Неприкосновенное сердце - Савицкая Анастасия - Страница 21

— Мне сейчас хорошо, — ответила я, надевая маску безразличия, когда официант принес напитки. — Но ты часто олицетворяешь все, что я ненавижу.

— Ты находишь это сексуальным, — улыбнулся он.

— Не делай этого, — покачала я головой, делай глоток вина.

— Чего не делать? — не переставал он улыбаться.

— Не усмехайся так.

— Как, милая?

— Вот так. Из-за этой улыбки я хочу бросить тебя на кровать и делать такие вещи, из-за которых сейчас даже кончики моих пальцев покраснеют от стыда, а мы ужинаем, так что перестань так себя вести, — он засмеялся, и я наклонилась ближе. — И вообще, ты думаешь, если будешь все время выглядеть настолько хорошо и способен впечатлить всех женщин в радиусе ста миль, это поможет тебе найти со мной общий язык?

— Милая, нет такой необходимости, — откинулся он на спинку стула. — Для того, чтобы впечатлить женщин, мне нужно утром просто посмотреть в окно, ну или в крайнем случае раздеться.

— Ты отвратительный, — откинулась я назад, улыбаясь.

Он встал с места, присел напротив меня, беря за руку.

— Я не хочу больше сдерживаться, — сказал Адам тихо, не отводя взгляд.

Этот поцелуй был полон страсти, нежности, желания обладать и дарить. Я отвечала ему тем же, не задумываясь ни на секунду о последствиях или о том, что скажут люди. Было просто плевать. Весь мир исчез, кроме нас, и все в один момент стало бессмысленным.

— Per aspera ad astra, — сказал Адам, прерывая поцелуй.

— Через тернии к звездам, — прошептала я ему в губы.

— Ты меня поражаешь. Ты знаешь латынь.

— Ты тоже, — провела я рукой по его волосам.

Я всегда любила вечера, только потому, что вечером никуда не спешишь. Можно читать, пить кофе, смотреть фильм или просто гулять, не думая о том, что опаздываешь. Теперь эти вечера с Адамом были словно в сказке. Он не идеален, но он человек, и как бы скучно было жить, будь мы все с одинаковыми недостатками.

— Какой дурак придумал, что стечение обстоятельств — не судьба?

Скорее, это был не вопрос, но молчание никогда не было моей сильной стороной.

— Ага, конечно, — хмыкнула я. — Станем с тобой счастливыми родителями дерьма из прошлого. И после назовем это судьбой.

Мы разговаривали какое-то время, а после Адам расплатился, и мы прошли к автомобилю. Водитель тронулся с места, и Адам снова взял меня за руку. Он смотрел каким-то особенным взглядом. Я ведь всегда все замечаю. И под все, я действительно имею в виду «все».

— Ты нанял водителя?

— Я ведь пил, — улыбнулся он. — А я все делаю правильно.

— Ты, наверное, гордишься своей возможностью все контролировать? — смотрела я на него. — Особенно свои чувства.

— Нет, не горжусь. Я этим пользуюсь.

Синяя машина — BMW i8. Я любитель машин, но не такой, как Адам или Эмили. У него их целая коллекция, и его бережное отношение к ним умиляет и смешит одновременно.

— Адам?

— Что?

— Давно хотела спросить, у тебя мания величия или ты действительно болеешь машинами?

— Детка, — засмеялся он. — У меня каждая принцесса ездит со своим индивидуальным именем.

— Боже, ты знаешь имена своих машин? — с воображаемым ужасом на лице спросила я.

— А ты своей не знаешь?

— Я даже не знаю имени своего отца, — ответила я, будто это было самое очевидное в мире.

— Ты уникальная женщина, Донна, — поцеловал он мою руку. — Женщина особой масти. Ты умная, целеустремленная, страстная, тебе не бывает больно. Ты идеально скрываешь свои эмоции и защищаешь личную жизнь. Ни один мускул на твоем лице не дрогнет, даже когда тебе чертовски больно. Почему ты никогда не просишь о помощи? — Я попыталась забрать руку, но Адам не отпустил ее. — Поговори со мной, Донна.

Я не испугалась. Просто не люблю говорить о чувствах.

— Поверь, тебе это не нужно, — покачала я головой. — У меня слоев сумасшествия больше, чем на праздничном торте.

— Ты идеальна.

— Нет идеальных людей.

— Ты права. Но ты именно с тем набором недостатков, которые мне нравятся. Я не знаю, почему ты мне не веришь, но если мне нужно бороться с тобой за тебя, то я выиграю эту войну.

Адам не отпускал моей руки, пока мы не приехали, а затем помог выйти из машины. Мы находились на Острове Эллис. Как раз возле музея иммиграции, я подняла голову вверх, смотря на здание целиком.

Уильям Шекспир сказал: «Я всегда чувствую себя счастливым. Ты знаешь, почему? Потому что я ничего ни от кого не жду».

— Ты знаешь историю? — спросил Адам.

— Нет, — покачала я головой. — Порази меня.

— Остров Эллис был самый крупным пунктом приема иммигрантов в США, — улыбнулся Адам. — Музей посвящен не только тому, что происходило на острове, но и истории иммиграции в США в целом. Для американцев остров Эллис — священная земля, место высадки предков ста миллионов человек — 40 % нынешнего населения страны.

— Так далеко, — прошептала я, приседая на скамейку.

— Что? — в замешательстве спросил Адам.

— Наша первая встреча. Она так далеко.

— Обычно говорят «было давно», — засмеялся он, присаживаясь рядом.

— Так говорят талантливые люди, — пожала я плечами. — А гении способны видеть и говорить то, что другие просто не в состоянии даже заметить или услышать.

Я была потеряна. Адам держал мою руку в своих ладонях и был таким необычным. Он был добрым, нежным и… своим. Да, именно своим. Каждое его новое касание ещё пару дней согревало меня, и я была сбита с толку. Я не знала, как реагировать. Но с нашей встречи что-то определённо изменилось. Во мне. Мы подшучивали друг над другом, и мне нравилось находиться рядом с ним. Он был подонком, иногда козлом, но все равно лучше многих. Он всегда говорил правду, какой бы она не была.

— Если ты попробуешь сделать мне больно, — прошептала я тихо. — Я разорву тебя на части. Обещаю.

Он промолчал, и я понимала остальных. В Адама было чертовски легко влюбиться и продолжать любить всегда.

— Поедем к тебе, — сказал он спустя какое-то время, накидывая на меня свой пиджак.

— Думаю, не стоит, — посмотрела я на него. — Мы слишком много времени проводим вместе.

— Давай же, Донна. Не будем притворятся, что мы влюблены, а лишь до завтра останемся спокойны. Отложим все на потом и погасим свет. Мы так редко можем отдаться ночи. Давай о хорошем, и я никуда не буду спешить. Я буду говорить только приятные вещи, чтобы ты не накапливала обиды из-за которых возненавидишь меня.