Три года счастья (СИ) - "Kath1864" - Страница 72

Одри собирается воткнуть себе вилку в горло и захлебнуться кровью, избавив себя от этого ужасного свидания, да и всех проблем. К тому же, Кетрин бы оценила это, ведь подобный вариант развития она и написала ей в смс, после того, как Одри рассказала ей обо всем.

— Господи, все Шон, - моргает, глотает воздух. — Ты сам видел, как может закончится твоя жизнь. Но я могу изменить это, поэтому нам лучше расстаться.

— Что? – тихо спрашивает тот.

— С тех пор, как мы вместе не прошло и недели, чтобы мы спокойно жили, – уточняет он и вскидывает брови.

— Мне не плевать на твою жизнь! – выкрикивает женщина. — Честно? Я бы никогда в жизни не расстался бы с таким, как ты… Но сейчас лучше уехать… Кетрин дала совет уехать, куда подальше, если хотим жить. Она сама будет недоступна несколько недель. Мне важно, чтобы ты жил. Даже вдали от меня.

—Ты разочаровала меня, лгала, и когда любят, так не поступают! – выкрикивает в ответ. — Те, кто любят так не поступают.Но тебе хорошо со мной? Ты чувствуешь тоже, что и я?

— Я не хотела! Прости, мне хорошо с тобой, - ей не приятно, желает встать, уйти.

Встает, опрокидывая стул, что посетители обращают на них внимание. Встает вслед за ней и хватает его за руку, надеясь, что ему можно.

— Постой. Почему ты опять все рушишь?

— Не хочу ничего слушать!

— Нет, ты выслушаешь меня!

Парень сжимает ее руку сильнее, дергает его на себя, и говорит отчетливо : – Потому что то я люблю тебя и готов умереть. Теперь я разобрался в этом. Может такое бывает только в сказках, но я желаю быть с тобой до конца.

— Я гублю тебя и себя, - тихо, с глаз вот-вот польются слезы. — Кетрин сказала, что если Клаус узнал, что я помогала ей, то нужно бежать, как можно дальше. Бежать, если желаем жить… Сейчас невозможно, чтобы я вновь подвергла тебя опасности.

Это уже серьезно.

Одри смотрит на нее, и в какую-то секунду ему кажется, что его оттолкнут сейчас. Скажут, что все кончено и уйдет.

Но нет.

Подходит на шаг ближе и спрашивает уже тише, почти шепотом:

— Послушай, я прошу тебя рассказать всю правду. Я продам квартиру, мы оставим работу и уедем к моим родителям. Они нас приютят, пока мы не решим, что делать дальше.

Ведьма моргает, задыхаясь, потому что он так близко, и они знакомы всего несколько лет, но будто вечность прошла. Она с готовностью отдаст сейчас свое сердце в руки этого Шона, и даже ни на секунду не пожалеет.

— Что? Подвергнуть опасности и твоих родителей?– голос пропадает, превращаясь в хрипение. — Нет!

— Даже если у нас ничего не останется, отбрось свои страхи и сомнения, потому что нам останется любовь, – с этими словами Шон обхватывает ее затылок рукой и целует, наклоняя к себе так низко, чтобы их лица оказались на одном уровне.

Он целует, проглатывая душу и она не может себя контролировать, отдаваясь этому поцелую, отвечая с жадностью, притягивая к себе, вцепившись пальцами в ткань рубашки на груди.

Теряет счет времени и просто отвечает на поцелуй, умирает от тепла чужого тела, прижимает к себе теснее, лишается рассудка.

Не знает, проходит минута или час…

Им ведь и вправду осталась только любовь и любовь.

— Спасибо, что остановил меня от очередной глупости и того, что я могла сломать себе жизнь.

Их поцелуй прерывает официантка, которая передает Шону счет за весь заказ и тот смеется, расплачиваясь. Одри утыкается губами в его шею и подхватывает его смех.

Они смеются и в какой-то момент обращают внимание на то, что на них все смотрят Видимо, публичный поцелуй с предварительным скандалом вызвал интерес и персонал кафе мог выставить их вон за непристойное поведение, но Одри и Шон уйдут сами. Уйдут вместе, крепко держать за руки.

Главное, что вместе.

Они запомнят все : обиды и боль, страхи и сомнения, счастье и этот поцелуй, за который их могли выставить из кафе, но это не важно, ведь Шон купил бы чипсы в ближайшем ларьке.

