Наследие (СИ) - Цыпленкова Юлия - Страница 77

Надрывное рыдание вырвалось из груди женщины, и смерч взревел еще сильней, вырывая с корнем одно из ближайших деревьев, ломая пополам второе. Фиалка, закрыла глаза, стискивая зубы до ломоты в челюсти, вспоминая их последнюю ночь. Кажется, никогда еще Виалин не сгорала так, как в те последние мгновения их страсти, отчаянной, болезненной, обреченной…

— Все получится, — повторил Дорб. — Вот увидишь, скоро он от нас отвяжется, и мы вздохнем полной грудью. Уйдем в тихое место, где будем только ты и я.

— В лес, — улыбнулась Виалин. — Хочу в лес.

— Значит, в лес, — он рассмеялся и склонился к приоткрывшимся навстречу женским губам.

Ее ладони скользнули по широкой груди мужчины, чувствуя, как под пальцами ускоряет свой бег преданное любящее сердце. Виалин приподнялась на носочки, прижимаясь к мужу всем телом, ловя его дыхание, ставшее сейчас прерывистым, огладила плечи и запустила пальцы в чуть жестковатые волосы. Она задохнулась, когда кольцо рук Дорба сузилось настолько, что стало тяжело дышать. А через мгновение он приподнял женщину, и она оплела его талию ногами, скрестив их за спиной.

Не разрывая поцелуя, мужчина донес свою молодую жену до неширокой грубой кровати и уложил на спину, нависнув сверху. Виалин снова потянулась к его губам, но Дорб оторвал от своей шеи женские руки, сжал оба запястья одной ладонью и завел их за голову женщины. Вторая ладонь мужчины заскользила по телу Виалин, задев напряженные от возбуждения соски, огладив плоский живот, бедро. Затем накрыли увлажнившиеся губы ее лона, погладили средоточие ее желание, и женщина, застонав, выгнулась ему навстречу.

Губы Дорберта поймали ее стон, заглушив поцелуем. Он целовал ее шею, грудь, оставляя красные отметины. Играл языком с сосками, втягивая их в рот, прикусывал, снова ласкал языком, доводя Виалин до неистовства и не позволяя освободиться от хватки и ответить ему. И когда ее тело выгнулось дугой, подвластное оргазму, обжигающим жаром пронесшимся волной в крови, мужчина вновь поймал изломленный в сладостном крике рот, терзая немного жестким чувственным поцелуем.

Он вошел в нее, не давая выдохнуть от едва схлынувшего удовольствия. Тугой напряженный член заполнил лоно Виалин, заставив ее вновь вскрикнуть и податься навстречу. Дорб почти покинул ее тело, неспешно скользя между влажных стенок, а после рывком вошел вновь, наконец, освободив руки жены. Он нависал над Виалин, продолжая свои двигаться в ней, то наслаждаясь неспешным скольжением, прикрыв глаза и откинув назад голову, то начинал вбиваться в ее тело, жадно следя за тем, как искажалось гримасой страсти красивое лицо женщины. Стонал, ощущая, как ее ногти впиваются в кожу. Снова подводил к черте, за которой начинался упоительный полет к наслаждению, но замирал, так и не дав ей сорваться, вновь возобновляя мягкое скольжение, сводя с ума поцелуями, сменяя почти невесомые касания на жесткие засосы. Облизывал губы Виалин, ловил ее язык. Смеялся, когда все еще голодная женщина прикусывала его губы, подбородок, плечи. Впивалась ногтями в ягодицы, яростно шипела, вынуждая двигаться быстрей и жестче.

И он отвечал на ее желания, сгорая в огне, в котором пылала Виалин. Упивался ее наслаждением, а после сорвался сам, задыхаясь от невыносимой щемящей нежности, когда увидел ее еще затуманенный страстью, но благодарный взгляд…

Фиалка упала на колени, и смерч начал таять, расползаясь по ночному лугу рваными клочья черного тумана. Руки безвольно опустились вниз, плечи поникли, и рыдания перешли в судорожные всхлипы, а вскоре и они затихли. Женщина уперлась ладонями в землю, склонила голову и теперь мерно раскачивалась, продолжая вспоминать то, о чем старалась не думать последние четыре года, с тех пор, как…

Бежать было легко, предвкушение скорого освобождения подстегивало, рождая охотничий азарт, который не должна чувствовать преследуемая дичь. Но охотником в тот день была именно она. Виалин бежала к утесу, нависшему над рекой. Именно там она определила место встречи со своим преследователем. Она позволила Эрху найти их следы с Дорбом, и сейчас почти не скрывалась, выставив для Дархэйма ловушки, которые он с легкостью уничтожал, приближаясь с неотвратимостью самой судьбы.

