Стоит только расхотеть (СИ) - Андреева Ольга Юрьевна - Страница 5

— А тебя, разве, родители в театр не водили? — спросила и тут же пожалела. Лицо Димы стало непроницаемо-холодным. Он неопределенно хмыкнул, и долго молчал. Вика уже было решила, что он не хочет разговаривать, но Димка неожиданно ответил:

— Да, отцу, знаешь ли, не до того было. Он ковал благополучие семьи — голос его стал ядовитым. — Ты, наверное слышала о Викторе Черкасове? Так вот он мой отец.

— Не может быть! Тот самый Черкасов? — удивилась Вика.

— Да, представь себе, тот самый — невесело усмехнулся Димка. — И работа у него-превыше всего.

— А мама? — Вика сидела как на иголках, не зная, что сказать, чтобы отвлечь его от неудобной темы.

— Мама? Мама-замечательный человек. Хочешь, я тебя с ней познакомлю? Прямо сейчас? — Дима резко крутанул руль и развернул машину, ударив по газам. Вика взвизгнула.

— Ккуда мы? — она подумала, что Черкасов был, определенно, не в себе.

— Увидишь! — прошипел Димка

Через двадцать минут белая «Тойота» остановилась у ворот Волковского кладбища. Дима вышел из машины.

— Пойдем, — коротко бросил он растерянной Вике и потащил ее за руку по кладбищенским дорожкам. После нескольких минут блужданий они остановились перед черным мраморным памятником. На нем была изображена удивительно красивая женщина. Она смотрела с портрета загадочным колдовским взглядом, точь-в-точь какой бывал у Димки, когда он пытался очаровывать Вику и улыбалась его улыбкой. Под портретом было выбито: «Черкасова Анна Михайловна. 18.05.1965 — 01.06.2002». Дима оперся на кованую ограду и прошептал: «Здравствуй, мамочка!».

У Вики ком застрял в горле. Она чувствовала жгучий стыд, жалость к Димке и проклинала себя за свой длинный язык.

— Ддимочка, Дима, прости меня пожалуйста! Я не знала… Прости мои дурацкие вопросы — она была готова расплакаться.

— Все в порядке. Я, наверное, тебя напугал- он с трудом выдавливал из себя слова. — Наоборот, это я тебе «спасибо» сказать должен. Я давно здесь не был. Ты мне напомнила… Знаешь, ты бы ей понравилась… Она была очень светлым человеком. Любила отца без памяти… Всегда ждала его с работы… Она казалась мне вечной, но в какой-то момент ее стали мучить боли в животе. Врачи диагностировали рак кишечника в последней стадии… Мы ничего не успели сделать. Понимаешь? Сделать уже ничего было нельзя! — его голос начал срываться- Она лежала в клинике, ее мучали страшные боли, а отец, он… он практически не навещал маму. Знаешь, как она его ждала? Каждый раз спрашивала, скоро ли он придет. Я тогда тринадцатилетним пацаном был. Школу прогуливал, чтобы с матерью побыть. Она меня ругала…говорила, что я учиться должен, чтобы дело отца продолжить. А я тогда возненавидел и его, и бизнес его проклятый. Мама умерла через пять месяцев… Отец тогда ей такие пышные похороны отгрохал. А что толку? Маму они бы все равно не вернули. И года не прошло, как он привел в дом свою подстилку. Пока мать умирала папочка с ней в постели кувыркался! — Димка сказал это с такой злостью, что Вике стало страшно. Она смотрела на него огромными глазами, в которых стояли слезы. Черкасов отвернулся от памятника и посмотрел на нее.

— Ладно, Вик, пойдем отсюда. Нечего нам ночами по кладбищам шляться. Ты, вон, продрогла.

Всю обратную дорогу они молчали. Вика видела, как Димке тяжело. Уже около общаги, когда он вышел из машины проводить ее до двери, она вдруг, сама не понимая, что делает, порывисто его обняла.

— Дим, не надо так, убиваться, ладно? Я очень перед тобой виновата.

— Ну вот только не надо жалости — пробурчал Димка. — Еще раз повторишь, что ты виновата, и я тебе поверю! — добавил он шутливым тоном. — И тогда тебе придется каждый вечер ходить со мной по театрам, музеям и куда там еще? — Вика улыбнулась. Кажется, он успокоился.

— Я готова гулять с тобой каждый день, лишь бы ты не был таким, как сегодня — воскликнула она, и тут же поняла что сболтнула лишнего. Еще подумает себе… Оставалось только надеяться, что ночью, хоть и белой, ее румянец будет не так заметен.

