Выбери любимый жанр

Побратимы
(Партизанская быль) - Луговой Николай Дмитриевич - Страница 10


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

10

Серафим смущен.

— Да, тогда мы дров наломали, — начинает он. — Ночь была подходящая — черным- черно. Ставлю кнопку. На ощупь, конечно. И показалось, что зазор самый нормальный. Отползли, затаились. Вскоре слышим: поезд. Ну, думаем, сейчас шарахнет. А он прошел как ни в чем не бывало. Потом идет второй, третий. Словно по сердцу прокатываются. Такая досада взяла! Ведь всю ночь к той дороге шли. Снег — по пояс. А силенок почти нет. Голод тогда у нас, известно, какой был…

— Вот чудаки, — не выдерживает Печеренко, — взяли бы и переминировали.

— Хотели, да светать стало. Пришлось ни с чем возвращаться в лес. Идем и думаем: как смотреть в глаза людям?

Богданов достает из кармана кисет, свертывает самокрутку и, глубоко затянувшись, продолжает:

— Правда, нас не ругали. Но легче было бы, если б хоть выругали! Потом мы весь день мозговали: почему не произошел взрыв? Взяли взрыватели из запаса. Проверили. Хорошо рвутся. Значит, все дело в зазоре. Собрали нам ребята по ложке муки, подкрепились мы и пошли исправлять ошибку.

— О, — качает головой Соллер, — такую ошибку исправить очень трудно. Надо ночью найти место минирования и откопать кнопку, чтоб не рвануло.

— До полуночи лазили, пока не нашли, — продолжает Серафим. — Несколько раз пришлось подползать и отползать — патрули ходили. Потом накрылся плащ-палаткой, зажег спичку, смотрю: зазор — больше, чем в два пальца. Какая же рельса настолько прогнется! Ругнул я себя и сделал зазорчик полтора-два миллиметра.

— Сработала? — спрашивает Штефан.

— На этот раз сработала.

— Ну, продолжим, товарищи, — прерывает разговор Соллер.

Через сутки неожиданно возвратился Виктор Хренко.

— Что случилось? Почему так быстро?

Хренко берет под козырек.

— Доложую: скупина словаков под главенством Войтеха Якобчика кинула дивизию. Они повстречали меня на Симферополе, и я привел их в лес. Войтех — тот наш солдат, про которого я вам раньше поведав. По кличке, яку ему дали в подполье, — Белла. Устрою его и цого ж дня пойду на Воинку, — как бы оправдываясь, заключает он.

— Виктор, — обращается к словаку Егоров, — а что собою представляет Белла? Надежный ли он парень?

— О, Белла парень на все сто!

— А его солдаты?

— Все сто!

— Может быть, Белле лучше было бы остаться в дивизии?

— Не, Беллу в дивизии партизаном кличут. Берите его на лес. Я за него, ако за себя, отвечаю.

— А ну позови, познакомимся с ним.

Спустя минуту, появляется рослый, плотно сложенный Войтех Якобчик. Бросается в глаза нарушение армейской формы: рабочие брюки на выпуск, короткая кожаная куртка с застежкой «молния», шея повязана красным шарфом, на голове берет. Лицо слегка бледное, энергичное. Черные живые глаза смотрят проницательно.

— Дороги други! — начинает он взволнованно. — Примите одо нас пламени привет. Прийшли на лес, услед за Виктором, просимо, приймите до себе.

— Принимаем, принимаем! Хренко уже рассказывал в чем дело, — жмем ему руку. А Мироныч шутит:

— Мы-то примем, но возьмет ли тебя Виктор? Ты же не в форме.

— Найдем форму, ако надо будет, — отвечает Хренко.

— С первым успехом тебя! — поздравляет словака Мироныч.

А наш партизанский лес слышит новые имена словаков:

— Микулаш Данько.

— Клемент Me до.

— Александр Тира…

В огне

Мы врага повстречали —
огнем угощали,
навсегда уложили в лесу.
(Из партизанской песни)

Ночью с Караби-яйлы вернулись разведчики Игнат Беликов и Ваня Швецов. Они принесли тревожные вести.

Два отряда противника, примерно по сотне каждый, обнаружены при выходе на Караби-яйлу из Тайгана. Еще одна группа находится в трех километрах северо-западнее пещеры Хаджи-Хоба.

