Тьма надвигается с Севера (СИ) - Шкиль Виктория - Страница 10

— Долгих тебе лет… Борагус. — отсалютовав чашей, как при тосте, произнёс вампир, впервые называя наймита по имени, хотя сам Дарик ни разу ему не представлялся. Впрочем, после всего их разговора, он перестал удивляться подобным мелочам. Гюлим приложил чашу к губам, делая оттуда мелкий глоток, словно пробуя редкое дорогое вино. — У тебя редкий вкус… Такой невозможно перепутать или забыть…

Опорожнённая чаша легла на стол, сразу же завалившись на один бок. Теперь наступало время для конкретного делового разговора. Борагус навострил уши, приготовившись слушать наставления вампира. Гюлим положил на стол руки, сцепив пальцы замком и подавшись вперёд, повторил указание отправляться в Аль-Амал.

— Ты ведь слышал об этом городе, не так ли? — Глядя Борагусу в глаза, уточнил он и, дождавшись утвердительного ответа, продолжил, — в нём неподалёку от руин дворца есть площадь, где раньше располагался городской акведук. Это единственное заросшее растительностью место в городе, так что вода там есть до сих пор. На ней находиться маленький неприметный домик, где раньше был насос, качающий воду во дворец. Через него можно попасть в подземелья под городом…

— Подземелье?! — переспросил Борагус, отпрянув. Он уже не боялся быть замеченным и подслушанным, и говорил, не скрываясь в полный голос. Для людей в духане их с Гюлимом по-прежнему не существовало. — Это всё россказни. Никто и никогда не находил их.

— Они там есть. — Уверенно повторил вампир, не меняя спокойного тона. Казалось, невыдержанность Дарика его ни сколько не раздражала, а может быть он просто успел набраться терпения за столько-то сотен лет. — Поверь мне. Когда племена Пустыни брали этот город на копье, им не досталось ничего из несметных богатств города. Только жалкие крохи того, что не успели спрятать.

— Откуда Вы знаете? — задал глупый, если разобраться, вопрос. Историю Атравана Борагус немного знал и помнил, что в падении Аль-Амала большую роль сыграл как раз вот этот вот сидящий перед ним персонаж в красном тюрбане. Уж он-то должен был знать, что попало в руки жадных кочевников. — И почему Вы раньше никого туда не послали, если знали о подземельях?

— Это не относится к нашему делу. — на мгновение нахмурился вампир. — Но так и быть, я скажу тебе, смертный, потому что мне нравится твоя дотошность! Раньше я не догадывался о них, считая, что все городские сокровища были вывезены перед осадой. А потом я просто не знал, где находится вход в подземелья. Теперь я знаю и это и то, что пиала не покидала стен Аль-Амала и до сих пор находится там. Но мне во веки веков запрещён вход в те катакомбы, как и любому из моих слуг. Потому эта почётная миссия принадлежит тебе, Дарик. Достань мне эту пиалу, и я щедро вознагражу тебя.

— А где мне её там искать? — Дарик почесал пальцем горбатый нос, уже прикидывая в уме, что ему понадобится в дороге до Аль-Амала. В том, что он туда поедет сам недоделанный некромант не сомневался ни секунды. — Сомневаюсь, что она будет лежать прямо за дверями подземелья.

— А вот это уже твои проблемы. — жёстко ответил Гюлим, отстраняясь от стола и свободно откидываясь на своих подушках. — Хочешь быть выше, чем ты сейчас есть — докажи мне, что ты этого достоин. Если же ты бесполезный червь, то убирайся в пустыню и тихонько умри там.

Давненько с ним так не разговаривали! Борагус сжал плотно губы, стискивая кулаки и с трудом сдерживаясь, чтобы не скособочить вампиру тюрбан на глаза. Пожалуй, это было бы последнее, что он сделал бы в своей жизни, потому чувство самосохранения возобладало над гневом.

— Хорошо, шалах Гюлим. — тихо проговорил Борагус, называя вампира давно забытым титулом, который тот носил в свою смертную жизнь, демонстрируя тем самым, что прекрасно знает, с кем связывается. — Я добуду вам вашу пиалу. Ждите меня тут через месяц.

