Тьма надвигается с Севера (СИ) - Шкиль Виктория - Страница 29

— Прошу простить милорд. — С деланным раскаянием повинился ан-лорд Мистериорн, — после прогулки по полному орков городу у меня стали шалить нервы. Вот только сегодня так же ударил своё отражение в зеркале!

Каэльдар вспыхнул от обиды, но вызывать «феникса» на поединок не стал. Видимо решил запомнить и всё припомнить позднее, сделав подлость в самый неподходящий момент. Агаолайт тоже пытался что-то сказать, но его бить и оскорблять Феранор не стал. Просто выразительно взглянул ему в глаза, так, что тот поперхнулся собственными словами. Бальфур был единственный, кто не пытался оправдаться. Молодой эльф просто потупил взгляд, виновато уставившись Феранору на сапоги, хотя к нему особых претензий не было ввиду его молодости и того, что он в тот день присутствовал исключительно как переводчик.

Подготовка к самому походу заняла три дня, в течение которых не произошло ничего знаменательного. Эльфы просто не представляли, что их ожидало в пустыне. Большинство из них воспринимало её просто как кучу песка на морском берегу, по которой чёрные бедины водят вереницы своих верблюдов. Многие могли представить, что там очень жарко и считали это главной проблемой, которая может их ждать в пути. Даже на проблему с водой уланы смотрели свысока, считая, что конный путешественник легко преодолеет расстояние от одного колодца до другого за светлое время суток и им вполне себе хватит своих фляжек. Феранор, пожалуй, оказался одним из немногих, кто не разделял общего оптимизма и желал узнать о путешествиях через Великую Пустыню больше. Но, увы! Фириат отказался выпускать его за ворота, боясь проблем с ас'шабарами, а люди шаха не соизволили заглянуть во дворец, дабы познакомиться со своими будущими спутниками. Либо считали это не нужным излишеством, либо же сами ожидали подобного шага от эльдаров — гадать о причинах тут можно долго. Вся эта ерунда дико не нравилась Феранору и чем дальше тем сильнее наводила на мысли о грандиозном провале который будет ждать их в результате такого подхода к делу. Но Фириат бы неумолим — никакого выхода за ворота! В итоге, своих спутников, два десятка человек из «белой стражи», капитан впервые увидел только оказавшись подле Северных ворот. И командовал ими… нет, к счастью для душевного спокойствия Феранора это был не орк Глышак… но всё равно его старый знакомый. Главным среди шахских воинов был тот самый гвардеец в маске, которого эльдар опознал по голосу. В этот раз, он наконец соизволил представиться. Подъехав к возглавлявшему свой маленький отряд Феранору, человек поднял личину, открывая своё, на удивление белое, слегка загорелое лицо с мелкими чёрными усиками и едва наметившейся бородкой. Капитан даже слегка опешил от неожиданности, так как во-первых, заговорил человек на вполне сносном эльфийском, а во-вторых, подсознательно Феранор ожидал увидеть под маской чёрную пучеглазую физиономию бедина и был удивлён, обнаружив там белое лицо.

— Моё имя Митр ас'Саир ибн Хассад, о алялатский пыхлеван. Я агыз «белой стражи» нашего повелителя, владыки Шагристана и Алясбада, Царя-царей Саффира аль Муджери. Назови своё имя, чтобы я знал, как обращаться к тебе.

Чтобы не тратить время на представления агыз ас'Саир бессовестно сократил титул шах-ан-шаха, не упомянув ни про Луну, ни про Солнце, ни про реки и финиковые пальмы с горами, которыми, аки божество, повелевал Саффир-Шах, и даже не перечислил все подвластные его руке народы, а их было немало! Но люди, которыми командовал агыз, не посчитали своим долгом напомнить «забывчивому» начальнику все титулы Величайшего, а Феранор не будучи знакомым со всеми титулами повелителя Атравана, тем более не мог уличить ас'Саира в непочтительности к шаху. Да оно ему было не нужно.

— Меня зовут Феранор Турсанит ан-лорд Мистериорн. — Коротко представился Феранор, снимая со своей головы шлем с полумаской в виде совиной головы и убирая рукой с лица прядь волос. — Я капитан меллорафонских улан, Её Владычества Алтаниэль Таланит.

Вообще-то титул Алтаниэль тоже звучал не так — он был значительно проще и короче, так как не в эльфийских традициях поднимать свою значимость, выдумывая себе пышные и длинные определения. Эльфы говорили о ней так: «Владычица Алтаниэль» — и этим всё сказано, потому, что она единственная из живых, кому самим Творцом дано право повелевать над всем, что есть в Амалирре, потому как перворождённым принадлежит сам Амалирр, а она среди них главнейшая. Но видимо манера представления людей оказалась очень заразна, отчего Феранор попытался подзакрутить титул своей повелительницы, чтобы тот звучал более весомо. Тем более, что остальные эльдары тоже не выразили желания поправить своего командира. Они во все глаза с интересом разглядывали собравшихся в дорогу шахских гвардейцев и те отвечали им взаимностью, таращась на эльфов с не меньшим интересом.

