Три года счастья (СИ) - "Kath1864" - Страница 75

Этот праздник значит многое в жизни людей, но не в жизни Клауса Майлсона, который сейчас заточен в гостиной Гилбертов, лежит на полу и смотрит в потолок, вынужден слушать Таайлера Локвуда.

Может Локвуд совсем и не знает Никлауса Майклсона, который любил свой День Рождения, словно насмехался над природой, ведь он не стареет и каждый свой

День Рождения он отмечал с достоинствам : устраивал пир или бал. Все зависело от времени и эпохи.

Его всегда окружали те,кто был ему дорог. Действительно дорог. Его окружала семья и самым важным для Клауса было слышать поздравления из уст братьев и сестер. Ему было важно слышать поздравления сказанные Элайджей или Ребеккой.

Так почему сейчас он вынужден слушать взбунтовавшегося юнца Тайлера Локвуда. Он вынужден терпеть из-за сдерживающего заклинания Бонни, ведь иначе бы

Тайлер был бы трупом, а его конечности собирали бы по всему городу.

— Разве ты не должен уже быть в милях отсюда?

— Я пришел поздравить тебя с Днем Рождения, Клаус. На самом деле, я пришел пожелать тысячи Дней Рождений.

— Что ж, ты на несколько месяцев раньше.

— Это не важно, потому что я собираюсь присылать тебе открытки с поздравлениями каждый год, что заставляешь меня скитаться по миру. Просто напоминая тебе о том, чего у тебя нет. Потому что каждый год, который ты тратишь, гоняясь за мной - это год, что ты не провел с Кэролайн. Каждый День Рождения будет напоминать тебе о годе, что ты провел впустую. Об еще одном годе для нее, чтобы забыть тебя.

— Мне не хочется говорить эту новость, дружок, но она и тебя забудет.

— Может и забудет. Но я всегда буду знать, насколько она меня любила. А ты всегда будешь знать, что ты ничего не значил для нее.

Неужели ли Клаус действительно ничего не значит для Керолайн? Пустое место, убийца, монстр не знающей, что такое любовь, добродетель и сострадание.

Майклсон действительно давно отрекся от чувств, пусть иногда они и вырывались наружу, делали его слабым.

Ненавидит быть слабым.

Керолайн боится, дрожит, когда видит его выходящим, из дома Гилбертов. Она ведь столько наговорила и теперь пришло расплачиваться за свои слова? Слишком многое произошло, а сейчас он свободен и ему не все равно, так он это не оставит.

— Как ты выбрался?

— Думаю, с твоей подругой Бонни произошло что-то ужасное. Не переживай, милая, тебе я никогда не причиню вреда.

В глазах страх, по телу пробежала волна мурашек, когда Клаус говорит о ее подруге. Она ведь знает, что заклинание перестает действовать, если ведьма умирает. Знает оттого и вздрагивает,встает с качелей. Она попрощалась с Тайлером, а сейчас еще и это. Слишком многое произошло и Керолайн Форбс боится подумать, что произойти еще худшее. Куда еще хуже? Она и так уже, словно жариться в Аду и ощущает на своей нежной коже адское пламя. Пламя, когда Майклсон смотрит в ее глаза.

— Ты уже достаточно сделал.

— Я сделал даже больше. Я проявил доброту, великодушие, жалость, -благодаря тебе, Керолайн. Все это ради тебя.

Ради нее? Смешно? Смешно, что Клаус Майклсон поддался эмоциям и проявил милосердие. Безумие какое-то, но Клаус действительно готов на все, чтобы Керолайн не плакала и не расстраивалась. Он готов на все ради нее, вот только Керолайн пока не замечет его, не разговаривает и избегает его. Избегает его тьмы и это она ясно дала понять, но он ведь сегодня он и вправду поступил правильно, совершил поступок ради нее, чтобы доказать ей, что он – великий Никлаус Майклсон способен на большее. Способен видеть свет и желает оберегать свет, который излучает Керолайн. Желает оберегать ее, чтобы ее внутренний свет разогнал его тьму.

Она должна знать, что он все еще способен любить и чувствовать. Керолайн должна знать, что тот может быть слабым. Клаус ненавидит быть слабым, но она, любовь к ней делает его слабым.

Слабый.

