Я в любовь нашу верю...(СИ) - "Selia Meddocs" - Страница 47

С каждой фразой обстановка в уютной гостиной накалялась. Воины не могли пробиться сквозь броню Минако, стоящей на своем несмотря ни на что. Кипятилась Рей, отчаянно жестикулируя; с отрешенным выражением лица молчала Мако, удрученная грандиозным скандалом; с немой мольбой смотрела на Айно Ами. Она тоже предпочитала молчать, ведь ее тихий голосок с легкостью перекрывал высокий голос Хино. Даже Усаги пыталась по-хорошему убедить Минако изменить свое решение.

Мамору чувствовал себя лишним в этой компании. Они разговаривали о странных вещах: планетах, воинах, борьбе с демонами… И вся эта карусель крутилась вокруг его девушки, что едва сдерживала слезы. Одна против всех. Бедная девочка! Чиба решил сам для себя, что самое время вмешаться в ситуацию, а не прикидываться предметом мебели. Так он переключит внимание девушек с Минако на него, а так же получит шанс узнать побольше из первых уст.

И вот, когда гнев Рей достиг своего апогея и она сорвалась на крик, Мамору поднялся с места и, возвышаясь над женским коллективом, громко и четко произнес, вкладывая в каждое свое слово лед:

— Мне кто-нибудь, наконец, объяснит, что за дурдом здесь происходит? Из-за чего все это? Я требую пояснений.

Все утихли, повернувшись к Чибе.

— Не валяй дурака, Мамору, — фыркнула Рей, отбрасывая привычным движением волосы за спину. — Ты и так в курсе.

— В курсе чего? — остатки его хладнокровия грозились испариться о жгучий взгляд Хино, но тут на помощь неожиданно пришла Мако.

— Я так и думала, что ты не в курсе происходящего, — ровно произнесла она, вздохнув. — Что ж, тогда я просвещу тебя. В этом скандале отчасти виноват ты, и Рей отрывается на Минако из-за тебя.

— Но что я такого сделал? — спросил Мамору, но подозрение уже холодной скользкой змей скользнуло в его душу.

„Неужели Кино говорит о моей второй ипостаси?“

Девушка коротко пересказала историю о том, как Минако вызвала их по коммуникатору, а затем перешла к самой интересной части своего повествования.

— Ты появился одновременно с Сейлор Мун, то есть Усаги, — Мако кивнула в сторону Цукино. — И в течении всего сражения вертелся в своем плаще и маске вокруг нее. А на Минако обратил внимание лишь тогда, когда Сейлор Мун попросила тебя позаботиться о ней. А потом…

— А потом ты заявил мне, что ты — не ты, и ушел, так ничего и не объяснив, — глухо проговорила Айно, вцепившись ногтями в мягкую обивку дивана. — Так и сказал: „Я не Мамору. Адью“.

— И вышел в окно, — закончила Мако.

Воцарилась тишина. Все наблюдали за реакцией Чибы на эту откровенность, и результат оправдал их ожидания.

Парень был потрясен. Впервые он узнал о том, что же происходит, когда его второе „Я“ берет верх над телом и сознанием. Поначалу Мамору испытал облегчение от того, что никому не навредил, даже наоборот — помогал. Но то, что он так по-свински поступил с Минако, не желало укладываться в его голове.

— Вы еще что-то знаете? — уточнил он, с трудом сдерживая волнение. — Расскажите мне. Это ведь не первый раз, когда вы видите меня… таким?

— Не первый, — подтвердила Усаги, мучительно покраснев. — Не хотелось бы признаваться, но ты несколько раз спасал меня.

Чиба полуобернулся и пристально посмотрел на Цукино. Ничего этого он не помнил.

— Повторите еще раз, как я себя назвал?

— Такседо Маск! — хором произнесли девушки.

Парень плюхнулся на диван и зажал голову меж ладоней:

— Ничего не помню. Совсем ничего.

Минако ласково коснулась его плеча. Мамору выглядел подавленным, и ей захотелось его утешить. Хоть девушку и терзало такое же чувство, она не могла видеть, как любимый мучается или чем-то расстроен.

— Мы справимся с этим, — пообещала она.

— Мы? — издевательски протянула Рей. — Или ты одна, как и хотела?

— Так, хватит, девочки! — Луна соскочила с коленей Усаги на пол и уставилась на Айно. — Мы не за этим сюда пришли. Минако, за тобой последнее слово. Ты с нами или нет?

Девушка сглотнула горькую слюну. На этот раз слезы все-таки брызнули из ее глаз — тяжело рвать нить.