— Скажи мне, капитан, — с хитрой ноткой в голосе, начал ас'Саир, обводя черным глазом восседавших за спиной капитана улан. — Почему твои воины выглядят так, будто они собрались в бордель? Я думал, они поедут с нами в пустыню.

И криво усмехнулся. Атраванцы бодро заржали поддерживая своего командира, а Феранор не понимающе обернулся, заскользив взглядом по своим воинам, ища в их внешности рассмешивший варваров изъян. Уланы были все как один одеты в лёгкие длинные колло, под пластинчатыми доспехами, поверх которых, чтобы металл не нагревался на солнце, были накинуты лёгкие белые плащи. В руках у всех кавалерийские пики, за спинами луки и колчаны со стрелами, у сёдел длинные мечи — к слову сказать, атраванская «белая стража» была вооружена почти так же, разве, что вместо мечей варвары предпочитали кривые сабли. У каждого воина поперёк седла был уложен полный бурдюк воды, в дополнение к поясным флягам и мешкам с провизией. Собственно на этом всё имущество эльфов и заканчивалось, так как Феранору не хотелось слишком сильно перегружать лошадей.

У атраванцев, каждый имел при себе запасного коня, загруженного мешками, тюками и прочим хламом так, что не было видно лошадиного крупа. Помимо воды и запаса провизии, варвары зачем-то нагрузили на них дрова, тёплые войлочные накидки, какую-то посуду, вроде медного чайника с высоким носиком… и это только кони воинов! Приданные им в качестве рабочей силы рабы, имели по верблюду, каждый из которых был завален хламом так, что самим рабам места на животных уже просто не оставалось и те шли пешком, ведя их на поводу. Похоже, что грузились атраванцы так, будто собирались в долгое плавание, стремясь взять с собой как можно больше всего. Зоркий глаз эльфа разглядел в навьюченном на одного из верблюдов мешке очертания маленькой походной наковальни. Сами воины «белой стражи» так же выглядели немного иначе, чем при их первой встречи с эльфами в порту. Как заметил эльдар, на шахских воинах не было блестящих украшений, которые бы могли сверкать в солнечных лучах и выдавать их издали. Шлемы их были замотаны белой тканью, маски-личины подняты, позволяя Феранору подметить одну странную особенность — среди этих шахских воинов не было ни одного чернокожего — у всех у них были белые лица. Поставив себе на будущее пунктик спросить об этом у Фириата, Феранор набрал полную грудь воздуха и попытался ответить ас'Саиру такой же остротой.

— А ты как будто собрался в дальнее плавание… — Произнёс эльдар, слегка запнувшись, пытаясь припомнить все имена своего спутника. — …Митрасир…

— Можешь звать меня так, алялат. — Милостиво кивнул, атраванец, усмиряя своего заволновавшегося конька. — Я тоже буду называть тебя просто Талас, не упоминая всех твоих званий. Это очень долго!

«Долго?! — Услышав, как на местный манер перекроили его благородное имя, вознегодовал в душе Феранор. — И это говорит мне варвар с кучей непроизносимых имён?! Ха! Дикари…»

— Знай, Талас, что пустыня гораздо опаснее любого моря. — Без всякого смеха, вернулся к ответу на эльфийскую остроту атраванец. — Ты увидишь это своими глазами!

* * * *

Если в первое время, вблизи города, местность была каменистой, уныло грязно-желто-серого цвета, с редкими тощими деревцами и засохшими пальмами по обочинам дороги, то потом от обилия ослепительно жёлтого, словно раскрашенного яркой краской, песка, начинало резать глаза. Но это не самое плохое, что пришлось испытать эльфам. Уже к полудню первого же дня, железо эльфийских доспехов накалилось так, что обжигало от одного прикосновения и его пришлось снять, вопреки всяким предписаниям, и опасениям встречи с разбойниками. Митр, какое-то время с интересом наблюдавший за мучениями перворождённых, посоветовал им не снимать шлемы, но обмотать их от солнца тканью, с чем Феранор нехотя согласился. От предложения повязать каждому эльдару платок-гутру капитан наоборот, вежливо отказался, пояснив, что пока не видит в этом нужды. На второй день невероятно долгая и однообразная дорога начала вызывать у эльдаров тихий подсознательный страх. Временами даже начинало казаться, будто пустыня бесконечна и за краем горизонта нет ничего кроме песка, что они стали жертвами изощрённого проклятия и теперь обречены вечно бродить по этим барханам. Зато теперь Феранор понимал, почему первые эльфы назвали Атраван — Риенлисетом, то есть «Страною Песка». Потому, что здесь нет ничего кроме песка, отделявшего один город от другого так же надёжно, как отделяет их морская гладь.