Любовь как преступление. Книга 1 (СИ) - Караюз Алина - Страница 41

— Я так не могу. Каждый раз, когда смотрю на Виель, думаю о том, что случилось. Не знаю, сколько еще смогу молчать.

— Сможешь, если не хочешь ее потерять. Думаешь, она останется с тобой, если узнает? Если так, то ты наивный дурак. А останешься без нее… шросс! Братишка, я бы на твоем месте хорошо подумал! Ты ж теперь как муха в паутине, бейся не бейся, а выхода нет. Попался!

— Я не хочу начинать наши отношения со лжи.

— Так это не ложь, всего лишь мелкая недосказанность. И зря ты тянешь, предъяви на нее права. Девочка прошла инициацию. Магия предков бурлит в ней и требует выхода. Если ты этого не сделаешь, знаешь какие эманации пойдут от нее по ближайшим островам? Все даханны сбегутся. Будут остров штурмом брать, — Келлан хрипло рассмеялся.

— Я иногда думаю, что мои нидангские корни только мешают, — пробурчал Эйден, — был бы я чистокровным даханном, давно бы уже поддался Зову и совесть бы не мучала. Но что есть, то есть…

Келлан неожиданно прекратил смеяться и серьезно спросил:

— Так скажешь ей?

— Не сейчас… дай еще немного пожить в сладком неведении.

— Да ты боишься, брат! — в голосе Келлана послышалось изумление.

Я услышала шаги, а потом в окне появились два мужских силуета. Один из них оперся руками на подоконник, второй похлопал первого по спине.

— Боюсь, — сокрушенно вздохнул Эйден. — Вот веришь, в одиночку на военный фрегат — не боюсь, контрабандой порох перевозить — тоже не брюсь. Я ведь сколько раз был в полушаге от смерти — и не боялся, а тут… шросс! Не могу я в глаза ей смотреть и делать вид, что ничего не случилось! Тошно мне, понимаешь?

— Так для нее ничего и не случилось, — лаконично ответил Келлан, — а ты просто забудь. Считай, что ничего не было и ты ничего не знаешь. Так будет лучше для всех.

Они не на долго замолчали, вслушиваясь в журчание фонтана и стекот цикад. Я замерла, практически не дыша.

Первым отмер Келлан.

— Еще по одной? А то мне еще назад добираться.

— Ты, всё-таки, решил ехать?

— Да, товар нужно доставить в срок.

— Ну, давай, брат, за удачу.

— За удачу!

Я услышала звон бокалов. Затем из беседки кто-то вышел, это был только один человек. Второй остался внутри и я догадывалась, что это Эйден.

Беззвучно вздохнув, я прислонилась спиной к стене и обессиленно сползла по ней прямо на землю. Странный разговор не давал мне покоя. Ясное дело, что речь шла обо мне, но вот общий смысл ускользал.

Эйден боится? Чего? Он знает что-то такое, что может меня отвратить от него? Но что это может быть?

Я перебрала в памяти все события, с момента нашей встречи, но не смогла вспомнить ничего особенного, кроме того случая, когда он отсутствовал один день, а я думала, что он у Эстель. Но вряд ли это было столь важно.

Нужно было как-то отползать обратно, но я не знала как. Пока я стояла под стеной, меня скрывал широкий подоконник, выступавший наружу, будто козырек. Но стоит мне отойти — и Эйден непременно увидит меня. Мое сияние пульсировало, то ярко вспыхивая, то практически полностью исчезая, следуя в такт моему сбивчивому дыханию. Я уже знала из книг, что шайены и даханны умеют управлять этой своей особенностью, как любой человек может управлять дыханием: сделать его глубоким, поверхностным, частым или размеренным, вот только полностью отключить нельзя. Сияние — это дыхание внутреннего духа. Оно прекращается только со смертью, когда дух покидает тело.

А если учесть, что у меня этих духов целых два, и свечусь я тоже в два раза ярче, то сам собой напрашивается вывод: попала!

Из беседки донеслась грубая ругань, удар, звон разбитого стекла. Эйден швырнул бокал об стену? Что его так разозлило?

Вот он высунулся наружу, тяжело и прерывисто дыша. Я задрала голову, пытаясь рассмотреть, что с ним. Темный силуэт в ярком квадрате окна вдруг согнулся, застонав, запустил пальцы в волосы, будто хотел их вырвать, и я услышала свистящий шепот:

— В этом нет моей вины… в этом нет моей вины…

Надо срочно уходить! Эйден явно не в себе, да еще и пьян.

