Оружейник (СИ) - Пекальчук Владимир Мирославович - Страница 42

И потому Арлансия всегда побеждала в войнах за счет многочисленной прослойки хорошо обученных и вооруженных рыцарей, для многих из которых служение короне — семейная традиция. Увы, сейчас их осталось мало…

Приехав на место, Данила осмотрел цех и окрестности. В целом неплохо, ближайшие дома — шагов за двести, через пустырь. Он велел обнести этот пустырь и казарму деревянной оградой без просветов и высотой в два человеческих роста, во-первых, чтобы при несчастном случае осколки далеко не летели, во-вторых, чтобы от глаз людских подальше. Ну и охрану выставить, само собой.

Затем инженер осмотрел отлитые шары и порох, а на улице приказал устроить очаг, чтобы топить воск.

— Запомните, — сказал он рабочим, — внутрь никакого огня, вы это и так знаете, раз на пороховом производстве работали, но повторяю все равно. Топить воск вы будете снаружи в железном ковше, затем переливаете в деревянный! Железный внутрь не вносить: вот этот вот шнур может вспыхнуть от касания к горячему металлу, а деревянный ковш с теплым воском не опасен.

Первую гранату он собрал лично: насыпал в пустотелый шар пороха, вставил отрезок водостойкого стопина и сверху залил отверстие воском.

— Ну что же, давайте испытаем.

Все вместе они подошли к небольшому овражку, Йонгас дал огонька, Данила поджег фитиль и метнул гранату. Несколько секунд спустя там знатно ухнуло, поднялся столб белого дыма. Рабочие и некоторые солдаты аж присели от неожиданности.

— Поняли, с чем дело имеете? — напутствовал их Данила, — так и знайте, ежели какой дурак тут с огнем играть будет — весь цех рванет в тысячу раз сильнее, костей не соберете своих.

Напоследок рабочие набили песком пятьдесят гранат и загрузили ящик в карету: чтобы завтра тренировать рыцарей, понадобятся учебные. Данила велел рабочим наполнять остальные шары и ждать, когда привезут фитили, а затем приступать к полномасштабному производству, пока хватит материалов.

В целом, дело выглядело достаточно обнадеживающе: первую партию гранат можно будет получить уже к следующему вечеру. Старший рабочий, пожилой тощий дядька с длинными усами, показался Даниле весьма сообразительным и ответственным, можно надеяться, что производство в надежных руках.

— Вот что, Йонгас, надо еще пошить особые седельные сумки для гранат, — сказал инженер, — такие, чтобы гранат вмещалось хотя бы по четыре штуки в каждой, и попарно к седлу цеплять.

— Я распоряжусь.

— Отлично. Слушай, а все эти рабочие, алхимики, кузнецы — им кто платит? Король?

— Платит? Ты о чем это, мастер из другого мира? Плата за их труд — их жизнь, если мы победим. У нас война, причем не за феод и не за город против себе подобных, а на уничтожение с непримиримым врагом. Тут либо работай и воюй — либо умри. Деньги почти перестали ходить, потому как покупать особо нечего стало. Еду раздают централизовано, все необходимые ресурсы для работ распределяются королевским советом.

На обратном пути важных тем для разговоров не нашлось, потому Данила, немного поскучав, спросил:

— А все-таки, Йонгас, как так вышло, что эльф да вдруг человечьему королю служит?

— А я ему, формально, не служу. Я своему народу служу, я — Посредник.

— Вроде дипломата?

— Да вот не совсем, у меня другая роль. Я решаю конфликты между двумя народами. Если люди обидят эльфа, я ищу и наказываю виновных.

— Хм… А королевские стражники, эдилы или как они тут называются, зачем?

— Эльф никогда не будет жаловаться человеку на другого человека. Он будет мстить. И чтобы это не происходило бесконтрольно — появилась должность Посредника — эльфа, к которому обращаются другие эльфы, если их обидели люди.

— Судья и следователь в одном лице?

— Скорее — следователь и палач. У нас судей в привычном понимании нет, виноватого судит пострадавший.

Данила приподнял бровь:

— А как же беспристрастность?

— Это человеческая категория, как и суд. У нас даже слова «судить» нет, строго говоря. Если вина обидчика доказана — совет старейшин закрепляет за пострадавшим право отомстить по своему усмотрению. И эта разница в мировоззрении была причиной многих войн между людьми и эльфами. Потом компромисс был найден: эльф, которому люди дают полномочия искать и судить людей, а другие эльфы делегируют свое право на месть.

