За краем небес (СИ) - Сурикова Марьяна - Страница 46

Воины наши быстро на ноги взвились и отскочили от края подальше, а Тальраир бросился к запутанной мной Эджелине. Я ж с перепугу ей не только упасть не дала, но и ветвями оплела со всех сторон. Эльф ладони протянул, осторожно черноволоску выпутывая, когда отвлекло меня от них новым сиянием. Полыхнуло ярко в третий раз, и в этот миг сердце мне отказало. Полезли из портала оставшиеся твари, а вместе с ними бесшумно вылетали в лес черные тени.

— Эртен, чердуши! — выкрикнула Эджелина, но диор и сам яснее ясного их видел, однако на сей раз не было в его руках той магии, которой он прежде разметал теневое войско. И среди магов оставались только я, эльф, да сестра черноволосого.

Тальраир пожелал девчонку обратно ко мне поднять для защиты, а она вырываться принялась. Из его рук извернулась, от веток уклонилась, а когда снова поймал, замерла на секунду, глаза на него подняла и так посмотрела, что разжал ладони. Эджелина тут же на колени упала и, как брат когда-то, ладони на землю поставила.

По всему видно, нелегко ей сейчас приходилось, ведь и с деревьев за просто так никто не валится. Сколько уж сил потратила в нашем бою неравном? Тальраир за ее спиной опустился, вытянул ладони по обе стороны, то ли придержать, то ли страховать собрался, и как в ту ночь памятную прожилки на листочках и травинках засветились, расходясь волной от центра, точно большой круг на воде. А от пальцев магини по земле сеточка серебристая побежала. Знакомый скулеж раздался в ответ, тени шарахнулись, зверюги сбились в кучу, но живым тварям эта магия опасности не несла.

Вокруг пригорка сияние прозрачным щитом заблистало, а за этим кругом застыли недруги наши. В прошлый раз часть теней, кто в мерцание попал, уничтожены были, а теперь все извне очутились, не приближались, но и бежать не торопились. Зависли по ту сторону, покачиваясь и медленно перемещаясь в воздухе, формировали вокруг нашего круга свой, черный.

Увидев такое, мгновенно я от насеста эльфийского отвязалась, а веточки меня на землю опустили. Кинулась к двум защитникам, подсобить, но Тальраир сквозь зубы процедил:

— Береги свои силы, Мира, следующей ты держать станешь.

А я подумала: “Сколько продержимся-то?”. Эльфийская сила отпугнет, да не уничтожит, а иная магия хоть и способна врагов положить, но одна магиня против всех да за всех не выстоит.

И ведь не только чердуши пугали, но и твари про нас не позабыли. Подкрадывались медленно, будто проверить хотели, удастся ли внутрь прорваться. Эртен с Тинаром тоже узрели и встали там, куда твари метили. Но на сей раз я в поведении зверюг одну странность углядела: если прежние на кого ни попадя накидывались, главное, добычу за горло ухватить (как об том Тинар рассказывал), то эти словно одну цель для себя избрали.

И стала я внимательней наблюдать и уверилась, что двигались звери шибко слаженно и лишь тогда, когда диор шевелился. Стоило ему с ноги на ногу переступить или поудобнее меч перехватить, как зверюги шажочек мизерный делали, осторожно и почти незаметно. Рана от кинжала на мужской руке могла служить главной причиной, но ведь тварюги от запаха крови в ярость впадали, на жертву бросались, а эти напротив подкрадывались осторожно.

Тихий стон отвлек меня от наблюдения. Поворотилась в тревоге, а у Эджелины голова все ниже клонится, силы на защиту уходят, а тени по ту сторону ждут терпеливо.

Секунды медленно, но верно протекали. Давно стемнело вокруг, и луна на небе уж по кругу поскользила, защитники же наши все бледнее становились.

— Где ж помощь-то? Или тогда придет, когда всех уже в кости обратят? — высказалась я в сердцах, увидев, как тускнеет наш щит. Лук вновь наизготовку взяла, хоть отпугну скольких-то, хоть на несколько минут отсрочу погибель.

Вот и застыли мы все: диор с Тинаром, мечи вскинувшие, магиня дрожащая, я, с лука прицелившаяся, и эльф сосредоточенный. Он одной рукой Эджелину за плечи обнял, а другую так и держал раскрытой ладонью вперед. Повод задуматься, сколько я в одиночку со своей магией эльфийской чердушей отпугнуть смогу.