Я задом начала отползать вдоль стены. Доберусь до угла, там из окна не видно, а дальше как-нибудь сумею уйти через кусты. Первый раз, что ли…

Утром Эйдена в особняке уже не было. Бретта сказала, что он не ночевал и не сказал, куда направляется. Зато Режина едва не напевала от счастья. Пока одевала меня к завтраку, вновь завела разговор о “прежних временах”, когда хозяйкой в Монтеноре была Эстель. Знает же, что мне это неприятно — и все равно!

— Я так думаю, что он к ней отправился, — словно невзначай бросила горничная, укладывая мои кудри. — Такой мужчина как наш эйр не сможет долго без женщины.

У меня даже губы задрожали, но я усилием воли заставила себя смолчать.

— А ну брысь отсюда, бесстыжая! — рассердилась Бретта. — Чего гадости говоришь? Наш эйр теперь ширам, ему другие ни к чему. А ты со своей Эстелью две змеюки подколодные, все хвостами вертите! Вот скажу хозяину, пусть и тебя к ней отправит. Ума не приложу, почему ты все еще здесь!

Фыркнув, Режина с царственным видом удалилась. А у меня внутри все сжалось в комок.

— Бретта, — неуверенно начала я, — но ведь эйр и правда не ночевал дома…

— Ну и что? Он мог заночевать на “Тамрисе”. Раньше он часто так делал. А эту дуру не слушайте, она ничего не знает. Нет в ней Древней крови ни на йоту, как и в ее хозяйке. Ширам это такая сила, что ни другая женщина, ни другой мужчина разорвать не сможет. Поверьте, нашему эйру кроме вас никого не надо.

— Почему же он не предложит мне замуж? — чуть краснея спросила я.

— А вот этого уж не знаю, — женщина развела руками, — опять, наверное, шайенские штучки. У них ведь с этим строго. Если женщина отказала, мужчина не имеет права настаивать. Может и здесь он ждёт, чтобы вы первая намекнули.

— Ч-что? — я даже запнулась от неодиданности. — Как первая? У нас это считается неприличным. Если девушка предлагает себя, ее никто уважать не будет и замуж не возьмет. Я не буду этого делать! В конце концов, кто из нас мужчина?!

— Так-то оно так, — вздохнула Бретта, — да только он-то об этом не знает. У вас свои правила, у них — свои. Поговорить вам надо по душам, а то так и будете ходить вокруг да около.

Эйден в тот день так и не появился.

Поужинав в гордом одиночестве, я отправилась в сад. Добрела до высокого каменного забора, которым был огорожен особняк, и замерла, в раздумьях. Где-то здесь была лестница, ведущая на верх, украшенный зубцами, как у старинных замках. Только здесь стена была настолько широкая, что на ней могли спокойно разъехаться две повозки, а зубцы делались полыми внутри, с бойницами по наружному краю. Мне нестерпимо захотелось забраться туда и посмотреть на берег, который я видела лишь из окна своей спальни.

— Эйрина, вам помочь? — прозвучал за спиной учтивый голос садовника.

Я послала ему открытую улыбку.

— Да, Рейне, мне бы хотелось забраться на стену. Хочу увидеть закат.

— Это очень легко, я как раз несу ужин караульным, — и он показал на корзинку в своих руках. — Идемте.

Мы прошли вдоль стены буквально пару десятков шагов, пока не достигли небольшой железной двери.

— Замки здесь не вешают, — пояснил садовник, открывая вход, — чтобы в случае нападения не тратить время на поиски ключей. Да и на стене всегда стоит караул.

Мы вошли в квадратное помещение, освещенное газовыми рожками. Впереди вилась каменная лестница, уходящая куда-то вверх.

— Надо идти по лестнице, и попадете прямо на боевой ход. Там сегодня Лоулл и Найсел дежурят, им еще три часа до отбоя осталось, вот и хожу, подкармливаю их.

Вдоль лестницы висели масляные светильники, разгонявшие темноту. Наши тени плясали по стенам, будто в каком-то загадочном танце, а откуда-то сверху тянуло прохладной.

Несколько минут мы поднимались в полном молчании, пока, наконец, я не увидела приоткрытую дверь, в которую виднелся кусочек закатного неба и самая первая вечерняя звезда — Шиаруан.