— Понятно. А мне казалось, ты при короле советник или что-то в этом роде. Вот прямо сейчас ты выполняешь совсем другие обязанности.

— Мои знания, мудрость и ум полезны королю и остальным людям, так почему бы не помочь? Тем более, что свои прямые обязанности я исполняю, к счастью, редко.

— Не любишь свою работу?

— Не самая приятная роль, прямо скажем.

Роктис, почти все путешествие хранившая молчание, тонко захихикала:

— Никто не любит быть палачом, душенька, даже я. А если приходится казнить невиновных — и вовсе ужас. Недаром многие бывшие Посредники становятся отшельниками.

Йонгас бросил на нее испепеляющий взгляд, но ничего не сказал.

— Что это значит? — спросил у него Данила.

— Отстань от него, — защебетала Роктис, — видишь же, это неприятная тема. Я сама тебе расскажу. Дело в том, что если Посредник не может найти виноватого — ну, к примеру, убили эльфа в трактире деревенском, свидетелей нет, а кто видел, тот молчит — то казнит невиновного.

— Как так?!

— Ну вот такие они, добрые честные эльфы, — голос Роктис стал еще слаще.

Данила снова взглянул на Йонгаса.

— Я, конечно, понимаю, что Роктис рада сделать тебе пакость, но тут как раз тот случай, когда я вынужден спросить: что это, демон возьми, значит?!

Эльф, скрестив руки на груди, мрачно ответил:

— А то и значит. Смерть эльфа не может остаться безнаказанной. Раньше мы вообще не разбирались ни в чем. Ваши убили нашего — война. И мы убивали людей до тех пор, пока не решали, что месть свершилась. Раньше нам вообще не приходило в голову мстить именно тому, кто убил нашего, мы убивали всех подряд.

— Даже детей, — медовым голоском вставила Роктис.

— И ты еще считаешь себя лучше людей! — ужаснулся Данила. — Да как так вообще можно?!

— Встречный вопрос, — ледяным голосом произнес эльф и передразнил возмущенные интонации Данилы: — да как так вообще можно, чтобы люди убили эльфа?! Мы вас не убиваем иначе, чем в порядке мести и защиты! И это одна из причин, почему мы лучше вас! Вы кровожадные варвары, убивающие даже друг друга в борьбе за власть, территории, богатства! А чтобы эльф убил эльфа? Да еще за какой-то кусочек желтого металла? Неслыханно. Мы настолько высокоразвитый народ, что даже тебе, человеку из мира мудрецов, не понять разницу между нами. Потому что даже в твоем мире мудрейших ученых, постигших тайны разума, вы продолжаете убивать друг друга.

— Ага, так высокоразвитый народ считает нормальным убийство невиновного? — вернул шпильку Данила.

— Конечно же, да, — немедленно оживилась Роктис, — если люди убьют эльфа — его родня отправляется мстить. Стреляют из засады в путников на дорогах, в рабочих на полях, в купцов… А если мстителей соберется много — начинают жечь деревни.

Йонгас тяжело вздохнул, обращаясь к Даниле и полностью игнорируя темную:

— Принципиальная разница в мировоззрении заключается в том, что мы в подобных ситуациях не видим невиновных. Люди убили одного из нас — люди виновны. А то, что убийство могло быть совершено кем-то одним без ведома и одобрения остальных — это уже не наши проблемы. Долгие века эта политика приносила определенные плоды: вы боялись убить эльфа, понимая, что за этим последует неминуемая кара. Однако изоляционизм в какой-то момент исчерпал себя. Мы поняли, что к потенциальному врагу надо держаться ближе, а не дальше.

Живя среди людей, я понял, что вы все очень разные. Среди вас попадаются как достойные представители, так и гнусные животные. И потому, если Посредник не может найти виновного, он выбирает из подозреваемых кого похуже и казнит, а своему народу говорит, что это и был виновный. Если этого не сделать — эльфы снова пойдут воевать. Мы не умеем прощать убийство наших, понимаешь? Посредники вынуждены жертвовать одним невиновным, чтобы спасти сотни невиновных, людей и эльфов. И для этого должны лгать, чего мы обычно не делаем. Вот потому-то многие из Посредников становятся добровольными изгоями…