Скоро… Совсем скоро все закончится, и начнется настоящая жизнь, в которой не будет болезненной страсти Эрхольда Дархэйма, не будет его признаний, не будет попыток подчинить, не будет взгляда, рвущего душу безысходностью. Еще немного, еще… Главное, чтобы поверил. Боги, пусть он поверит! Пусть увидит то, что Виалин хочет показать, а потом…

Потом она перенесется туда, где ее ждет Дорберт. Будет пробуждение, осознание и глаза супруга, в которых она увидит знакомый свет, потянется к нему, чтобы оказаться в заботливых объятьях. Будет поцелуй, их первый поцелуй свободной жизни, жизни без Эрхольда Дархэйма. Первый поцелуй в первый день настоящей свободы.

— Да, — выдохнула Виалин, выбегая на утес и жмурясь от собственных мыслей.

Она не боялась предстоящего. Боялась только, что что-то может пойти не так, и тогда придется все начинать сначала. Но нет! Нет. Даже мысли такой нельзя допускать, потому что все пройдет, как надо. По-иному просто не может быть. Они заслужили право быть счастливыми. Она заслужила жить так, как хочет!

— Кажется, бежать дальше некуда, сердце мое, — услышала она вкрадчивый голос, говоривший с нескрываемой насмешкой.

Виалин порывисто обернулась, взметнув подол легкого платья. Она подняла взгляд на его лицо и вздрогнула от огня, полыхавшего в его взгляде. Женщина увидела в его льдистых глазах голод, предвкушение, обещание расплаты за вероломство. Губы Эрха кривились в ироничной ухмылке.

— И что будешь делать сейчас, любимая?

— Не смей меня так называть, — слова вырвались шипением.

Он сделал в ее сторону один шаг и снова остановился, склонив голову к плечу. Взгляд, словно голодный зверь, метался по лицу Виалин, блуждал по телу, ощупывал, опалял кожу почти ощутимыми касаниями. Женщина сжала кулаки, дыхание стало тяжелым и хриплым. Захотелось прыгнуть с обрыва прямо сейчас, чтобы речная вода смыла с ее тела и души осадок от его взгляда. Но она осталась стоять на месте, стараясь думать о муже, ждавшем ее в условленном месте, где ее находилось ее будущее, их будущее.

Эрхольд снова сдвинулся с места, лениво, тягуче, и это вызвало холодок страха и сомнений в успехе задуманного. Виалин вдруг подумала, что затея была глупостью, и у нее ничего не получится. Дархэйм сильней, он более опытен, и он жаждет мести. А еще он хочет заполучить ее, хоть и не имеет на это права. Виалин на мгновение прикрыла глаза, слушая звук бегущей реки, щебет птиц, шелест листьев на деревьях, окружавших утес. Она с наслаждением ощутила касание теплого ветра, подняла голову, и солнечный свет ослепил даже сквозь закрытые веки. Жизнь окружала ее, спокойная, размеренная, такая, о какой всегда мечтала Виалин. И она успокоилась, возвращая себе уверенность и веру в будущее.

А когда открыла глаза, Эрхольд был уже совсем близко. Он, не мигая, смотрел на нее, вновь ощупывая взглядом нежные черты самого идеального лица, какое только могли сотворить Боги… или Бездна. Виалин не успела увернуться, и мужчина сжал ее плечи, до боли стиснув пальцы.

— Ты, — хрипло выдохнул он. — Ты изменила мне.

Губы Виалин тронула кривоватая ухмылочка, в глазах отразилась насмешка, и изящные дуги бровей взметнулись вверх, обозначая изумление:

— Как я могла изменить тебе, Эрх? Ты, верно, потерял последние крупицы своего разума?

— Ты вышла замуж, Виа, — в его голосе отразилась мука, терзавшая Дархэйма. — Ты стала женой Шагерда. Я знаю, Ви, я все знаю.

— Леди Виалин Шагерд к вашим услугам, лорд Дархэйм, — ее губы растянула издевательская улыбка, и женщина склонила голову в поклоне.

А когда снова посмотрела на Эрхольда, ощутила неожиданное злорадство, глядя на перекошенное гневом лицо. И даже успела прикрыть глаза, когда ожидаемая пощечина опалила щеку. Теперь Виалин уже не сомневалась, что у нее все получится. Она пошатнулась от удара, но мужчина удержал, вновь сжав ее плечи. Виа осклабилась, с вызовом глядя ему в глаза.