет власти? Неограниченная власть — вот та вершина, к которой стремится каждый правитель, и чем большей силой он обладает, тем быстрее укрепляет свою власть.

И вот однажды один из эрзунов решил, что неплохо бы стать императором. Много лет он создавал то, что сейчас носит громкое название Амидарейн, а потом его сыновья продолжили расширение границ и укрепление власти. Убийства, подкуп, шпионаж — в ход шли все возможные способы, и не всегда они оказывались дипломатичными, скорее наоборот. За годы своего существования империя пережила множество военных конфликтов, как межрасовых, так и внутренних, но в конце концов победила.

Сейчас Амидарейн правил целым миром. Последней сто пятьдесят лет назад, сдалась Эролла.

Выходит, что и шайены, и ниданги не слишком рады установленным порядкам? Когда-то они были свободны, а теперь вынуждены подчиняться чуждым законам. Даханны устроили им такой же геноцид, как и санхейо: уничтожение книг, сокрытие фактов, переписанная история. Что еще? Контроль рождаемости? Жесткие репрессии? Не удивлюсь, если все страшилки о даханнах, которые бродили у нас в поселке, на самом деле правда.

Только вот слабые санхейо, не имеющие собственной магии и не способные сопротивляться силе даханнов, оказались слабым противником, которого оставили на закуску. Дольше всего продолжалась война с нидангами и шайенами. Эти две расы вынуждены были полчиниться, но так и не смирились.

В книгах, которые я читала, рассказывалось об отважных мужчинах, бросивших вызов императорской власти, о кровавых восстаниях и жестоком терроре. Разрозненные и ослабленные кланы Древних не могли выступать в открытую против тирании, но никто не запрещал им делать это тайно.

Сотни маленьких юрких шхун, под покровом ночи, нападали на имперские галеоны, грабили их, без зазрения совести, и бесследно исчезали в рассветном тумане. Или приставали к отдаленным островам и сжигали владения имперской знати, вырезая всех даханнов, попавшихся на глаза. В империи их называли пиратами и преступниками, за голову каждого из них была назначена награда в сотнях золотых монет. Здесь же они считались героями, женщины молились за их здоровье, а дети мечтали поскорее вырости и пополнить ряды отчаянных мстителей.

Итак, мой Эйден не только пират и персона нон-грата, но еще бунтовщик и заговорщик. Не удивлюсь, если тот Келлан тоже. Теперь ясно, почему я так не понравилась шайену, наверняка, он увидел во мне даханни и сразу заподозрил во всех грехах. Может, сказал Эйдену, что я имперская шпионка? Потому он такой сдержанный? Вроде и смирился с тем, что я его ширам, но при этом ведет себя так, словно сомневается во мне. <К>ни<г>ол<ю>б. н<е>т

Сердце сжалось от плохого предчувствия. Эйден вне закона! Шерран ведь прямым текстом сказал, что за голову капитана “Тамриса” в Ризенпорте назначена награда. Какое будущее меня ждет рядом с ним?

Сжав ладонями пылающие щеки, я подошла к окну и уперлась лбом в прохладное стекло. На улице вечерело, расторопные слуги зажигали газовые фонари вдоль аллей, а мне было страшно.

С одной стороны, не было смысла отрицать влечение к этому мужчине, а с другой… Здравый смысл говорил, что вряд ли наша совместная жизнь будет похожа на тихую гавань, скорее, на океан в сезон ураганов.

Под окнами мелькнули какие-то тени. Я узнала Эйлена и Келлана, они неторопливо двигались в сторону беседки, о чем-то переговариваясь. У меня даже пальцы закололо от непреодолимого желания узнать, о чем говорят эти двое.

Я тихо выскользнула из библиотеки, стараясь не привлекать внимания слуг, и спустилась в кухню, где находился черный вход. Не хотелось выходить через парадное крыльцо, где все было залито бледным светом газовых рожков.

В кухне еще крутилась Бретта, пришлось переждать, спрятавшись в темной нише с спдовым инвентарем. Меня словно вела неведомая сила, и на миг не давая задуматься о том, что я делаю.

Ночная прохлада заставила зябко поежиться. Я уже вполне оправилась после инициации, но до сих пор через чур болезненно реагировала на смену температур. В голове мелькнуло сожаление: надо было взять шаль. Откинула запоздалую мысль и зашагала к фонтану, выбирая неосвещенные участки, прячась в тени деревьев и ориентируясь по журчанию воды.

Плохо было то, что беседка стояла на открытой площадке. Я не могла незаметно подобраться к ней ни сбоку, ни спереди, разве что сзади. Пришлось делать большой круг и продираться через густо посаженные розовые кусты. Шипя и поминая Двуликого, вся исцарапанная, в испорченном платье, я наконец-то достигла небольшого пятачка перед задней стеной беседки. А здесь предстояло стать неведимкой, ведь мужчины могли очень легко заметить меня через большие открытые окна. Пришлось практически ползти, пригибаясь к земле.

Сама не пойму, что на меня нашло, но остановиться уже не могла, будто моим телом управляла не я, а какая-то неведомая сила.

Достигнув цели, я прильнула к деревянной стене, прямо под освещенным окном, и выдохнула с облегчением. Глубокие царапины от розовых шипов неприятно саднили, некоторые кровоточили, но это было где-то на заднем плане. Сейчас я вся обратилась в слух, и наградой мне стали глухие голоса, раздававшиеся из окна.

— Нет, Келл, я не такой ублюдок, как ты думаешь, — как-то через чур мрачно говорил Эйден. — Налей еще.

— Ты все усложняешь, — а это ленивый и немного вальяжный голос Келлана, — хочешь эту девочку, так бери, никто и слова не скажет. Ширам лучший повод для вашей связи. Тем более все знают, что это за проклятье. Ты уже испытал на себе его действие, а, брат? — мужчина явно веселился. — Видел я тут Эстель. Малышка рвет и мечет. Пришлось объяснять вздорной бабе, что тебе теперь ее услуги ни к чему. Не поверила.