Нечто большее... - "Irmania" - Страница 8

- Что случилось, Бет?

- Я больше не могу здесь находиться.

- Как скажете.

И моментально закружилась карусель: не выпуская моей руки, он куда-то вёл меня, потом мы ехали в лифте, потом снова коридор, дверь, номер, кровать, мягкая подушка и невесомое одеяло.

- Отдыхай.

Глаза моментально закрылись, но, собрав последние усилия, я всё-таки смогла посмотреть на него и пробормотать:

- Спасибо…

Мистер Рассел стоял в изножье кровати и выглядел очень уставшим. Его несчастная бабочка немного провисла под воротничком. Очень захотелось её поправить, но…

- Мне необходимо вернуться. Отдыхай, Бет, - повторил он.

В следующее мгновение я уснула.

Арктический холод сдавливал грудную клетку изнутри. Я пыталась освободиться, вытолкнуть его из себя, но страх, что тем самым я выверну себя наизнанку, был сильнее. Я смотрела на бесформенные кровоточащие куски плоти - без голов, без конечностей. Без лиц. Они пульсировали. Расположенные в нескольких метрах друг от друга, они дышали отчаянием и одиночеством. Я знала, что это преданные души. Ещё немного - и я присоединюсь к ним. Я закричала и проснулась, обливаясь холодным потом.

Темнота давила так же, как только что пережитый ужас. Я тщетно шарила по кровати в поисках одеяла, чтобы укрыться от неё и согреться. Тело сотрясала мелкая дрожь. Кажется, я начала плакать.

- Тише, девочка, успокойся!

Чьи-то сильные руки приподняли меня с холодных от пота простыней. Я судорожно ухватилась за шею своего спасителя.

- Так страшно! - всхлипнула я, стуча зубами. - Так пусто!

- Не бойся. Я рядом.

- Не уходи!

- Не уйду.

Я чувствовала, что меня куда-то несут. Изо всех сил я цеплялась за живого человека, вжималась в него, пытаясь напитаться теплом его тела. Так же, держа меня в руках, он опустился на другую кровать - тёплую, гостеприимную.

- Нет! - истерично выкрикнула я, когда человек попытался отстраниться. - Не отпускай!

- Не отпущу. Теперь ты со мной…

Ещё несколько раз той ночью я просыпалась, и всякий раз он был рядом. Сильные руки, крепкие объятия и слова утешения - лучшая терапия от любого страха. Я льнула к нему, куталась в него; его сила плавила мою заиндевевшую душу…

Когда рассвет забрезжил за окнами, я уже не боялась. Он согрел меня, и впервые за долгое время я почувствовала себя живой.

Глава 5

Думаю, никогда в жизни я не чувствовала себя так хорошо, как проснувшись тем утром. Нирвана в ярчайшем её проявлении. Тело будто парило в невесомости, в голове - ни единой мысли. Просто младенческое блаженство. Чем старше становишься, тем труднее войти в подобное состояние. Медитация, релаксирующий массаж и хороший сон помогают, но ненадолго. Вы сворачиваете коврик для йоги, спускаетесь с массажного стола, встаёте с кровати, и в тот же миг мир обрушивается на вас звуками, яркими картинками, запахами.

Помнится, когда мы впервые летели с родителями к папиной родне в Ирландию, я ужасно трусила. Меня пугал и сам перелёт, и огромный, набитый людьми лайнер, и то, что нас ждёт по ту сторону Атлантики - неизвестная страна, незнакомые люди. Сможем ли мы понравиться новым родственникам? В десять лет это казалось очень важным - произвести правильное впечатление, особенно когда мама постоянно одёргивает, призывая вести себя достойно. Так что я трусила, но отчаянно не хотела это показывать ни родителям, ни Мэгги. Чтобы расслабиться, я начала тихонечко произносить первые пришедшие в голову слова. Слон, кочерыжка, сиреневый, ангина… Не знаю, как я до этого додумалась, но способ оказался действенным: через некоторое время я уснула и проспала весь полёт. Позже, мне частенько приходилось прибегать к нему, например, чтобы расслабиться бессонной ночью накануне важного экзамена.