Смотрит в ее глаза, которые наполняются слезами. Она ведь чувствует, позволяет себе эту роскошь, а и сам Майклсон близок к тому, чтобы из его глаз покатились слезы и поэтому ему легче развернуться и уйти.

Ему легче отвернуть и уйти ,нежели проявить слабость и признать, что после стольких столетий он все еще способен любить и чувствовать. Он чувствует, что ее свет может спасти и его. Ведь как она говорила : «А того, кто способен на любовь, всё ещё можно спасти. »

Любой достоин спасения, даже Никлаус Майкслон, но сейчас, ему легче уйти, погрузиться в одиночество нежели признать, что он слабый. Керолаййн Форбс стала его слабостью, только ее аромат мучает его так, как не мучил ни один другой.

*** Нью-Йорк. 2013 год. ***

У Одри есть всё.

Точнее было все.

В буквальном смысле всё : хороший дом, персональное убежище от скуки окружающего мира, серебристый Форд, престижная работа, которой ведьма гордится и ненавидит, временами мечтая, чтобы офисное здание, в котором она работает, сгорело, у нее есть любящей парень и еще проблемы с наркотиками и магией.

В свои двадцать пять она запуталась и не может управлять : ни собой, ни своей собственной жизнью.

Устала.

У нее есть всё. Но в то же время ничего, а потому она стоит в кабинете босса – сорокалетнего мужчины, который поправляет удавку, которую еще называют галстуком. Он подписывает бумагу, и с этой минуты Одри свободна.

Жизнь Одри – глубокая, тёмная яма, в которую она стремительно падает день за днём, а иногда даже несётся, со скоростью света и звука, погружаясь всё глубже и глубже, достигая только ей ведомого, персонального дна.

Неудачница, чья жизнь состоит из сплошных чёрных полос.

Но может сейчас у нее начинается белая полоса в жизни?

Может, она сумеет распрощаться с прошлым?

Прошлым, в котором остался ее дом, ныне испепеленный ее магией, проблемы с наркотиками и сделка с Кетрин, проблемы, которые появились вместе с этим.

Она хмурится, слыша разговор сотрудниц, которые обсуждают ее. Людям ведь нужно говорить, обсуждать, в особенности за спиной. Она улыбается, а что ей ещё остаётся?

— И почему ее до сих пор не посадили в тюрьму?

— Наркотики - это серьезная проблема, и кажется, безработной Одри стала по этому поводу.

— Ее парню уже пора заключить ее в реабилитационный центр иначе на могильном камне высечет ее имя. Почему он до сих пор ее не бросил? Даже пришел сюда…

Зачем ее хоронят раньше времени?

Вытащить из омута.

Она слышит, но предпочитает делать вид, что не слышала, потому что так проще.

Так проще, когда внутри все сжимается и переворачивается.

Шон – слабый проблеск надежды в ее тёмном мире.

Со злостью сжимает кулаки, а затем глубоко вдыхает, проходя мимо обсуждающей ее женщин.

Жизнь Одри – отстой.

И она это прекрасно знает.

И что-то внутри Шона вздрагивает, когда та прижимается к нему. Прижимается сильно, обнимает крепко сдавливает руками его шею.Вместе до конца – именно поэтому Шон и пришел в офис. Пришел, чтобы быть рядом и поддержать. Пришел, чтобы она не ощущала себя одинокой.

Все словно ждали, что она оступится, упадет, совершит очередную ошибку. Все, кроме Шона.

Только он верил, что она справится со всем, не сойдет с ума, встанет и будет бороться.

Только он дышит ею.

Только он верит ей.

— Мы справимся, детка…

Качает головой, соглашается со сказанными словами, парнем, робко улыбается, да так, словно солнце из-за туч выглядывает: тепло, неожиданно и спокойно.

Спокойно в его объятьях.

Одри чувствует, как тепло разливается по всему телу, когда тот, касается ее губ.

В жизни Одри есть всё, чего она когда-то хотела – любовь.

Не надышаться.

У нее есть Шон, который отдал ей свое сердце, держит ее руку.

Без него у нее ничего не выйдет.

Без ее поцелуя ей не справиться.

Без него не справиться.

Сердца, ставшее для Одри , неудачницы, ведьмы, девушки с наркозависимостью, той, которая не знала куда приведет ее дорога жизни, домом, безопасным пристанищем, тихой гаванью, наполненной всего одним чувством – безграничным, чистым, ярким счастьем.