В одну реку дважды (СИ) - Бочманова Жанна - Страница 42

Близнецы мрачно ухмыльнулись и двинулись на нас, но тут парень, который так и стоял возле кладовки, с любопытством взирая на эту сцену, вытянул руку и перегородил им путь.

– Стоять, – приказал он не громко, но твердо. – В моем спортзале, я не потерплю всяких разборок. Это кто? – кивнул он на меня.

– Шалава. Не видишь, что ли, – процедил один из братцев, – Денег должна Гарику…

– А почему в моем зале? А? – не унимался парень. – Я что филиал КПЗ? Гарику разборок не хватает?

– Слушай, – близнец зашептал что-то хозяину спортзала на ухо, тот слушал с хмурым видом, искоса поглядывая в мою сторону.

Все мои надежды на возможное освобождение рухнули. Достаточно посмотреть на их лица – одна шайка. Парень молча вглядывался в мое лицо.

– Это ты что ли в кабаке тогда с Гирей отплясывала? – спросил он вдруг.

Я энергично закивала головой, удивляясь человеческой памяти – столько времени прошло. Видно танец наш и, правда, запомнился.

– Ты же с Тайсоном там была? – спросил парень. Я опять энергично закивала головой. – Правда, он тогда еще Тайсоном не был, – начал вспоминать он, – это потом, когда он ухо азеру одному чуть не откусил…

– Мы сейчас ее отсюда заберем, – сделали еще одну попытку близнецы, – все путем будет…

– Нет, – возразил наш неожиданный заступник, – сейчас Тайсона вызовем, а он пусть разбирается и с ней, – кивнул он в мою сторону, – и с вами…

– Ах, ты, сволочь! – крикнул один из близнецов и бросился на него с кулаками.

В узком коридоре завязалась драка. Из спортзала выбежало еще несколько человек и стало совсем весело. А мы с Вилькой потихоньку прокрались к двери и выскочили наружу. Моя машина стояла за углом. Вилька села за руль, и мы рванули со всех ног, вернее, колес.

– Вилечка, – попыталась я ее обнять, – как же ты меня нашла?

– Как, как… – буркнула Вилька, – неужто ты думаешь, что я бы тебя там бросила этому упырю на съедение, а сама бы у Краснова отсиживалась? Я отъехала для вида, спряталась за кустами, а когда они тебя вывели, да в машину усадили, я за вами поехала.

– А я уж думала – хана мне, – призналась я. – А ты Краснову звонила?

– Позвонила, а он злой чего-то такой… Я ему сказала, что с нами произошло, а он как начал материться… Ты что с ним сделала, а?

– Да так… – пожала я плечами. – Ты ящик мой проверила?

– Ой, – возбужденно вскричала Вилька, – да. Там конверт был с какими-то бумагами. Я к тебе поднялась, стала ждать звонка, думала, может, и правда, он тебя отпустит, но потом поняла, что нет. И что-то мне так страшно стало, сижу, реву. Всю ночь проревела. А утром мне на мобильник позвонили, сказали, что это из больницы, что ты в аварию попала и лежишь в реанимации.

– Ну, как можно быть такой доверчивой? – всплеснула я руками.

– Да голос такой старушечий, знаешь, типично, медсестринский, я и поверила… Выбежала, как сумасшедшая и помчалась, а возле больницы меня и прихватили.

– Что мы теперь делать будем?

– Конверт где?

– У тебя, на антресоли запихнула.

Я задумалась. Идти домой было небезопасно, а с другой стороны, вряд ли близнецы доберутся туда раньше нас. Да у нас и поддержка есть в лице Иваныча. Я ему позвонила, попросила проверить, нет ли засады. Иваныч уверил, что все в порядке. Мы доехали до дома, бросили машину возле подъезда и рванули вверх по лестнице. Закрылись на все замки, щеколды и приготовились к длительной осаде. Я с удовольствием приняла горячую ванну. А потом мы с Вилькой принялись за конверт. Ничего особенного там не оказалось. Банковские документы и только.

– Может, это имеет отношение к пропавшим деньгам? – высказала предположение Вилька. Я пожала плечами. А при чем тут кот? Деньги и ошейник это из разных опер, так я понимаю.

– Конверт надо спрятать, – решила я. – Это наша страховка.