Я хорошо запомнила это состояние лёгкости в голове, постепенно расслабляющее мозги и тело. Сейчас я пребывала именно в нём и совершенно не хотела открывать глаза. Мягкая постель с удобными подушками и приветливо-тёплым одеялом была в полном моём распоряжении. Я каталась по ней: переворачивалась с живота на спину, потом снова на живот, запуская руки под подушки. Почувствовав, что оказалась на краю, я устроилась поудобнее и ещё некоторое время блаженствовала, то проваливаясь в сон, то снова выныривая. Наконец, повернувшись на спину, я собралась с силами и открыла глаза.

Некоторое время я изучала потолок. Обыкновенный, ничем не примечательный белый потолок - без единого изъяна или трещинки. Хотя, нет - я бы не сказала, что он был чисто белым. Скорее, жемчужным. А может дело в освещении? Взгляд спустился ниже и остановился на картине, висящей на противоположной стене. Широкие мазки светло-лилового и изумрудного на ней были словно продолжением моих грёз об Ирландии. Я улыбнулась: мама с Мэгги ограничились одной поездкой, мы же с отцом ещё несколько раз ездили к родственникам в Корк. Часами пропадали мы на скалистых берегах, с наслаждением вдыхая солоновато-горький океанский воздух и любуясь суровыми красотами южного побережья острова. Дядя Шеймус брал нас с собой на рыбалку, а тётя Сиобан кормила вкуснейшими булочками из овсяной муки с цветочным мёдом. В их доме пахло морем и вереском. Бескрайние поля вереска, пушицы и подбела - это настоящая Ирландия. И трава - изумрудная, мягкая. Как постель, в которой я сейчас лежала. Похоже, я знаю, куда поеду в свой следующий отпуск.

Довольная этим решением, я зевнула и от всей души потянулась. Счастливые воспоминания - отличное начало дня!

Подтянувшись на руках, я села в кровати. Одеяло упало с груди. С удивлением я обнаружила, что легла спать в одном кружевном белье, которое надевала вчера вечером. Странно, почему я не переоделась ко сну? Неужели, так напилась, что сил хватило лишь на то, чтобы скинуть с себя платье? Я скривилась и метнулась к краю кровати, шаря взглядом по комнате в его поисках.

Никаких следов платья.

Более того: никаких следов комода, в который я собственноручно сложила шёлковую сорочку, в которой спала накануне. Шкаф был, но он совершенно не похожий на тот, где хранились мои вещи. И это кресло с пуфиком для ног у окна, этот письменный стол в углу, атласная банкетка у изножья кровати - ничего в этой комнате не было мне знакомо! В следующий момент я похолодела: это была не моя спальня!

Я лежала практически обнажённая в чужом номере!

В первое мгновение меня парализовал страх. Ну а после…

… а после приливная волна памяти захлестнула меня: приём, танцы, Джеймс, моя реакция на его слова, мистер Рассел, укладывающий меня в постель… Мои ночные страхи, слёзы и утешающий шёпот того, кто всю ночь не выпускал меня из объятий.

Я застонала и, закрыв лицо руками, повалилась на кровать. Какой кошмар! Вероятно, кто-то услышал мой плач, вызвал администрацию, вошёл в номер, перенёс меня в свой. Я вспомнила, как просила этого человека не уходить, как прижималась к крепкому мужскому телу. В том, что это был именно мужчина, я была уверена. Ну, почти…

Да кто бы это ни был, чёрт побери, но сейчас я в его номере и из одежды на мне лишь чёрное кружевное бельё. Каким-то образом мне надо выйти отсюда и попасть к себе. Гонимая нетерпением и немного страхом, я сползла с кровати и ещё раз осмотрела комнату. Она был шикарной, поделённой на спальную и гостиную зону. Письменный стол и шкаф были выполнены из настоящего дерева и гармонировали с тумбочками, стоящими по краям кровати. Изголовье её так же было деревянным, с искусно вырезанной окантовкой. Я отметила обивку на мягкой мебели и стульях в тон шторам на окнах и покрывалу, которое лежало в изножье кровати. Ковёр под ногами так же полностью соответствовал изумрудной гамме номера с вкраплением бежево-золотистых и лиловых тонов. По-настоящему королевская спальня.

Из неё вели две двери. Меньшая - та, что была ближе к спальной зоне, - скорее всего, была в ванную. Другая - двустворчатая в противоположном конце – вероятно вела в гостиную. На цыпочках подойдя к ней, я прислушалась. Тишина. Постояв несколько минут, я так и не набралась мужества, чтобы её открыть. Злясь на себя, я развернулась и направилась к противоположной двери.