Грани (СИ) - Малов Александр - Страница 9

Потом Вестница произнесла:

— Здравствуй, Макс.

К огромному удивлению, по всем признакам мертвое тело мальчика мгновенно отреагировало на незнакомый голос.

— Зд-здравствуйте. А где моя мама?

Глава 2: По ту сторону

Каково это, умирать?

На этот вопрос ответ знают лишь те, кто когда-либо проходил через это. А за всю историю существования жизни на земле таких людей собралось немало. По их костям мы ходим. Неважно, как много размазано асфальта поверх горы из скопившихся трупов. Суть остается неизменной. Копни чуть глубже, и ты непременно откопаешь чей-нибудь череп, но едва ли его обладатель скажет тебе «спасибо». Так или иначе, смерть — это покой, и относиться к этому надо с уважением. Остается лишь извиниться и зарыть все найденное обратно, бережно похлопав по земле ладонью, облегченно вздохнув и пожелав, некогда погребенному под землю, всего самого наилучшего. Подобная находка не покажет вам того, что вы действительно хотите увидеть. Потрепанная временем, землей и червями, она не ответит на единственный терзающий вас вопрос:

Каково это, умирать?

А, может быть, мы просто не можем застать правильный момент? Ведь люди умирают каждый день. Прискорбно, но это факт. Умирают самыми разными способами. Люди даже умудрились создать целую область познаний для выяснения данного процесса. Но, возможно, для познания этого мало иметь лишь мозг и абстрактное мышление? Возможно, в этом кроется что-то еще?

Каково это, умирать?

Кому-то суждено умирать в долгих мучениях. Кому-то в награду достается быстрая смерть. Иногда, проживая последние секунды своей жизни, с вами рядом будут находиться те, кто увидит, как душа покинет ваше тело. Кто увидит хоть что-то, пусть даже самую малость. Кто сможет почувствовать, как жизнь утекает из ваших рук.

Сквозь боль и бесконечную грусть это удавалось, конечно, не каждому. Но такие люди были. И все они говорили лишь об одном: «Взгляд. Посмотрите на взгляд этих бедолаг, и вы все поймете».

Взгляд, в котором окончательно погасла последняя искра. Глаза, которые словно покрылись толстым слоем стекла. В этот момент взгляд говорит о многом. В буквальном смысле он давит на вас так сильно, что даже дышать становится сложнее. Все, что вам хотелось в этот момент, — убежать прочь. Так продолжается до тех пор, пока не осознаешь всю суть происходящего. Пока не осознаешь, что человек, находившийся перед тобой, мертв.

***

Эрик Майлз был мертв. И как оказалось, это было совсем не больно. Должно быть, подобное ощущение испытывал любой человек, хоть однажды упавший в обморок. Сознание покидает покидаешь оболочку быстрее пули и при падении об пол падает лишь твое опустошенное тело, не давая возможности отреагировать на падение ни единой нервной клетке твоего мозга. Мозг спит или по крайней мере занят чем-то более важным. Возможно он занят не надолго, а возможно навсегда. Так или иначе, для Эрика надежда вытащить себя из данного состояния стремительно скатывалась к нулю, а вскоре и вовсе была раздавлена в лепешку под колесами массивного грузовика. Это означало конец. Вот как это происходит. Вот что такое смерть.

Вот что это значит — умирать.

Сначала повсюду виднелась лишь кромешная тьма. Эрик попытался набрать побольше воздуха в легкие, но, испытав странные ощущения при попытке сделать хоть один вдох, осознал весьма забавный факт. Дышать было попросту нечем. Не то, чтобы воздух перестал заполнять собой легкие Эрика, нет, просто в один момент исчезли сами легкие. Исчезло все вокруг. В какой то момент для Эрика перестала существовать сама потребность воздуха, хоть даже и в самых малых количествах.

Но вот уже через мгновенье неведомая сила подхватила Эрика крепкой хваткой и, набирая скорость, попыталась вытолкать его из окружающего мрака в пучину света. А свет, и правда, имел место быть. Более того, с каждой секундой он занимал все больше места, разгоняя окружающую тьму так, как дикий пес гоняет по двору стаю бездомных кошек.