— Нет.

Для многих в этой комнате отказ Минако прозвучал ударом похоронного колокола. Плечи девушек, даже воинственно настроенной Рей, поникли. Этот бой они проиграли. Айно одержала победу в нелегком сражении. Одна против всех. Но выиграла ли она от этого?

— Поймите… Я не могу… — губы ее дрожали, а слезы лились ручьями из широко раскрытых в немом отчаянии глаз.

— Прости. Не знаю, за что, но… Просто прости, — Ами сама едва сдерживала слезы. — Надеюсь, ты не пожалеешь о своем выборе.

— Прощай, — Макото тоже была подавлена. — С этого момента наши пути расходятся, — девушка пулей выскочила в коридор, и оттуда донесся сдавленный всхлип.

Ами скользнула вслед за ней, и Минако осталась с Рей и Усаги. Ее всю трясло, в душе было как-то пусто, словно оттуда выкачали всю радость. Что теперь будет?

Хино медленно и с достоинством поднялась с места и молча, не говоря ни слова, покинула комнату, даже не посмотрев на лучшую подругу. Для Айно это был удар под дых. Она поняла, что Рей обижена на нее настолько, что готова вычеркнуть из собственной жизни. Импульсивная брюнетка считала ее предательницей, эгоисткой и бог знает кем еще, и это ранило Минако еще сильней. Она ведь так надеялась именно на поддержку Рей! Но все пошло прахом.

Осталась одна Усаги. Но и она не планировала оставаться здесь надолго. Когда уже все, в том числе и Мамору с котами, вышли в коридор, она поднялась с места и, подойдя ближе к расстроенной Айно, тихо проговорила, словно побаиваясь, что ее подслушивают:

— Ты молодец.

Минако, громко всхлипнув, потрясенно воззрилась на Цукино. Эти два слова огорошили ее не хуже, чем ведро ледяной воды, вылитое на голову.

— Что?

— Если бы я в свое время сказала это Луне, все могло бы пойти иначе. Но, если честно, я не жалею. Ни о чем. Совершенно. Хотя, все же мне грустно, что ты не хочешь присоединиться к нам, — Усаги громко вздохнула и выпрямилась, разведя руками. Увидев на кофейном столике вазу с фруктами, девушка взяла самое красное яблоко и впилась в него крепкими белыми зубами. Прожевав, она добавила: — Ты действительно замечательная девушка, Минако. Я была бы рада подружиться с тобой.

Подмигнув, она развернулась было, чтобы уйти, но Айно, подскочив, вцепилась в ее предплечье:

— Стой!

— Ай, больно! — вскрикнула Усаги, и Минако тут же ослабила хватку, но руку не убрала.

— Послушай меня, — Айно показалось, что ее голос звучит как-то по-иному — грубее и тверже, хоть и сдавленно, — как бы себя ни вел Мамору под маской, как бы он себя ни называл — он мой. Поняла?

— Да на черта он мне вообще сдался?! — воскликнула Цукино, вырываясь. — Терпеть не могу пижонов. Не претендую я на него, успокойся!

Минако не могла сказать, что ей от этого полегчало, но когда Усаги широким шагом вышла в коридор, рассерженно сопя, и присоединилась к остальным, Айно немного попустило. Закрылась дверь, тихо щелкнул замок, и Мамору, ероша волосы, появился на пороге.

— Ушли? — спросила девушка, уже зная ответ.

Чиба кивнул.

— Ты как?

Криво улыбнувшись, Минако вытерла тыльной стороной ладони слезы и шмыгнула:

— Я только что потеряла своих подруг. Как ты думаешь, как я?

Ни говоря ни слова, Мамору сел рядом и притянул девушку к себе. Та удобно устроилась в его объятиях, мирно посапывая. Было так тепло и уютно, а размеренное биение его сердца успокаивало, опутывая паутиной полудремы. Пальцы Чибы перебирали золотистые пряди Айно.

— Как бы то ни было, — нарушил он сонное молчание, — я тебя не оставлю. Не имеет значения, как я себя веду в образе Такседо Маска — просто положись на меня.

Минако ничего не ответила, лишь вздохнула, рассеяно проводя кончиками пальцев по промокшей от слез футболке Мамору.

„Да, ты пока у меня есть“, — вяло подумала она и только крепче прижалась к нему, чуть ли не свернувшись в клубочек.

— Кстати, ты куда-то собиралась идти? — Мамору погладил Айно по бедру, и в этом жесте не было ничего чувственного или возбуждающего.