Встречи (СИ) - Кир Юлия - Страница 25

Наконец шепот и хихиканье переместилось из кухни под дверь, вновь щелкнул замок, и стало тихо, только мамины шлепанцы зашлепали обратно.

«Ну, все, теперь, пора и мне».

Выбралась из постели, надела халатик и по дороге на кухню заглянула в зал.

Там, с кружкой чая и бутербродами смотрел мультфильмы конопатый Мишутка. На фоне окна, его светлые, еще взлохмаченные спросонок волосы напоминали белый одуванчик на тонкой ножке-шейке.

— Привет!

— Ш доввым уфвом… — ответил Мишутка непрожеванным бутербродом.

Лина улыбнулась в ответ и, оставив его наедине с телевизором, сама пошла завтракать.

На кухне мама уже ставила чистую посуду на стол. Она улыбнулась через плечо.

— Чай, или кофе?

— Кофе, но только без сахара, — поморщилась Лина, — Что там, опять у дяди Коли аврал на работе?

— Это версия для Мишутки, — шепотом сказала мама, — А на самом деле, он поехал за компьютером и столом. Им вчера в институте премию и зарплату за полгода отдали.

Лина присвистнула. Где-то сдох кто-то очень большой, раз произошла такая радость, подумала она.

— Понятно, значит, это сюрприз?

— Угу! — прожевывая блин, ответила мама. Она налила кофе в кружку, долила молока и поставила на стол тарелку, на которой горкой громоздились блины.

«И когда она только все успевает?» — подумала Лина. Блины были ароматные, дырчатые, с легким ароматом ванили и еще теплые.

«Хорошо-то как!» Кофе бодряще пах, блины были умопомрачительно вкусные, что она от удовольствия зажмурила глаза.

А когда посмотрела в окно, ее настроение еще больше поднялось — за окном светило солнышко, кроны деревьев уже тронуло золото и кармин осени, но погода еще стояла теплая. Сегодня как раз один из тех тихих сентябрьских золотых дней, которые потом долго вспоминаются, и их хочется повторить.

«Эх! Почему мы вчера не уехали!? — с досадой подумала Лина. — Сейчас бы уже писали речку с водой, словно разлитый ультрамарин, лес с золотистыми березками и изумрудными елями…» Кисти так и просились в руки, а краски на палитру.

«Ничего, может сегодня удастся написать закат, ведь в семь вечера мы будем уже на месте».

Покончив с завтраком, Лина отправилась в свою комнату.

Творческий беспорядок перед отъездом оставлять не стоило, и девушка принялась за дело. Ее не будет три дня, и придется пропустить лекции по истории искусства.

«Ладно, — подумала она, — перепишу у Альбины, тем более, только начало года».

Когда с уборкой было покончено, на глаза попалась уже собранная в дорогу сумка. Тут Лина представила, что ее придется нести в руках, этюдник на плече, а ведь еще этюды в папке… Неудобно.

Нужен рюкзак!

Полезла на антресоли. Перебрав кучу хлама, она отыскала что нужно, и оглушительно чихнув, спрыгнула вниз. Рюкзак был старый, еще со времен художественной школы, но еще крепкий. Он оказался немного меньше сумки, поэтому надо избавиться от ненужных вещей. Например, от второй пары джинсов, которые сосватала ей мама.

«Поеду налегке, — с удовольствием подумала Лина. — Носки и "кенгурушку" оставлю в рюкзаке, ветровку одену сразу, наверняка вечер будет прохладный. Ботинки одеть, или кроссовки? Лучше ботинки, если дождь — не промокнут, тепло будет — не запарятся. Походный набор иголок с нитками, тоже пригодиться. Так… Крем для рук — берем. Зеркальце? Любая уважающая себя девушка должна иметь при себе зеркальце — берем. Косметику? Только черный карандаш и гигиеническую помаду. И обязательно аптечку: бинт, йод, перекись водорода, пластырь, мало ли что в дороге случится…». Все это уместилось у нее в косметичке, и еще куча места осталось в рюкзаке. Лина доложила перочинный нож, зажигалку, расческу и гигиенические прокладки, куда ж без них! Потом добавила влажные салфетки и бумажные носовые платки. Рассовав все это по многочисленным кармашкам, она взвесила рюкзак на руке… «Отлично! Все взяла, еще и место для еды осталось, без которой мама ее за порог не выпустит. Как раз для бутербродов и термоса».

