Эльминстер в ярости (ЛП) - Гринвуд Эд - Страница 73

К нему устремились люди. Эл повернулся, чтобы обрушить на них смерть, но оказалось, что это были Арклет и Амарун, их бледные лица блестели от слёз, губы шевелились.

— Эл? Эл, это ты? - сумела всхлипнул Рун, потянувшись к нему. Точно так же, как часто тянулась к нему Алассра…

Она бросилась в его объятья, крепко прижалась к нему, и прорыдала его имя. Эл бросил блеклый взгляд через её плечо на Арклета, с неуверенным видом стоящего поблизости, тоже посмотревшего на него. Арклет казался напуганным.

Что ж, ему следовало бояться, этому юному лорду. Он знал, на что смотрит. Он видел архимага, который хотел убить столь многих.

— Какой от этого толк? - почти умоляюще прохрипел Эльминстер, обращаясь к лорду Делькаслу, к безднам отчаяния его собственных глаз подступили слёзы. - Вся эта сила, все эти столетия, проведённые на службе достойному делу, помощь людям — какой толк, если я не могу спасти тех, кого люблю? Скажи мне, разве это того стоило? Скажи мне!

Арклет сглотнул, сам готовый зарыдать. Никто не должен выглядеть таким… опустошённым. Никогда не должно случаться настолько плохих вещей, чтобы лицо могущественного архимага выглядело таким.

— Я…

— Скажи мне, - провыл Эльминстер, - чтобы я мог сказать, что ты лжёшь, и обрушиться на тебя! Сокрушить тебя так же несправедливо, как зачастую обходился со мной этот мир! Плевок Мистры, я так часто проходил через это! Можно подумать, что я должен был уже привыкнуть к потерям, предательству, к… к растреклятой вечной несправедливости!

Двумя гневными шагами, на которые ушло времени меньше, чем потребовалось Арклету, чтобы хотя бы подумать о том, что нужно потянуться к мечу, Мудрец Долины Теней с бесконечной нежностью отстранил Рун прочь, ступил мимо наследника дома Делькаслов и схватил руки Арклета с сокрушительной силой совомедведя и повернул его лицом к себе. Он прорычал в бледнеющее лицо Арклета:

— Но я так никогда к этому и не привык, парень! Под этими доспехами скучного цинизма и шуток уставшего от мира человека я рыдаю точно так же, как рыдал, когда на мою деревню обрушились верховные чародеи, оставив меня без семьи, совсем одного в Аталантаре! Снова и снова я терял тех, кого люблю — места, которые любил, целые семьи, которые любил, целые королевства, которые были мне дороги! Что ж, меня тошнит от этого — тошнит, слышишь?

Он отбросил Арклета в сторону, как детскую куклу, и с рычанием зашагал по усеянным трупами газонам Делькаслов, остановился на краю клумбы, вскинул руки и взревел:

— Довольно! Именем серебряного огня внутри меня, именем Искусства, которое я люблю и которым владею, именем лиц всех утраченных и павших, кого я оплакиваю, я объявляю войну! Их именем я обрушу свою ярость, в память о них я стану разрушать, осквернять и низвергать! Настал час швырять замки в воздух и срывать с небес парящих драконов! Эорулагат!

Это последнее слово громом зарокотало вокруг Сюзейла, прокатившись от башен к балконам и крышам, раскалывая оконные рамы. Полуоглохших горожан бросало в дрожь.

Прежде чем эхо слова силы начало угасать, небо расколола молния, заплясала вокруг Эльминстера, как нетерпеливый бело-голубой плащ из пламени. Молния с треском пронеслась вверх, подняв с собой высокого худого волшебника на высоту его собственного роста над опалённой землёй и дальше — и затем он исчез в ослепительной вспышке света, в мгновение ока родившись где-то в другом месте.

Арклет Делькасл, на четвереньках посреди обломков, цепляясь за камни онемевшими пальцами, вздрогнул и почувствовал, как гремят зубы, когда отдача заставила затрещать и встать дыбом каждый волосок на его коже.

Куда бы Мудрец Долины Теней не унёс себя, Арклет надеялся, что это очень, очень далеко. Он не хотел прямо сейчас находиться рядом с Эльминстером — скажем, на одном континенте.