***

Потом позвонил Краснов, рыкнул в трубку нечто нечленораздельное и примчался минут через двадцать. Летел что ли? Ворвался в квартиру ураганом, схватил меня за плечи и долго тряс, как грушу, у меня чуть голова не отвалилась. Вилька перепугалась, я тоже, если честно. Потом отпустил, махнул рукой, пообещав разобраться с нами позже.

А потом нас посадили в машину, и мы долго-долго ехали и приехали в огромный загородный дом. Да и не дом даже, а целая резиденция за массивным забором, с охраной, камерами и прочими атрибутами красивой жизни.

– Живут же люди! – вздохнула Вилька.

Полюбоваться, правда, местными достопримечательностями нам не дали, развели по разным комнатам и заперли. А я, между прочим, так поесть толком и не успела. Часик я еще высидела, борясь с чувством голода, но потом поняла, что кормить нас и не думают. В комнате, конечно, имелся телевизор, но телепрограммой сыт не будешь, тем более, когда рекламу такую вкусную гоняют, про пельмени, да селедочку. От нее есть захотелось еще сильнее. Я не выдержала и принялась колотить в дверь ногой. И только начала присматривать что-нибудь тяжеленькое, как дверь открылась.

– Ромик! – обрадовалась я. – Почему меня заперли? Я что в плену? Где Краснов?

– Уехал, – ответил Ромашка и прошел в комнату. – Злой он, – сказал он хмуро.

– Ничего, Ромик, – уверила я, – отойдет.

Он глянул на меня, и, ох, как мне не понравился этот колючий глаз.

– Вы зачем из офиса удрали?

Я вздохнула:

– Не верю я ему и, вообще, никому не верю. Вы тут в свои игры играете, а нам что делать?

– Ага, – кивнул Ромашка. – Ох, и разозлился же он, – добавил он.

Еще бы, я бы тоже разозлилась, подумала я, вспомнив свой трюк в пробке. Наверное, ревел, как галапагосский варан, с удовольствием подумала я, хотя я не знаю, ревут они или нет.

– Я есть хочу, – призналась я. – У меня с утра маковой росинки во рту не было. Принеси хоть что-нибудь. Я согласна даже на три корочки хлеба.

– Ладно, – сжалился Ромашка, – пойдем на кухню.

Дом казался пустым. Я с любопытством вертела головой по сторонам. До сих пор мне не приводилось бывать в загородных резиденциях богатеньких Буратин. На кухне я сделал себе пару бутербродов, налила кофе, Ромашка тоже присоединился к трапезе.

– Пойдем, – поднялся он, – а то приедет, не дай бог…

– Слушай, а у тебя книжки никакой нет? – спросила я. – А то этот телевизор я уже видеть не могу, а кто знает, сколько еще взаперти сидеть. Я хоть почитаю чего.

– Ну, вообще-то здесь есть библиотека, – кивнул Ромашка. – Пойдем.

И, действительно, в доме имелась неплохая библиотека. Неужели ее кто-то читает? Порывшись на полках, я подобрала парочку романов.

– Про любовь? – поинтересовался Ромашка.

– Нет, я детективы все больше уважаю, – показала я обложку Агаты Кристи и Рекса Стаута.

– Читал, – сказал Ромашка, – одобрив мой выбор, – интересно.

Я выглянула в окно. Здесь, за городом, все еще лежал толстый слой белого снега.

– Красиво! – вздохнула я. – Снежки, наверное, сейчас хорошо лепить. Воздухом бы подышать… – Правда, видно, говорят, что взглянувшие в лицо смерти, начинают больше ценить жизнь. Мне так, например, стало очень жалко впустую потерянного времени.

– Пойдем, – сказал вдруг Ромашка, – прогуляемся.

– А можно? – засомневалась я.

– Пойдем. Под мою ответственность.

– Ура! – обрадовалась я. – Снежную бабу слепим. Морковку ей вставим.

– Куда? – выкатил Ромик глаза.

– Ой, дурак! – засмеялась я. – Морковку вместо носа, понял?

Мы вышли во двор.

– Подожди, – остановил меня Ромашка, – я сначала тебя с пацанами познакомлю, а то чего доброго хватануть могут, – и негромко свистнул.

Пацанами оказалась небольшая свора пинчеров. Блестя упругими телами и сверкая белыми клыками, они пронеслись по двору небольшим торнадо и послушно сели по команде.

– Это Пиня, это Чери, – показывал он на сидящих псин.

– А это, наверное, Добер и Маня? – засмеялась я.