Что задумал враг? Какие это отряды? Разведывательные? Не похоже. Слишком они многочисленны. Карательная экспедиция? Почему же наша разведка не заметила концентрации основных сил противника в филесных селах? А может, это очередной налет на дровяные склады?

Последнее предположение кажется наиболее вероятным. Попытки немцев брать дрова в лесу непосредственно связаны с борьбой за урожай нынешнего года. Дело в том, что тракторов и автомобилей у оккупантов было мало. Бензина еще меньше. Фашисты использовали двигатели на твердом топливе. Но и тут беда: для газогенераторов нужны древесные чурки. Лес под боком, а дров не возьмешь — там партизаны.

А патриоты выступали все чаще. Местами хлеб поджигался на корню. Иные крестьяне протестовали: «Не жгите! Наши вот-вот придут. Урожай останется нам». Мы срочно отпечатали листовку: «…Помните, товарищи! Кто отдает хлеб оккупантам, тот помогает врагам нашей Родины… Ни зернышка хлеба врагу!» Нагруженные листовками, наши агитаторы пошли по районам. Рискуя жизнью, они вместе с подпольщиками помогали населению дать отпор фашистам.

Так развернулась борьба за хлеб. Эта борьба все чаще касалась леса. То партизаны совместно с подпольщиками срывали вывозку хлеба немцам, то оккупанты врывались в лес, чтобы любой ценой взять дрова, необходимые для уборочных работ…

— По-моему, противник подбирается к нашему аэродрому, — высказывает предположение Котельников. — Ведь его отряды появились как раз в районе баксанского аэродрома. Видно, их заинтересовал самолет.

Прошлой ночью один из воздушных кораблей ЛИ-2, принятый нами на баксанском аэродроме, не взлетел: заклинило поршни мотора. Вместе с летчиками мы долго ломали головы: что делать? Перетащить самолет в лес не позволяет рельеф: единственная дорога, связывающая аэродром с лесом, — узкая тропа, то петляющая меж карстовыми воронками, то скачущая через каменные торосы. Оставить корабль, широко распластавший серебристые крылья, на месте — опасно: немцы увидят его на безлесном плоскогорье.

— Я обязан сжечь машину, — решительно заявил командир корабля Китаев. — В тылу врага такими вещами не рискуют.

Мы не согласились. Жалко. И опасно — как бы командующий фронтом не запретил полеты к нам больших кораблей. Репутация нашего аэродрома отнюдь не блестящая. В июле сорок второго тут разбился ТБ-3. Два с половиной месяца мы доказывали: причина аварии не в аэродроме. Но вот в конце сентября того же года прилетел другой ТБ-3 и, как на зло, повредил шасси. Чтобы спасти самолет, майору Помазкову пришлось идти на большой риск. В его умелых руках летающая громада, хромая на одну ногу, чудом поднялась с нашей грунтовой площадки. Но, едва оторвавшись, самолет совсем потерял спущенную покрышку. В Адлере он приземлился, имея на одной стороне шасси только голый диск. В послужном списке нашего аэродрома числятся и другие грехи. Теперь еще ЛИ-2 сожжем!

— Нет, — ответили мы летчику. — Хорошо замаскируем самолет и будем бороться за него до конца.

Китаев снял с машины кое-какие приборы, вооружение и потребовал надежную охрану.

У самолета оставили стартовую команду Гриши Костюка и две группы партизан. Старшим заставы назначили Бартошу. Беспокоясь о том, чтобы самолет не достался врагу, Китаев проинструктировал ребят, как сжечь его:

— Откроете вот эти краны, бензин польется, тогда и поджигайте.

День прошел спокойно. А вечером противник зашевелился.

На всякий случай мы выдвинули к опушке отряд Ивана Дегтярева. В случае нападения на аэродром он должен был поддержать Бартошу.

Выходим с комиссаром на командный пункт, расположенный в центре поляны. Скоро начнет светать, и мы увидим Караби-яйлу. Хочется разглядеть и пораньше понять, что будет делать противник. Не терпится и самолет увидеть: надежно ли он замаскирован?

Самолет виден без бинокля. Щедро обвешанный ветками, он кажется огромным крестовидным кустом, таящимся в хаосе каменных глыб.

— Гляди, гляди! — дергает за руку Мироныч.

По дороге, что вьется вдоль хребта горы Яман-Таш, стремглав бежит девушка. Она то скрывается в низине, то появляется на взгорье. Узнаем ее — это Тася Щербанова, вестовая баксанской заставы.

10
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело