Тьма надвигается с Севера (СИ) - Шкиль Виктория - Страница 15

Феранор резко повернув голову, и увидел перед собою невысокую смуглую молодую девушку с хрупкой худощавой фигурой, закутанную в некие покрывала, которые лишь чисто символически можно было назвать одеждой. Полупрозрачная ткань не столько скрывала, сколько подчёркивала девичьи формы и пробуждала настойчивый интерес эту ткань немедленно снять, дабы убедиться в их изяществе самому. Взглянув на лицо девицы, эльдар с внутренним облегчением отметил, что оно не так черно как у бединов и вполне себе миловидно, хотя и заметно потасканно. Сказывались ночной образ жизни и хронические недосыпания девицы. Та же, видя, что эльдар стоит спокойно и не спешит сбрасывать её руку, ободрилась, радостно защебетала что-то по-своему и настойчиво потянула капитана в сторону от бань.

— Аух! (Пойдём!) — звала его она. — Вёте кхамст дихремив йа-бваат порта эденим-алат, ту-ат аль-бахба хналль от мхла! (Всего пять дихремов и клянусь вратами райского дворца, ты не захочешь от меня уходить!)

Феранор не то чтобы сопротивлялся или не понимал, чего от него хотят, но упирался, пытаясь привлечь к себе внимание увлёкшихся препирательствами с бедином товарищей.

— Эй! — окликая спорщиков, обернулся к ним Феранор, — милорды, я… э-э-э…

Он хотел сказать им, что нашёл девиц, но слова застряли у него на губах, потому что ни Агаолайта, ни Каэльдара, ни даже Бальфура перед входом уже не было. Похоже, что эльдары и бедин-таки о чём-то договорились, потому что всё, что успел увидеть Феранор это закрывающиеся двери купален. Куртизанка же, истолковала его медлительность иначе. Остановившись, она покрепче обхватила его ручками за плечо, бросив на него хитрюще-игривый взгляд из-под полуприкрытых ресниц и заговорщицки поинтересовалась:

— Хей, а-джу тё-манд ми-кхиму, ха? (Эй, а может тебе мало меня одной, а?) — отвернувшись от Феранора, девица махнула рукой. Куча монист висевших на её браслете, ударяясь о друг дружку, тоненько зазвенели как маленькие колокольчики, и на этот звон из темноты выплыла ещё одна дива, не уступающая первой ни в откровенности наряда, ни в обилии украшений, ни в степени потасканности. Вцепившись в другую руку капитана, она совместными усилиями со своей подругой стала тащить капитана прочь от дверей, за которыми скрылись его товарищи.

— Ыс-алу бын эрт-сыббах (Я видела ваше утреннее шествие), — томно ворковала ему новоприбывшая. От первой она отличалась накрашенными сурьмой бровями и неким подобием подводки под глазами, ну и фигурка была помассивней: бёдра шире, грудь повыше и сила в тоненьких ручках-таки чувствовалась.

— Ао-на мез ат-каным! (Да он нас не понимает!) — с видом прозревшего гения бросила ей первая, после чего обе девицы вдруг залились заразительным смехом. Почему-то Феранор решил, что смеются они над ним. Наверняка высмеивали его оторопь, принимая её за нерешительность.

«А какого, собственно, демона? — вдруг забрела в его остроухую голову мысль. — Я же за этим в город и подался! Что я переживаю за Каэльдара с Агаолайтом? Они не дети, без меня не потеряются».

Одним движением стряхнув с себя руки куртизанок, Феранор шагнул вперёд, одновременно подхватывая хохочущих девиц за тонкие талии и легко приподнимая их. Женщины испуганно пискнули, когда их ноги перестали касаться мостовой, но потом снова засмеялись, жестами прося поставить их на землю. Высвободившись из его объятий, куртизанки снова ухватили Феранора под руки и навязчиво потянули его в сторону от бани, туда, где в конце улицы ютились глиняные коробки домов. Эльдар с готовностью пошёл за ними, слушая щебетание девушек и по-прежнему не понимая в нём ни слова. Те сначала что-то живо обсуждали между собой, смеясь и многозначительно поглаживая Феранора по штанам в районе паха, потом попытались протянуть шаловливые ручки к висящему на поясе эльфа кошельку. Последнее эльдар аккуратно пресёк, мягко отведя в сторону тонкую смуглую ручку блудницы.

— А-алты а-тжу эск? (А деньги у тебя есть?) — недоверчиво сощурившись, поинтересовалась смуглянка.

— Эск… эск! — улыбаясь, закивал Феранор как попугай, повторяя последнее слово куртизанки, без малейшего понятия чего оно означает.