Инстинктивно, почти окунувшись в это огромное облако света, Эрик попытался зажмурить глаза, но приближающийся свет не потерял от этого часть своих свойств, как обычно бывает, стоит только заставить веки силой мыслей опуститься. Наоборот, Эрик Майлз отчетливо понимал, что ни закрытые глаза, ни даже ладони, прикрывающие его лицо, нисколько не способствуют сгущению красок в более темные тона. Наконец, движение остановилось. Раскрыв глаза, Эрик увидел ту самую улицу, на которой находился каких-то пятнадцать минут назад и то самое жилое здание позади, ставшее его плахой. Но если Эрик и был удивлен чему-либо, то лишь одному.

В этом мире не изменилось абсолютно ничего из того, что было в мире, который сам Эрик покинул буквально несколько секунд назад. Его глаза смотрели на все то же небо с нежно проплывающими облаками и порхающими птицами где-то там, далеко. Солнце светило все так же ярко. Внизу гул машин хоть и стал немного громче, но это были все те же машины, что и раньше — на четырех колесах и с водителем внутри в придачу. Единственное различие, которое ощущалось визуально и, словно бы будоражило все тело, заключалось в… серости. Она была повсюду. Все, что теперь окружало Эрика, было той же самой картиной мира, какую он видел всю свою жизнь. Однако автора ЭТОЙ версии окружающего пейзажа словно бы ограничили в финансах. А потому, позволить себе купить краски, которыми можно было бы придать обстановке жизнь, оказалось невозможным.

Почуяв некое движение вокруг себя, Эрик огляделся. Образовавшаяся толпа людей, скопилась там, где он стоял. Проследив за тем, на что именно были уставлены взгляды зевак, Эрику стало крайне неловко. Толпа, как оказалось, окружала его собственное тело.

Эрик отметил, что, честно говоря, выглядел он паршиво. Даже его лучшая рубашка не спасала положение дел. В голове Эрика возникли десятки фрагментов из криминальных новостей вперемешку с просмотренными им за всю жизнь фильмами ужасов, но ничего похожего с реальностью он так и не отметил. Он, конечно, знал, что кровь и открытые переломы — это нечто вроде традиции при падении с высоты в сотни метров, но ему казалось, что выглядеть при этом, словно до падения тебя кто-то переварил в желудке, было вовсе не обязательно. Определенно, смерть на экранах была привлекательнее (если, конечно, транслируемые передачи не шли после полуночи).

Внезапно Эрик испугался собственного тела. Изуродованное и окровавленное, лицо трупа, который некогда являлся Эриком Майлзом смотрело своими широко открытыми глазами на чистое и светлое небо. Рот Эрика был слегка приоткрыт и из него, как и из глаз, стекали небольшие струйки крови. Вся остальная часть лица представляла собой огромное месиво из плоти и мяса. Инстинктивно призрак Эрика прикоснулся к своему астральному лицо, словно хотел проверить, все ли в порядке с его призрачной оболочкой. На удивлении лицо Эрика казалось ему осязаемым и более чем живым. Даже больше, чем при жизни.

"Если сейчас мое тело сейчас вдруг повернется ко мне и подмигнет, думаю я вполне смогу умереть второй раз от инфаркта — со вздохом подумал Эрик"

Однако до конца виду так и не было понятно, тело ли это Эрика Майлза, мужчины, которому внешне можно (при данных обстоятельствах уже нельзя) было дать около тридцати лет (Эрику было двадцать девять) и который при жизни имел недурную внешность, хотя с размозжённой головой этому не поверили бы ни проходящие мимо зеваки, ни даже он сам. Кто-то из толпы прохожих уводил рядом стоявших детей. По выражению их лиц нельзя было сказать, кому из них была противна данная картина, а кому наоборот. Кто-то говорил по телефону с операторами скорой помощи, и почему-то эта забота была Эрику чертовски приятна. А кто-то и вовсе только и делал, что кричал, ища в панике поддержку у других прохожих, но так ее и не найдя, принимался судорожно глотать воздух и беззвучна указывать пальцем на тело мертвеца.