Но не довелось мне о том узнать, за что небесам безмерно благодарна. Разлилось иное сияние по другую сторону нашего круга. Открылось серебряное зеркало неподалеку, почти на том месте, где Эджелину из портала словили. Шагнули из него к пригорку двое: мужчина и женщина. Мигом углядели, что вокруг творится, а мы перепугались все разом. Ведь они там совсем без защиты очутились, а потому духи к ним и метнулись.

Эртен в ту же секунду рванулся с пригорка, да Тинар поперек тела обхватил, отнял время на борьбу короткую, и я помогать взялась плетнями гибкими. Куда диору с одним мечом да без магии? Только на погибель верную. Эджелина в тот же миг голову вскинула, вскрикнула от страха и чуть ладони от земли не оторвала, но ее громкий приказ образумил: «Дочь, держи защиту!».

Пока у нас здесь сердце за тех двоих кровью обливалось, высокий маг фигурку поменьше толкнул к себе за спину, а сам выступил вперед, а над ладонями сфера разгорелась. Ослепительная, яркая, помчалась она и снесла с пути троих чердушей, спалила их на месте, оставив облачко черного дыма. Но со спины уже другие подлетали, а маг и обернуться не успевал, атака со всех сторон началась. За яркими вспышками мне сложно было детали разобрать, смазывалось все, но углядела, что женщина наутек не бросилась, а напротив своей спиной к мужской прижалась и стала точно такие же снаряды наколдовывать. Свет брошенных ею шаров лишь немногим уступал яркости тех, которые рослый колдун создавал.

За воем, шипением и визгами, за чернильным мельтешением, я уже с трудом разбирала, справляются ли маги, когда одна за другой стали разливаться яркие в темноте вспышки других порталов, не серебряных, но синих, и оттуда шагали к нам еще люди, и то там, то здесь будто яркие факелы загорались шары. Крик над поляной разнесся многоголосый, нечеловеческий. Уничтожалось на месте теневое войско, вздумавшее теперь бежать, но не позволяли маги чердушам скрыться, истребляли одного за другим. И все внимание этот бой отвлек на себя, и я поздно вспомнила про зверей, у пригорка дежуривших. А заметила их лишь тогда, когда твари на возвышенность заскочили.

Эртен поспел к тому времени мои лианы перерубить и Тинара в сторону оттолкнуть, а от волкодлаков из-за “помощи” нашей увернуться не смог. Они все разом на него набросились. Повалили на землю, вцепились клыками, куда дотянулись, ухватили черноволосого со всех сторон и потащили. Слаженно через ров перепрыгнули, утаскивая сопротивляющегося диора к порталу.

Уж не знаю, откуда чутье мое о том прознало, но поняла вдруг, отчего все это время вход открытым оставался, и чего твари выжидали и почему сейчас не разорвали черноволосого на кусочки, а, пользуясь всеобщей суматохой, поволокли к чужому порталу.

Надеюсь, честь мужская да воинская простит девчонке неразумной поступок. Только я свой долг таким мнила, главное поняв — нельзя тому, кто нарочно яд для крови диорской создал, нашего главного военачальника отдавать.

Однако быстрее несущихся к порталу тварей только птица могла быть, вот я и стала таковой. Вытянула вверх руки, и ухватили меня послушные лианы, перебросили прямо к мерцающему входу до того, как зверюги к нему домчались. И второй раз в жизни приняла я на себя мужской облик, чтобы рухнуть в чужой портал и упасть по ту сторону, услышав громкий хлопок закрывшегося прохода.

Глава 17. Мечтать так мечтать. Любить так любить

Упала я в темень непроглядную, а тело о каменный пол приложилось. Не шибко ровный пол, да еще и твердый, такой, что все мои косточки разом захрустели. Истинно храброму воину полагалалось сейчас с громким и пугающим врага криком на ноги подхватиться, меч над головой закрутить, а я только постонать бы смогла и даже если очень постараться, то стоны все равно за зловещие не сошли бы. Однако большая досада в другом состояла, я облик мужской вновь удержать не смогла.

Обращение в мужчину сразу половину сил выпивало, и только на мгновения его хватало. А я ж большую часть боя Миркин облик держала, чтобы и слышать, и стрелять сподручнее было. Теперь вот на полу растянулась, и вновь шевелиться не хотелось, да еще и не слышала ничего. В самый раз сейчас слух пригодился бы, авось темнота вокруг нашептала бы что-то, но тело стонало: «Дай дух перевести». Дрожь его пробирала, стоило о новом превращении подумать.