Неприкосновенное сердце - Савицкая Анастасия - Страница 45

— Ты раньше не жаловалась, особенно, когда мы ею занимались.

— Так в чем подвох? — выбросила я коробки в мусор. — Что тебе нужно, кроме Алекса? И почему он тебе нужен вообще?

— Знаешь, — поцеловал Адам меня в лоб и направился к двери. — Я пришел, потому что не хотел отменять встречи. И, Донна, никакого подвоха. Я просто люблю тебя.

Я выдохнула и провела рукой по волосам, смотря в окно. Я смотрела на мир из своей квартиры. Когда Адам вышел, он оглянулся, словно знал, что я буду смотреть ему вслед. Я поняла, что и сама всегда оборачивалась, когда уходила от него. Возможно, именно это и есть доказательство того, что я готова? Доказательство того, что, впервые оглянувшись за мужчиной или провожая его взглядом, мы готовы к тому, чтобы соединить что-то важное, несмотря на страх и сомнения, которые вечно терзают абсолютно всех людей на планете.

Все связанное с самым важным человеком в мире я похоронила много лет назад. Там оно и оставалось. До недавнего времени. Но правда в том, что проблемы никогда не закончатся. Работа, требующая немедленного внимания, никогда не закончится. И так будет всегда. И не то, что я не люблю свою жизнь, просто я давно ею не наслаждаюсь, и сама во всем виновата.

Ретт Батлер сказал: «Разочарование в людях естественно. Единственный способ избежать этого — закрыться одному в квартире. Только есть риск разочарования в самом себе».

Проблема была в том, что я разочаровалась в себе, и, кажется, настало время это изменить.

На следующий день мы со Стейси отправились на УЗИ. Она была права, у нее девочка. Стейси светилась счастьем. Она отталкивала Майкла, а он впадал в отчаянье, хоть и пытался это скрывать. У Стейси естественный характер очарования, который она получила от рождения. Говорят, Бог что-то забирает, но взамен всегда дает другое. Она знала, что красива, и была небезразлична к своей красоте, а значит, её замечали все, и Майкл не был исключением.

После мы сидели в ресторане и обедали. Эмили до сих пор не звонила, и я была вся на нервах. К нам подошла женщина лет шестидесяти и обратилась к Стейси.

— Она будет точной копией своей матери, — сказала она подруге. — Когда твоя дочь вырастет, то будет чистым злом. Слишком красивой. И мастерски будет пользоваться этим. Она сможет разрушить всех, кто станет у нее на пути.

— Вы говорите о ребенке, а не о демоне, — со злостью ответила я, роняя столовые приборы.

— Ты так уверена в этом?

Стейси молчала, а я взяла ее за руку, сказав, чтобы она не обращала внимания.

— Я поеду домой, — сказала подруга, когда мы вышли на улицу. — Отвезешь меня?

— Конечно, — сели мы в машину. — Будь осторожна Эс.

— Осторожность — мое второе имя.

— Я знаю твое второе имя, — засмеялась я. — И она явно не осторожность.

— Еще нужно заехать в супермаркет, и я куплю цуккини, орехи и пирожные с семенами Чиа.

— Я лучше пакет съем.

Мы говорили и смеялись по дороге домой, и когда я отвезла Эс, направилась на работу. Я закрылась в своем кабинете и, открыв интернет, перешерстила всю информацию, которую можно было найти об аварии. Ничего хорошего там не было, и я была готова пройти пешком в другую страну, только лишь бы узнать хоть что-то. Спустя какое-то время я вышла на кухню сделать кофе и осмотреться. Салон был большим, и я смотрела на девушек, понимая, что чувствую злость от того, что вижу.

— Какого хрена? — повысила я голос. Все обратили свой взор на меня. — Вы в салоне красоты работаете, а сами мастера напоминают фильм ужасов. Приведите себя в порядок.

— Донна, — перебил меня Адам, появившийся в дверях. — Пошли поговорим.

Я выдохнула, и Адам закрыл за нами дверь.

— Что случилось, милая?

— Я злюсь, — ответила я. — И не могу ничего поделать.

— Чем занималась?

— Отдыхала от тебя.

— Врунишка, — улыбнулся он. — Ты скучаешь по мне. Хотя, скорее умрешь, чем признаешься в этом.

— Скорее Малибу замерзнет.

— Там когда-то выпал снег. Кажется, в 2007.

— Больше этого не будет.

— Сейчас три, — посмотрел он на часы. — В пять я заеду за тобой.

И он ушел. Я так много узнала об Адаме за последнее время. Его любимый цвет синий, хоть и чаще всего он носит светлые костюмы. Любит видеоигры и фильмы, но не позднее 98 года. Еще слушает рок и джаз, что привело меня в замешательство, поскольку я считаю эти музыкальные стили слишком разными и даже несовместимыми. Он любит свою семью и друзей. Когда я сижу за компьютером и что-то просматриваю или читаю, Адам наблюдает за мной. Я знаю, что он думает, что я не замечаю этого, или же совсем наоборот, хочет, чтобы я заметила.

Я давно не была на настоящем свидании, если не считать на спор, и, выйдя из салона, я села в машину, направляясь в торговый центр. Через два с половиной месяца должна была быть весна, и я очень ее ждала. Зимой, даже не особо холодной, я все равно чувствовала себя не комфортно.

«Я никогда не привыкну к весне. Год за годом она поражает меня, она приводит меня в восторг. И никакого значения не имеют ни возраст, ни накопившиеся сомнения и огорчения». Рене Баржавель.

Я выбрала длинное шелковое платье с бретельками, которые пересекались на спине крест-накрест. По дороге заехала в Старбакс, купив чашку латте, и снова отправила сообщение Эмили, на которое, скорее всего, она не ответит.

Причины изменить обычный поток моей жизни нашлись, и, приехав домой, я включила музыку. Локоны, легкий макияж, и я уже собиралась одевать платье, как в дверь позвонили. Накинув халат, я направилась к двери.

— Ну конечно, ну кто же еще мог прийти ко мне вечером, когда его не ждут.

— Ты сногсшибательно выглядишь, — улыбнулся Майкл. — Где она?

— Кто? — уставилась я на него.

— Стейси.

— Слушай, у меня ужин с Адамом, а ты меня задерживаешь, — направилась я в спальню. — Пойду надену платье.

—Твоя подруга. Брюнетка. Красивая. Стервозная. Циничная. Самовлюбленная и плохо воспитанная, — слышала я сквозь двери его голос, вытягивая платье из шкафа.

— У нас диалог, как в тупой комедии, Майкл, — засмеялась я. — С чего ты взял, что я знаю, где она?

— Я так часто думаю о том, какой я козел. Начал смотреть ее любимые романтические фильмы. Да у меня нахрен скоро месячные начнутся. И не дай бог, у нашей дочери будет ее характер.

У меня был французский маникюр, и в украшения я выбрала белое золото. Обула ботильоны и вышла в коридор, вытягивая из шкафа белый полушубок.