Mr. and Mrs. Mikaelson (СИ) - "Kath1864" - Страница 71

— Идем со мной, Катерина, нам нужно поговорить, — Элайджа улыбается, но Кетрин знает, что разговор будет серьезным.

Она не знала пощады и жалости, но жизнь с Элайджей изменило всё. И теперь нося под сердцем ребенка, от любимого, она не знала места своему счастью, которой так не доставало ей в прошлой жизни, и которая все же оставалась в прошлом. Элайджа ведет жену на Понте-Веккьо — мост во Флоренции, расположенный в самом узком месте реки Арно, почти напротив галереи Уффици. Это самый старый мост в городе, который с наступление ночи озаряется золотом огней. Пирс смотрит на эти огоньки, и когда они соединяются, то ей кажется, что это души влюбленных соединяются воедино, чтобы гореть ярче. Несмотря на седьмой месяц беременности Кетрин шла по узким улочкам города, и улыбалась. Сейчас ей плевать на все: на боль в пояснице, на то, что ей трудно ходить, на ужасный красный сарафан для беременных. Ей плевать на все, когда она держит руку Элайджи в своей.

— Катерина, позволь накинуть тебе на плечи пиджак, — спрашивает Майклсон, снимая пиджак со своих плеч.

— Спасибо… Я и забыла, что такое холод, хотя нет, не забыла, — Пирс подходит к краю моста и смотрит вниз. — Почему ты вернулся, Элайджа? Неужели Клаус отпустил тебя, какая радость.

— Я думаю, твой вопрос некомпетентен в данном случае, моя Катерина, — отвечает Элайджа, обнимая ее сзади.

— Ты оставил меня ради Клауса, — Кетрин скрещивает на груди свои руки и не скрывает возмущения. — Если бы Клаус не выдал себя твоим именем, Элайджа! Конторы думали, что мы мертвы, и забыли обо всем, но твой брат любит все портить! Твой брат не хочет слышать жестокую истину. Что он уничтожает все, к чему прикасается.

— Я всегда выбираю семью. Думаю это ответ на все твои вопросы, возникшие в твоей голове, — спокойно поясняет Майклсон. — Верно?

— Обними меня, — просит Пирс, веря в то, что он вернулся, чтобы быть рядом с ней. — Кажется твой пиджак совсем не греет меня.

— Так лучше? — улыбается он целуя ее в щеку и вдыхая ее запах.

— Намного, — довольно вздыхает брюнетка. — И я тоже люблю тебя…

— Перетола, вылет в три ночи, я должен улететь в Порту, Клаус будет там ждать меня, за ним хвост, и должен помочь ему, — Элайджа говорит медленно, ожидая того, что поймет его, но нет.

— Порту? Это же Португалия? Ты вновь оставляешь нас? Нет! — и осознавая это Кетрин замахивается рукой, желая ударить Элайджу по лицу, но она бьет его в грудь. — Элайджа прошу!

Кетрин бьет его, не останавливаясь. Она проклинает Клауса, за то, что он отобрал его у нее. На ее глазах слезы, и видя их внутри Элайджи все сжимается, ведь он причиняет ей боль. Они могли бы быть вместе, жить счастливо, растить детей, ходить в кино или кафе. Но, Элайджа не вернется, не обернется. Он должен уйти, чтобы защитить их. Элайджа пытается прикоснуться к ее плечу, но Пирс раздражённо дергает плечом и Майклсон вынужден сделать несколько шагов в сторону.

Кетрин медленно опускается на плиту моста, пожимается к ближайшей, колоне моста, закрывает свое лицо руками. Элайджа не оборачивается, он уходит в пустоту, и Пирс слышит только его тихие отдаляющиеся шаги. Элайджа вновь отдаляется от нее и на глазах Кетрин слезы. Элайджа не оборачивается, ведь если он обернется, увидит слезы любимой женщины, которая носит под сердцем его ребенка, то уже не сможет уйти. Уйти, чтобы защитить ее. Он уходит, чтобы она была в безопасности, ведь если их выслядят, то, увы, он не сможет защитить ту, которую любит.

Он уходит, зная, что причинил боль той, которую любил. Он отдаляется, чтобы спасти все то, что уже оборвано. Он уходит, зная, что она проклинает его. Он уходит, слыша, как она выкрикивает ему в след: — Можешь сюда больше не приходить! Ненавижу! Ты потеря меня! Ты потерял нас! Потерял! Не возвращайся! Это конец! Все кончено!

