Неприкосновенное сердце - Савицкая Анастасия - Страница 29

Он поцеловал меня до боли в губах, а после зарылся лицом мне в шею, при этом тяжело дыша. Я чувствовала всю правдивость его слов. Наверное, я сходила с ума, раз меня еще сильнее тянуло к Адаму. Среди тысячи идеальных тел я выбрала совсем не идеальную душу. Снова.

— Я никогда не хотел рыться в твоих личных вещах, Ди, — смотрел он на меня. — Это твоя тайна, твоя страна, и я не хочу нарушать твоей таинственности. Но у меня не было выбора. Я должен был, но все было по-настоящему. Всегда.

Я сомневалась в его словах, но не подала виду. Адам поднял меня на руки, завернув в полотенце, и направился в кухню. Затем посадил на стул от барной стойки, а сам начал доставать продукты из холодильника. Не знаю, что он собирался готовить, да и честно говоря, мне было плевать. Я была зла, унижена, разочарована и возбуждена. Я больная на всю голову, ведь так долго осуждала его. Но сама делала поступки гораздо хуже. Адам далек от моего гения и героя. У меня уже был герой, и ничем хорошим это не закончилось. Эмили говорила: «Леди никогда не кричит». И, может быть, с открытием чего-то нового Адамом в моей жизни появится хоть какой-то порядок.

Я подошла к окну, боясь заплакать, показав этим свою слабость и страх в одно и то же время. В какой-то момент перестала нормально дышать, стоя к Адаму спиной. Сегодня было холоднее, чем вчера. Я видела это. Погода прибавляла грусти, хоть и дело было далеко не в ней. С моей души получилась бы потрясающая проститутка. Но все же мои ладони всегда кто-то грел, и несколько недель назад я поняла, как важен кислород. Как важно дышать, несмотря ни на что. Несмотря на эту зиму, на холод и неправильные шаги.

— Тебе нужно поесть, — сказал Адам, подходя ближе.

Желание «выть на луну» становилось сильнее. Слишком многое произошло, и как только я начала снова дышать с приходом Адама, он же и сделал так, чтобы я задохнулась.

— Донна, — обнял он меня за плечи. — Ты дрожишь.

По моему лицу текли горькие слезы, и Адам развернул меня к себе. Он зарычал и притянул в свои объятья. Затем взял на руки, и, когда сел на софу, я обняла его за шею.

— Прости меня, — сказал он тихо, положив подбородок на мою макушку. — Я хочу защищать тебя, но также хочу сделать свою работу. Прости, что оставил тебя здесь, — Адам одаривал поцелуями мои волосы. — Ты моя, Донна, и я прошу, помоги мне.

Я смотрела на Адама и только сейчас поняла, что именно эти черты характера, как непредсказуемость и опасность меня в нем и привлекали. В конце концов, мир — это непредсказуемое место встречи. Мы привязаны к идеалам, людям, вещам и эмоциям, которые не нужны. Наше представление о мире не соответствует действительности, и пора бы уже с этим смириться.

— Расскажи мне все.

— Я был бунтующим подростком. Родителям со мной было трудно, и однажды в порыве злости я сел за руль и сбил женщину, — смотрел он мне в глаза, сильнее прижимая за талию. — Она не умерла, но пролежала в коме определенное время. Тогда мне было девятнадцать, и вместо того, чтобы посадить за тяжкие телесные, мой отец подключил связи, и я работал на благо страны несколько лет. Именно там я и познакомился с Брайаном.

— Вы с ним лучшие друзья?

— Да, — усмехнулся Адам. — Наша дружба не заключается в том, чтобы выпить вечером пива и посмотреть футбол, точнее, не только в этом. Мы прикрываем друг друга.

— Что с той женщиной? — перебирала я его волосы между пальцами.

— Она жива, и сейчас все хорошо. Каждый год она отдыхает и посещает врачей в частной клинике. Я навещаю ее. Ее зовут Эмилия.

Адам проговорил ее имя с такой любовью и, возможно, даже привязанностью. Я поняла, что совсем не имела представления о его жизни. Я судила и осуждала его долгое время, несмотря на то, что говорила это несуществующему человеку.

— Почему я тут?

— Расскажи мне о своей прошлом с Алексом.

— Нет, — сорвалась я с места. — Я ничего тебе не расскажу. Ты как бы еще больше пошатнул мое доверие.

— Посмотри на меня, — крикнул Адам, поднимаясь с места. — Посмотри.

— Я смотрю, — изучала я его лицо.

— Никогда не спорь со мной, Донна, — не отводил он взгляд. — Ты не выиграешь войну со мной.

Его ровно очерченные мышцы груди были идеальными наощупь даже через футболку. Я смотрела ему в глаза и не боялась. Адам словно знал, что я сделаю по-своему, поэтому подвинулся ко мне, положив руки по обе стороны от столешницы, беря меня в плен. Я смотрела на него, и мое сердце стучало, как сумасшедшее.

— Я чувствую твой страх, Донна.

— Нет, ты его видишь, — ответила я. — Я не видела Алекса много лет.

Адам схватил меня за плечи и посадил на тумбу.

— Настоятельно рекомендую рассказать мне все.

— Я сказала все, Адам, — покачала я, головой. — Раньше мы встречались, и я не видела его много лет.

— Мне этого недостаточно, — не сводил он глаз с меня. — Я не хочу подпускать к тебе кого-то другого. Ты понимаешь, что, если я не узнаю, что он задумал, тебя допрашивать будет другой, и это будут не мои методы, черт тебя дери, Донна! — кричал он.

— Я тебя не боюсь, Адам, — смотрела я ему в глаза.

— Потому что я тебя не пугаю, — отошел он, проведя пятерней по волосам. — Донна, я главный, и точка. Я не унижаю тебя, если ты сама не решишь, что я это делаю. Я думаю, планирую, решаю и действую. Я не буду учить тебя, как подбирать туфли и помаду. Ничего не смыслю в готовке и яркости выражении чувств, — снова обратил он свой взор ко мне. — Но бога ради, дай мне возможность быть сильнее и защитить тебя.

— Если я все расскажу тебе, мне нужна будет защита, — пыталась я сдержать слезы.

— Я разрушу весь мир, если с твоей головы упадет хоть один волос, — обнял он меня, убаюкивая. — Ты небезразлична мне, и я взял это дело, только чтобы защищать тебя. Ты мой друг. Ты больше, чем мой друг, и прошу тебя, помоги мне.

Адам взял меня за ягодицы, не дожидаясь моего ответа, и поднял так, чтобы я обхватила ногами его талию. Мне казалось, что я стонала и мурлыкала, как кошка, от удовольствия. Он был мне нужен. Я запустила руки в его волосы, и Адам направился в спальню, бросая меня на кровать. Его голубые глаза излучали блеск, когда он смотрел на меня, и мы просто растворились друг в друге.

Он откинул полотенце, и я закинула правую ногу ему на плечи, а левой обняла бедра. Губы Адама обрушились на мои, и я отдалась ощущениям. От его прикосновений становилось жарко, и он нашел мои руки, чтобы завести их себе за шею. Из моего рта вырвался отчаянный стон, и в этот момент больше ничего не имело значения.

— Донна...

— Я чувствую то же самое.

Мне захотелось, чтобы он слетел с катушек. Я не желала играть в этот момент и замечала, что с Адамом я всегда предпочитала чувства. Его теплота поражала меня до мозга костей. Поцелуи Адама всегда были бесконечно чувственны, и он ловил мои вздохи, словно нуждался в них, чтобы дышать.