— Ловлю тебя на слове, красавица! Значит завтра я за тобой заезжаю, часов, скажем, в 12 и мы идем, куда скажешь.

— Договорились! Тогда до завтра. — Улыбнулась Вика и скрылась за дверью.

Димка дождался, пока в ее окошке загорится свет и поехал домой. Сегодня он напьется. Черкасов ругал себя последними словами за то, что потащил Вику на кладбище. За то, что рассказал ей, по сути чужому человеку, о том, что рассказывать не следовало. Теперь она его будет жалеть. А Димка не хотел жалости.

Дима с Викой встречались каждый день по вечерам. Черкасов заходил за ней, и они шли гулять. Вика много рассказывала ему об истории и архитектуре Питера, а Дима слушал и удивлялся. Как мало он, оказывается, знал о родном городе! Казанский собор и Адмиралтейство, Петропавловская крепость и Медный Всадник, Эрмитаж и Александринская колонна, бывшие для него до того просто частью пейзажа, обретали теперь свое лицо. Да и сам Питер, окутанный волшебной дымкой белых ночей, казался ему, порой, сказочным живым существом, которое с любопытством разглядовало их тысячью своих окон. Они гуляли по широким проспектам и узеньким улочкам, любовались на развод мостов и роскошное ночное небо, отражавшееся в Неве. А если вдруг погода подводила и накрапывал ворчливый питерский дождик, Димка затаскивал Вику в какую-нибудь кафешку и они часами болтали, прихлебывая ароматный кофе. Так прошло две недели. Черкасов больше не делал явных попыток обольстить Вику, и она расслабилась. Однако и безо всякого обольщения ее тянуло к Димке с каждым разом все сильнее. Вика уже давно поняла, что он ей нравится, но как могла, старалась бороться с этим, понимая, что такой парень никогда на нее не посмотрит иначе, как на интересного собеседника. Иногда, впрочем, она ловила на себе пристальный Димин взгляд. Когда он думал, что Вика его не видит, то внимательно глядел на нее, будто решая что-то для себя. Но как понять, что было у Черкасова на душе в тот момент, она не знала.

Однако хуже всего было то, что Вика, похоже, безнадежно проигрывала собственным эмоциям. Она стала замечать за собой, что вместо усердной подготовки к экзаменам, то и дело смотрит на часы, ожидая, когда он за ней зайдет. Хорошо еще, что на успешной сдаче это, пока, никак не отражалось. Хотя, надо признать, что от сессии она уже устала. Счастливчик этот Черкасов! Отстрелялся еще в апреле, впереди его ждал только диплом.

Как-то раз, после сдачи очередного экзамена, она получила от Димки смс: «Будь готова сегодня к 10 вечера, у меня для тебя сюрприз». Заинтригованная, Вика попыталась ему перезвонить, но его мобильный был вне зоны доступа. Оставалось только смириться и ждать вечера. «Будь готова! Вот забавный. К чему готова и как готовиться?» — усмехнулась Вика про себя. Однако к назначенному времени она оделась понаряднее, закрутила косу в тугой валик, и даже накрасилась, что случалось с ней крайне редко.

— Что, Астахова, на свидание собралась? Размечталась, дорогая? Ну-ну, помечтай! — Вика придирчиво разглядывала себя в старенькое зеркало, висевшее на стене. Оно было небольшим, и, чтобы увидеть себя полностью, ей пришлось отойти к противоположной стене. В зеркале отражалась полноватая девушка в светло-голубых джинсах и белой кофточке. Оглядев себя со всех сторон, чего за ней никогда не водилось, Вика воззрилась на часы над дверью. Часы показывали без пяти минут десять. Тут она услышала, как внизу просигналил автомобиль. За ней приехали. Вика сбежала по ступенькам и вышла навстречу Димке, который уже поджидал ее у машины. Он молча оглядел ее с головы до ног, но ничего не сказал, и Вике стало досадно. Хотя, чего она ожидала? Громких восторгов? Пусть уж лучше так, зато честно.

Черкасов открыл ей дверь и сел за руль.

— Ну что, готова к сюрпризу? — хитро подмигнул он

— Куда мы едем? — покосилась на него Вика.

— Сейчас ты все узнаешь. Запасись терпением.

— Черкасов, ты меня заинтриговал… Так нельзя поступать с другом. Я даже не знаю к чему готовиться!