Три года счастья (СИ) - "Kath1864" - Страница 71

Влюбилась, пусть и знает, что это опасно.

Влюбилась, зная, что темными ночами, он вспоминает о ней.

— Дыши, Кетрин, дыши, - говорит сама себе приближась к нему.

Кетрин продрогла до каждого нервного окончания, до каждой косточки, ноющей внутри, трясется вся, старательно старается унять дрожь в теле.

Встала рядом с ним и пересчитывает пришитые к полотну неба звезды.

Пересчитывает, чтобы успокоится.

Выдох. Холодно. Костяшки сводит.

Элайджа прячет руки в карманы, пиджака. Сколько он уже стоит здесь и смотрит на звезды?

Просто сойти с ума и ждать.

От холода уже, наверное, едет крышей.

Тихо смеется, неожиданно вспомнив, как вжималась в его грудь и смеялась.

Всего еще пять минут. Она обещала ведь ему, что до ее отъезда, они проведут время, так как он пожелает и запомнят все. Обещала, что сегодняшний вечер они проведут, как он пожелает.

Проверяет часы каждую минуту.

Наверное, идут неправильно, сбились.

Время сбилось, как он узнал, о ее уходе.

Время начнет идти правильно, только, когда она вернется.

За километр - чует запах женских духов.

Замирает в тот миг, когда Пирс, касается его ладони и смешивает их пальцы. Не спеша.

Поправляет воротник рубашки, смотрит ему в глаза. В эту орехово-коричневую кромку глаз, сотканную из счастья и вины.

Он ведь винит себя в том, что не сможет защитить ее.

Винит, что уходит ради мнимой и желаемой свободы.

Не может не простить. Так сильно хочет, но не может. Кетрин забудет, а Элайджа все помнит. И от этой памяти все сжимается внутри в болезненный ком. Он делает глубокий вдох, втягивая запах духов, и молчит. Молча дышать — единственное, что ему остается, глядя на Кетрин, которая уйдет.

Кетрин знает, что ему лучше промолчать, но она ведь может сказать.

— Я вернусь, мы откупимся от твоего брата и будем счастливы, я уже подыскала для нас тихий и уютный город в Пенсельвании, думаю, тебе понравится, - говорит, вот только Элайджа не слышит в ее голосе уверенности.

— И ты веришь в это? Готова подвергнусь себя опасности ради лекарство, а если уже поздно, Катенина? – отпускает ее руку.

— Я готова на все, - и только сейчас первородный слышит уверенность и твердность, знает, что она подет до конца.

— Тогда иди Катерина, - здыхает, кладет руки на гранитное перила балкона.

— Такси еще не подъехало или ты думал, что я пойду пешком? Тогда уж точно лекарство я не получу, – хмыкает, прикусывает губу.

— Ты просила не отпускать тебя, - произносит на вздохе, опускает голову.

— Почему ты вышел на болкон? - прямо спросила Пирс, взяв его лице в свои руки, — Решил не видеть, того как и я ухожу, чтобы не было больно?

— Потому что когда мы катались на гондоле и один, проходящий мимо, человек сказал : “Сколько звёзд!” - ты посмотрела на небо, - отвечает, поднимает голову вверх.

Ночью все кажется таким естественным : все дневные маски пропадают, человеческие души проявляют свою истинную сущность.

Ночью успокаиваются все нервы, становится легко.

Ну еще звезды, прохлала и луна.

— Я сумею защитить себя, Элайджа, а ты береги себя, помни, что я люблю тебя и верь мне. Пусть мои поцелуи станут бронёй для твоего тела, а каждую ночь я буду тревожить твой сон.

Единственный дар, которого Кетрин Пирс страстно желала, — свободу, и делать выбор по своему усмотрению, и любить, кого хочет, получать, что хочет.

Волна эмоций, но не ненависть, ярость, как было прежде . Это было теплое, замечательное чувство.

Тепло, когда Пирс обхватила руками за шею, и их губы слились. Это был поцелуй любви, блаженства и нежности — никакого отчаяния или тьмы. Тем не менее, он с каждым мгновением становился все более страстным. Теперь, кроме любви им ничего не осталось. Неопределимое желания, когда она прижимает Элайджу к стене. Электричество, словно между ними искриться свет, когда он сжал ее в своих объятьях.