Они запомнят все, ведь им осталась только любовь.

========== Глава 33. Стерва. ==========

Стерва, ну что ты наделала в любовь играя?

Сердце стучится так преданно - не отпускает.

Стерва, ну что ты наделала? Дошла до края!

Сердце разбито и предано, да кто ты такая?

Loboda – Стерва.

***

Упорство, с которым Кетрин добивается своей цели, не может не льстить.

Властная стерва.

Но должен ли Элайджа знать, сколько зла она уже причинила, и сколько еще планирует причинить? Должен ли он знать, что она дойдет до края ради получения желаемого, убьёт любого.

Нет, он должен бы испытывать лишь ярость: эта женщина — исчадие Ада во всех смыслах этого выражения и наслаждается причиняя боль. Так, почему он любит ее?

Любит, желает спасти и принимает ее тьму на себя?

Возможно, дело в том, что они похожи? Одной масти? Играют так же и знают, что это чувства их не отпустит?

— Ты скучаешь по мне, — мурлыкает прижимая к уху мобильный.

У нее всегда это выходило мастерски: заставлять других делать то, что она

пожелает, при этом создавая видимость своей полной непричастности к этому. Мастерский манипулятор.

— А я должен, Катерина?- отвечает Элайджа, пытаясь сохранить ледяной тон. — Ты выбрала заполучить желаемое и пренебрегла мною. Вновь.

— У тебя руки дрожат, дорогой, - говорит твердо, как будто уверенна, что сейчас, за тысячу километров от нее у него действительно дрожат руки. — Я не остановлюсь на пол пути. Сдерживаешься, чтобы не сказать мне все, что желаешь сказать…

— Скорее сдерживаюсь, чтоб не свернуть тебе шею. Вновь, — поправляет ее Майклсон.

— Твоя сдержанность безумно сексуальна, но я все же предпочитаю того тебя, который свободен от всяких глупых предубеждений и правил, семейной клятвы, борется за свое счастье до конца,- беспечно отзывается Пирс.

— Чего ты хочешь, Кетрин? - напрямую спрашивает он, а та вновь слышит « Кетрин», которое может означать только то, что он зол.

— Давай сыграем по-моему, — говорит она.

— Разве бывает как-то иначе? — усмехается Майклсон.

— С тобой я не играю и могу лгать, ты же знаешь это, Элайджа, - признается брюнетка. — Знаешь лучше меня…

— Знаю, что со мной ты позволяешь себе чувствовать, так же, как и я, - Майклсон слишком хорошо ее знает, и хотя приятно думать, что она так льнет к нему ради взаимной любви, чтобы душа была свободна и лед на сердце оттаял, но это на самом деле вряд ли так. Кетрин Пирс действует только ради выгоды — уж такова ее сущность.

— Я люблю тебя, согласилась провести с тобой вечности и давай, все так и оставим, а теперь ответь, где бы ты мог быть счастлив? Обо мне ты узнал, а я желаю знать о тебе. Нам столько всего нужно наверстать за эти столетия. Наверстать после того, как я заполучу лекарство и мы будем свободны, - спрашиват та, явно желает отвлечь. — Знай, что с тобой я готова на все. Ради нас я готова на все.

— Ради себя и свободы, - не спешит завершать предложение, чтобы она расслышала. — Если ты выбрала Италию, то я выбираю маленькую деревушку на юге Франции под названием Моноск. Там мне спокойно, там чувствуется дух четырнадцатого столетия, укрепление.

— Я была там, и в той деревушке есть пешеходная зона с традиционными провансальскими домиками, маленькие площади и узкие улочки, - он ведь не видел,что она улыбнулась вспоминая, как прогуливаясь по улицам Моноска.

— Так почему ты выбрала Пенсильванию? – теперь уже он может задать ей свой вопрос.

— Потому что, если мы будем вынуждены скрываться от твоего брата или же, мой план окажется удачным и те кто нас желает потревожить, будут искать нас, в тех местах, где мы жалам обрести покой и можем быть счастливы, - серьезно говорит она. — Нас никогда не найдут. Реальный адрес никто не будет знать. Я скажу вымышленный, только тому, кто помогал мне скрываться. Не забивай себе голову ненужными проблемами раньше времени. Просто помни: наш покой буду беречь я. Береги себя. Я сообщу тебе, как только лекарство будет у меня. Встретимся в Галифаксе. Прощай, любовь моя…