Веками Эльминстер держал на тугом поводке свою скорбь и большую часть своего гнева. Но хватит. Ох, именем Мистры, хватит.

Он дрожал от нетерпения спустить всё это с поводка, наконец погрузиться в свою ярость…

— Наконец! - взревел он на вершине Старого Черепа в Долине Теней, глядя, как из гостиницы внизу выбегают люди, чтобы уставиться на него. С каждым словом из его рта вырывались клочья серебряного пламени.

— Пора свести счёты!

Он внезапно оказался в погребе, где самопровозглашённый будущий император торопливо вскочил с кресла среди мерцающих прорицательных сфер.

Некрасивая женщина, которая до недавних пор была младшим сенешалем во дворце, стояла перед Эльминстером. Она выругалась и потянулась к жезлу.

С мрачной улыбкой Эл взялся за смертоносный конец жезла — и позволил Фентаблю его активировать.

С кончика жезла ничего не сорвалось. Мэншун изумлённо вытаращил глаза, и чужак в его погребе, даже не поднимая глаз, сдержал заклинания напуганного самопровозглашённого императора. Всё пламя магии жезла потекло обратно сквозь руку, которая его сжимала.

В мгновение ока Корлет Фентабль превратился в прах и посыпавшиеся на пол обугленные кости.

Бывший боевой маг Рорскрин Мрелдрейк заваривал свежий чай и раздумывал, позволят ли тюремщики ему снова сделать шаг за пределы его уже слишком знакомой комнаты прежде чем прикончить его — когда одна из стен его темницы мгновенно исчезла. Бесшумно, без всякой суматохи или предупреждения. Стены просто… не стало. Открылась улица снаружи, застроенная многочисленными зданиями, легкий ветерок и…

Из пустого воздуха на высоте по меньшей мере второго этажа  выступил мужчина, чтобы улыбнуться Мрелдрейку улыбкой, в которой не было ни капли тепла.

— Думаю, твоему величайшему заклинанию лучше умереть вместе с тобой, - сказал ему Эльминстер.

Это было последнее, что Мрелдрейк видел и слышал в своей жизни.

Эл спокойно снял чайник с огня и налил чай в кружку, не обращая внимание на облако пепла высотой с человека.

Заклинание, которое должно было превратить его, очаг и большую часть этой половины в комнаты в прах, как будто ничего с ним не сделало.

Как и два последовавших.

После этой сотрясшей помещение магии Эльминстер поднял взгляд от чайника на её творцов, трёх шейдов, которые держали Мрелдрейка в этой комнате. Он снова улыбнулся без веселья или доброты.

— Чаю? - спросил он мягко, как любая гостеприимная хозяйка.

Но шанса ответить Эльминстер им не дал.

Огни, или усики, или что это было такое, возникли из ниоткуда, чтобы выхватить Харбранда и Хокспайка из угла пещеры, где они угрюмо ждали своей смерти.

Следующее, что они поняли — они сидят на полу в кабинете их домовладелицы, полностью голые, а она встаёт из-за стола, чтобы посмотреть на них, распахнув от потрясения рот.

Харбранд и Хокспайк в свою очередь тоже посмотрели на неё, неожиданно и смущённо припомнив, сколько монет они её задолжали.

— Мадам, - вежливо сказал позади них высокий волшебник, прежде чем исчезнуть. - Вручаю вам «Опасность по найму».

Алоргловенемаус со стоном боли перекатился. Единственное исцеляющее заклинание, которое он мог прочесть в этом огромном теле, практически не помогло. Потребуется долгое время и бессчётное количество этих заклинаний, чтобы…

Он даже не стал задумываться о том, какую магию сумели пробудить два этих труса, чтобы сбежать от него. Он сможет выяснить это позже. Выяснить, пока будет медленно разрывать их на части по суставу за раз, медленно-медленно…

— Геспердан, - сказал негромкий голос позади него. - Всё кончено.

— Эльминстер! - взревел вирм, изгибая шею и снова перекатываясь, чтобы исторгнуть на Старого Мага кислоту, прежде чем тот…