Как будто они извелись до смерти или тонули, и только одна половинка каждого могла спасти другую половину.

Прильнула к нему, одной рукой обнимая за шею, а другой с такой силой вцепившись в спину, что если бы не пиджак и рубашка, брюнетка бы впилась в нее ногтями, царапала бы плоть. Обхватил руками за талию, а потом одна его рука заскользила вниз по бедру.Врослась в него.

На мгновение закрыл глаза, ведь важнее почувствовать поцелуй и тепло.

И правильно, что он закрыл глаза и не видел, как она исчезла, растворилась, словно мираж в пустыне.

Казалось, мир вокруг замер.

Все замерло.

Элайджа ведь тоже замер, вдыхает ее аромат и не решается открыть глаза.

Он отпустил ее, а ведь она просила не отпускать ее.

Отпустил, чтобы она вернулась к нему.

Небо было черным, огромным и пустым. Теперь, смотря на звезды он уже не считал их такими прекрасными. Обычные огни. Звезда - массивный газовый шар, излучающий свет и удерживаемый в состоянии равновесия силами собственной гравитации и внутренним давлением, в недрах которого происходят реакции термоядерного синтеза.

Звёзды образуются из газово-пылевой среды, главным образом из водорода и гелия, в результате гравитационного сжатия.

Массивные шары из водорода и гелия, вот что такое звезды.

Сейчас Элайджа Майклсон видет звезды именно так, ведь ее нет рядом.

Она исчезла, а он будет ждать ее. Ждать всегда, чтобы посмотреть в ее глаза, коснуться ее губ.

Темнота и пустота.

Постепенно эта пустота, которая была наверху, заполняла Майклсона изнутри.

Она стала частью, его.

Он запомнит ее лицо.

Он запомнит это небо.

Все, что им осталось : страхи, пустота, желание, сомнения и ожидания возвращения и любовь.

*** Нью-Йорк , 2013 год. ***

Это не первое свидание за двадцать пять лет жизни Одри, на которое ее пригласил Шон, но первое свидание в жизни, которое проходит не совсем гладко.

Как бы сказать она была не готова к этому, не выпускала телефон из рук, писала смс и кажется, не обращала внимание на своего парня, который общался с официантом, пытался сделать заказ.

Парень, что сидит напротив нее за столиком, просто пытался отвлечь ее или ему самому нужно было отвлечься, не злиться на нее, а главное принять то, что она ведьма. Ему страшно, его терзают сомнения, но они ведь столько пережили, но это. Узнать, что привычный мир не такой уж и простой, что в нем есть места сверхъестественным существам. Ему нужно принять это и видимо по этой причине Шон заказал целую гору еды. Одри тоже ест за троих, когда волнуется.

Когда парень смотрит на ведьму, прерывая длинный и неинтересный рассказ о сломанной машине своего друга, надеется отвлечься и привлечь внимание Одри. Она выглядит хотя бы достаточно равнодушной, потому что в ее голове совершенно другие проблемы. Сейчас она не думает о нем.

— Послушай, любимая, - кашляет он.

— Черт! – трет лоб, пытаясь подобрать слова, готова запустить свой мобильный в стену.

Он хмурится и придвигает к ней порцию салата, а сам предпочитает подождать, пока принесут следующее блюдо.

— Покушай,Одри и расскажи, что случилось, – ласково просит он. — Мы ведь всегда сражались вместе.

— Сражались, а ты даже не знаешь сколько раз я подрывала твое спокойствие, подвергала тебя опасности и я задыхаюсь от этой тяжести, что свалилась на мои плечи, - закрывает лицо руками. — И после всего ты еще желаешь жить со мной?

— Да, потому что я люблю тебя, а теперь скажи, что тебя так тревожит? – просит он.

Одри составляет монолог в своей голове, репетируя.

« Ты хороший человек, ты помогал мне, проблема не в тебе, а во мне. Я глупая, словно ребенок, и ты мог погибнуть из-за меня. Не надо меня останавливать. Не надо было мне втягивать тебя. Мне так не хватало всего этого. Я люблю тебя, но должна оставить тебя, чтобы ты мог жить нормальной жизнью . »

Вздыхает – говорить рано или поздно придется.

Шон смотрит на него с улыбкой – ее даже можно было бы назвать милой.