Она тихо рыдает, прижимаясь к колоне, она отворачивается, не желая видеть как он уходит. Элайджа уходит точно зная, что все так, как он хотел: одиночество и пустота, и только так она может выжить.

— Катерина… Прощай…

Его слова доносит ей порывы ветра. Его слова, словно кинжал в ее сердце. Кинжал, который навек остался в ее сердце. Элайджа не может вернуться, потому что любит ее. Силуэт Майклсона растворяется среди прохожих. Силуэт Элайджи словно растворяется среди всех этих фигур, и он сглатывает подступающий к горлу ком, закрывает свои глаза и проговаривает то, что хотел сказать ей: — Прости меня, прошу…

Они могли бы быть вместе, жить счастливо, быть семьей, растить детей, ходить в кино. Счастье было так близко, но когда это было? Как давно?

Элайджа ушел. Элайджа оставил ее. Они любит друг друга больше жизни, но Элайджа не вернется и на ее глазах слезы, пустота и уставшая душа.

Натянутая струна звучит, пока жива. Вот и Пирс жива, пока натянута нить ее жизни. Но, сейчас струна оборвалась и она умерла. Умерла, ведь он ушел. Струна оборвалась.

Италия. Флоренция. Год назад.

Дэниал играет со своими игрушками, пока Элайджа разговаривает по телефону, а Кетрин, находящаяся на пятом месяце беременности готовит фруктовый йогурт, по крайней мере пытается. Она и не обратила бы внимание на очередной звонок на номер ее мужа. Теперь, когда Элайджа главный инженер она привыкла, что он решал вопросы по телефону. Но, Элайджа выглядит взволнованным и напуганным. Они люди, ограничены временем, но не счастьем. На полу играет Дэниал, а сейчас у них должна родиться дочь, как сообщила доктор Кетрин после последнего обследования. Катерина настаивает на имени Лионель. Элайджа предполагал, что смог найти и обрести покой, но семейные проблемы вновь на его плечах. Кетрин уходит в их комнату вслед за мужем и застает его за сборкой чемодана. Кетрин думает, что у мужа важная командировка на новый объект.

— Элайджа, прошу тебя, — умоляет она, сокращая расстояния между ними.

— Это был Никлаус, он сказал, что за ним хвост в Рио, и я обязан ему помочь, — Элайджа смотрит в ее глаза, пытается взять ее руку в свою. — Я вернусь через несколько недель.

— Будь умнее, Элайджа. Клаус совсем обезумел, не говоря, что совершенно не исправим. Пусть живёт своей новой жизнью, а мы с тобой заживём своей. Я потеряла столько лет жизни из-за Клауса, как и ты… Пришло наше время, — она хлопает глазами и старается не говорить лишних фраз. — Элайджа, прошу.

— Катерина, прощай, — Элайджа замирает и желает прикоснуться к ее губам, но касается ее лба и закрывает свои глаза.

Элайджа уходит и прекрасно понимает, что сам оборвал натянутую струну, сам послужил тому, что Катерина умерла. Умерла, когда он хлопает входной дверью и уходит, а она остается одна, в пустой комнате, думая, что они могли бы быть вместе, и счастье осталось только в воспоминаниях, как его прощальный поцелуй в лоб. Она осталась в одиночестве, наблюдая за тем, как машина ее мужа покидает парковку их дома, и она задвигает шторы.

Италия. Флоренция. Полтора года назад.

— Ты уверена? — спрашивает Элайджа, выключая свет в комнате сына.

— Ты можешь перестать волноваться? — Пирс улыбнулась и протянула ему бокал красного вина и провела ладошками по его плечам, спускаясь к груди. — У нас может быть один вечер только для нас? Элайджа, я днями сижу дома, пока Дэниал в детском саду, а ты пропадаешь на своей работе. Я скучаю по тебе.

— Я ценю все, что ты делаешь, Катерина, и ты же знаешь, что я люблю тебя, — улыбается он ей, выпивая содержимое бокала. — Выходной?

— Выходной, - отвечает Пирс спускаясь в кухню. — Мне нужно выпить.

Кетрин не знала, почему ей так нравятся такие моменты: сидеть на кухне и разговаривать ни о чем, и главное что они вместе. Их отношения должны были быть скреплены близостью, которая нужна любому мужчине и которая была нужна ей. Кетрин отлично могла управлять мужчинами с помощью секса, и этому она научилась в прошлом, когда была наемницей, и привлечь внимание жертвы было ее обязанностью, а сейчас она никому и ничего не должна. В ее настоящем она свободна и счастлива рядом с мужем и сыном.