* * * *

Восточный базар есть место, где всё продается и всё покупается, лишь были бы деньги. Невольники, благовония, оружие, изысканные яства и специи, доспехи, работы лучших мастеров, лекарственные и стимулирующие зелья и волшебные диковинки — всё это можно в полной мере найти только на базаре Шагристана. Сами шагристанцы говорили об этом месте так: «Побывал здесь — считай, что побывал в остальном Амалирре». Иногда казалось, что атраванские купцы, исходив весь Амалирр, собрали здесь всё, что было в нём ценного, притягательного и полезного — успевай лишь головой по сторонам вертеть. Но больше всего здесь торговали оружием, фруктами и верблюдами, то есть тем, что надо в первую очередь для путешественника.

Верблюд у Дарика был свой, пусть не самый хороший, но покладистый, к тому же Борагус успел к нему привыкнуть и менять на другого не хотел. Собираясь на встречу с Фагим-окой, он привязал его к стойлам возле Караван-сарая на рыночной площади, в котором часто останавливались на отдых пришлые с Севера купцы. Чумазый мальчишка-раб согласился за медную монетку присмотреть за верблюдом, пока Дарик «осматривал красоты города» и слово своё сдержал, верблюд стоял на том же месте, в целости и сохранности, и с отрешенным видом жевал кожуру от банана. Поблагодарив мальчишку ещё одной мелкой монеткой, Дарик отвязал своего пустынного скакуна от столба и, намотав узду на руку, пошёл в самую толчею базара. Для перехода через пустыню Дарику требовался особенный провиант, который мог бы долго храниться на жаре, то есть свежие фрукты: персики, инжир и виноград исключались, как скоропортящиеся. К тому же, свой отпечаток на употребляемую Борагусом пищу налагала и та Сила, служению которой он собирался посвятить свою жизнь. Так, Дарик не мог есть продуктов, в которых присутствовали дрожжи и соль. В первых было слишком много Жизни, а вторая, консервируя мясо, препятствовала разложению, а следовательно подрывала силы что полноценного некроманта, что слабосильного адепта, которым являлся Борагус. Потому всё, что мог себе позволить съесть Дарик были курага, изюм и копчёное без соли мясо. Борагус задумчиво ходил от одного лотка к другому, пробуя сушёные фрукты и вяло торгуясь с продавцами, пока, наконец, не остановил свой выбор на кураге и финиках. Названную цену можно было бы сбить втрое, но Дарик, к немалому разочарованию торговца заплатил всё, до последней номисмы, не торгуясь. Ему не терпелось как можно скорее пуститься в путь, и жалко было терять время, тратя его на пустой спор с атраванцем. Торговаться, как знал на своём опыте Дарик, эти люди могли часами и до седьмого пота, находя в этом какое-то своё особенное удовольствие. Нагрузив верблюда двумя мешками с купленным товаром, устроив их между двух горбов, бывший наёмник потянул его к выходу с базара, сделав вид, что он не понял тихие проклятия атраванца, ругавшего Дарика за испорченное на весь день настроение. Однако быстро покинуть базар у будущего некроманта не получилось, он то и дело застревал возле палаток торговцев оружием, не в силах отказать себе в удовольствии покопаться в их ассортименте. В общем-то, оружие у него имелось и так — сабля на поясе да пара ножей в сапогах, вполне неплохой работы, но плох тот воин, который считает, что есть пределы совершенству. Всегда можно найти что-то лучшее, лишь бы оно было тебе по карману. Большинство оружия здесь составляли атраванские сабли и ятаганы, но были и изделия с Запада и Севера, в частности тавантинские мечи и хортийские секиры, но стоили они… как весь Борагусовов верблюд. Торговец, видя кислую мину Дарика, принялся уверять, что мечи не простые, а с наложенными на них волшебными чарами, но колдовство Дарик худо-бедно чувствовать умел и в этом его было не провести. Какие-то следы магии несли на себе только гномьи хортийские секиры, но и те, скорее всего, просто предохраняли оружие от ржавчины. А вот сабли здесь были хорошие… Не сдержав искушения, Борагус протянул руку к одной из них, и её изогнутая рукоять сама легла в ладонь. Сделал пару пробных взмахов и остался доволен. В меру тяжёлая с характерными узорчатыми разводами на клинке, свидетельствующими о высоком качестве стали, из которой тот был выкован.