— Рюкзак берешь? — спросила мама, неожиданно тихо возникшая на пороге комнаты.

— Да мам, с ним будет намного удобней, да и руки свободны.

— На, возьми, — мама протягивала что-то в руке.

— Что это?

— Колготки, вечером под джинсы подденешь

— Ну мам! Я же не маленькая! — возмущенно воскликнула Лин.

— Возьми, — настаивала мама, — Они же ничего не весят, даже если не пригодятся, не утянут, а пригодятся, «спасибо» скажешь.

Лина взяла сверток. Колготки были лайкровые, плотные, с хлопчатобумажной ниткой.

— Мама, они же зимние!

— Бери, — настаивала мама, — за гордом, всегда прохладней.

Спорить и ругаться по пустякам Лина не хотела, особенно перед дорогой, поэтому вздохнула и молча запихнула их в рюкзак. Может и вправду пригодятся?

Мама села на кровать и стала смотреть, как дочь собирается, укладывая последние вещи.

— Ты все взяла? — спросила она.

— Да, все что может пригодиться, и даже больше, — она показала ей вынутые колготки и обе рассмеялись.

— А почему вы едете под вечер? Ведь электрички днём ходят каждый час.

«И все-то она знает…», — подумала Лина.

— Машка раньше не может, у нее там дела какие-то образовались. А сначала мы действительно хотели поехать утром. Не переживай, мам, в семь еще светло, а от станции до дома всего десять минут пешком. Тем более, что там соседи до глубокой осени живут, будет кому встретить. Машкины родители все утрясли, не беспокойся ты так!

Об этом мама, конечно знала, да и на даче у них была — иначе, наверно, не отпустила бы дочь.

Мама с тоской вспомнила о том, что у них тоже когда-то была дача. Добротный сруб, так замечательно пахнущий свежей сосной и смолой. Лина, наверное, даже и не помнит… Они тогда, только-только ее купили и даже не успели обжить. Потом, пришлось срочно продать… Мама наконец, очнулась от своих невеселых мыслей. Лина смотрела на нее и во взгляде читалась тревога.

— Мам, ты опять переживаешь?! Но я же не первый раз туда еду, и не последний, мам, перестань…

— Не знаю, неспокойно как-то на душе…

«Ну, наконец-то она это сказала». Действительно, на душе было неспокойно. И вроде все, как всегда, не в первый раз дочь куда-то уезжает, а только гложет что-то. Гнать от себя такие мысли надо, гнать и не вспоминать больше. Вот бы сейчас разозлиться, накричать, не пустить никуда! Но разве так можно? Это же не ее жизнь, а дочери. Лина словно бы подслушала ее мысли:

— Мам, ну если хочешь, давай я никуда не поеду, вот, только Машке отзвонюсь сейчас… — голос ее звучал как-то тускло и неуверенно.

— Нет, нет! Глупости…просто обычное волнение и ничего больше, старая наверно становлюсь, да и нервы…. Выбрось из головы. Все будет хорошо, — Это она сказала, уже больше для себя, чем для дочери.

«И зачем я все это ей сказала? — с досадой подумала Надежда — Только настроение ей испортила, вот дура! И себя накрутила, и ее заодно».

Лина, сидевшая на полу напротив мамы, обняла ее за колени и, глядя в глаза, ласково сказала:

— И никакая ты у меня еще не старая, и не переживай по пустякам, а я приеду, привезу кучу этюдов, мы выберем самый удачный и подарим его дяде Коле с Мишуткой. А потом будем пить чай и вспоминать, как ты меня никуда не хотела отпускать.

В дверь позвонили. Мама вздрогнула, но взяв себя в руки, улыбнулась, чмокнула Лину в макушку, и пошла открывать дверь. Мишутка уже топтался у порога.

Это вернулся Николай Иванович, он вошел сияющий и довольный.

— Ну что, Миш, пойдем сюрприз тебе покажу.

Мальчик не избалованный подарками, просиял.

— Ура! Ты стол компьютерный купил и компьютер? — Больше утверждая, чем спрашивая, воскликнул он. Улыбка сползла с лица дяди Коли…

— Вы ему сказали, что ли?! — он укоризненно оглянулся на маму с Линой.

— Нет! Нет конечно! — всплеснула руками Надежда.

Мишутка весело фыркнул.

— Пап, ты думал, я не о чем не догадаюсь? Да ты же уже неделю журналы перебираешь, все ищешь, я же видел.