— Ао-ынк алыф? (Да какая разница?) — воскликнула вторая, та самая, которая первая заловила его перед входом в бани, обхватывая руками шею эльдара и повисая на нём. — На-йда яксыки, кых-ыс патрас е-лата ха йанк! (Он такой красавчик, что я готова отдаться ему за так!)

А потом его резковато и немного неожиданно пихнули в грудь так, что, не ожидая от девиц такой прыти, эльф попятился на несколько шагов назад, пока не задел спиной что-то мягкое, что с лёгким звяканьем раздалось перед ним, пропуская внутрь непримечательного глиняного домика. Перед его носом сошлась, звеня и брякая, декоративная занавеска, заменявшая здесь двери, сделанная из соединенных нитью маленьких коротких веточек, между которыми были вплетены мелкие железячки издававшие лёгкое мелодичное позвякивание. Прежде чем Феранор успел оглядеться, она разошлась вновь, пропуская внутрь обеих радостно смеющихся девиц.

— Алты?! — сдвигая бровки к переносице, требовательно вопросила суровая, тыкая пальчиком в его кошелёк на поясе.

— М-м-м… яксыки… — обвивая руками его шею, томно прошептала в ухо смешливая.

Поняв, чего требует от него суровая девица, эльдар улыбнулся, отцепляя с пояса увесистый мешочек и распустив шнуровку, с деланно небрежным лицом щедро высыпал перед женщинами всё, что в нём было. Было там не мало, где-то десять солнц[1] золотом и в два раза больше лун[2] серебром, вот только среди них не было ни одной атраванской монеты. Не успел Феранор ещё ими обзавестись, но девицы радостно «слопали» и эльвенорские деньги — золото для всех блестит одинаково, как его не назови. Видя, как алчно засверкали при виде монет глаза куртизанок, Феранор не смог сдержать радостного смеха. Любил он такие моменты, когда наблюдал за реакцией блудниц на то, какое счастье на них сейчас свалилось, и потому никогда не жадничал, щедро соря своим золотом. Зато потом он мог зажимать каждую монетку и образно говоря обгладывать листочки с веточки, запивая их родниковой водой, потому что жалкие остатки денежного довольствия уходили на прокорм коня и ремонт оружия. Семьи у него нет, невесты тоже, так для чего ему копить столько золота? Нет, может кому-то сам факт его наличия в сундуках и приносит счастье, но Феранор к таковым не относился. Деньги для него всегда были лишь средством, а не самоцелью.

Собирать рассыпавшиеся монеты девицы не бросились, оставив их валяться там, где эльф их раскидал. Целуя и лаская его, они на пару увлекли Феранора к куче мягких подушек разбросанных по пушистому пёстрому ковру, попутно стащив с него всё его боевое железо. Пластинчатая броня вместе с плащом со звяканьем упала на кучу монет, накрыв их собой. Где-то на середине дороги между входом и мягкими подушками потерялась мифриловая кольчуга, а уже на самих подушках Феранор лишился своей верхней одежды, оставшись в одних исподних штанах, засверкав голым бледным торсом. Эта меловая бледность, которую так и подмывало назвать «немощной», если бы не чёткие линии мышц, почему-то вызвала у куртизанок новый приступ смеха. Эльф смеялся вместе с ними и даже игриво шлепнул одну из них по крутому заду, но оказалось, здешние дивы не отдаются так сразу. В традициях Атравана были в чести долгие заигрывания и прелюдия с музыкой и танцами. Играть на домре перед Феранором конечно никто не стал, как впрочем, и танцевать, но вот накормить такого щедрого клиента девушки посчитали своим долгом. Пока одна смуглянка массировала эльфу плечи и поясницу, а вторая чистила для него спелый сочный гранат, Феранор успевал угощаться спелым чёрным виноградом, запивая его преподнесённом ему подогретым вином со специями. Попутно девицы развлекали его, устроив небольшой урок иностранного языка. Они поочерёдно тыкали пальчиками в различные предметы, называя их на своём языке, а Феранор пытался потом это слово повторить, безбожно коверкая его на эльфийский лад, чем опять же смешил этих двух хохотушек. Спустя час эльдар так расслабился, объелся и обпился, что сама мысль о каких-то активных телодвижениях стала вызывать у него приступ тихой паники, но в тоже время отказываться от комплексного отдыха, эльф не собирался. Когда ручки одной из девиц плавно перетекли с его поясницы на тесёмку его штанов, эльдар перехватил её за руки, и, перетянув к себе на колени, впился в её губы долгим и жадным поцелуем, затем перешёл с губ на шею, потом на грудь, потом его руки заползли ей под одежду и одним неуловимым движением сняли её, а потом…