Тьма надвигается с Севера (СИ) - Шкиль Виктория - Страница 65

Стараясь не шуметь, они стали аккуратно поднимать стадо, ласково уговаривая каждого верблюда не реветь. Уговорами занималась в основном Лиллис — Сорах только подбадривал их палкой, ибо поднимались верблюды очень неохотно. Выходило в итоге не то чтобы тихо, но внимания кочевников они не привлекли. Отведя свой табунчик на тысячу шагов назад и на полтысячи в сторону от обнаруженной Сорахом группы, они укрылись за изгибом, похожей на гигантский лук, дюны.

— Жди здесь. — Приказал девушке Сорах. — Я проверю дорогу.

Не слушая протестов Лиллис, пустынник двинулся к высокой дюне, которая возвышалась над окрестностями подобно горе. Местные называли её Змеиной, за кривой извивающийся, словно ползущая змея, гребень. Один её край успел порасти деревьями и кустарником, став частью примыкающего к селению оазиса, а другой сливался с краем соседней дюны, образуя с ней песчаную гряду. Карабкаться по её сыпучему склону было непросто, но зато все окрестности с её вершины были видны как на ладони. Сорах боялся, что обнаруженный им отряд может оказаться не единственным и с другой стороны селения может скрываться ещё. Вряд ли конечно, ибо тогда бы хаммады не прятались, а нападали, но как говорится: «На Аллуита надейся, но верблюда привязывай».

Когда до вершины было меньше пяти шагов, Сорах лёг на песок, подползая к её гребню на брюхе, но через секунду уловил едва слышимые шаги за спиной и напряжённое дыхание.

— Я же сказал ждать меня на месте, женщина! — Возмущённо шикнул на нее ас'Хазир, с облегчением выпуская из пальцев рукоять ятагана, за который он с перепугу схватился, прежде чем узнал Лиллис. — Что ты творишь?!

— Я одна не останусь! — Ультимативно прошептала ему в ответ девушка и, переведя дыхание, добавила: — И потом, ты ещё не мой муж, чтобы мне приказывать!

Сораху оставалось только попросить Аллуита о терпении и слегка подвинуться, освобождая место для своенравной девицы, чтобы она тоже могла увидеть происходящее на равнине. Вдвоём они выглянули из своего укрытия и обомлели.

Селение было окружено, причём не хаммадами. С высоты трудно было разглядеть детали, но острое зрение пустынника различало фигуры в свободных одеждах, стоявшие вокруг селения свободным кольцом, на расстоянии примерно в сотню шагов от окраинных домов. Руки их были разведены в стороны, будто для дружеских объятий, но вот обниматься с ними совершенно не тянуло. При одном взгляде на этих незнакомцев Сорах почувствовал приступ необъяснимого страха, скользкой змеёй поползшего по его хребту. В один момент они представились ему страшнее целой тысячи пустынных налётчиков и он не удивился, увидев вооруженных селян с луками, засевших на крышах домов и полтора десятка всадников на верблюдах, в числе которых угадывался Маандиб, пытавшихся преградить незнакомцам дорогу в деревню. Вот только почему балы стоят на месте и не нападают? Почему никто не пробует пустить в них стрелу?! С такого расстояния в них даже Сорах не промахнулся бы! И что это за нарастающий звук, похожий одновременно на скорбный вой сотен плакальщиц и свист ветра?

— Смотри! — Тихо выдохнула Лиллис, указывая пальцем куда-то вверх.

Подняв голову, ас'Хазир увидел пугающую, но вместе с тем завораживающую вещь, что даже удивился, как не заметил этого ранее. Наверное, слишком был поглощён происходящим внизу, что н обращал внимания на небо. Ночной небосвод над их головами походил на идущую волнами воду, в которую бросили камень. Будто все ветра вдруг пришли в неистовство, сойдясь в одной точке, срывая звёзды со своих мест и кружа их в дичайшем круговороте. Внезапно, в центре этих потоков появилось глянцево-чёрное пятно воронки, быстро разросшейся до таких гигантских размеров, что смогла бы накрыть все селение балов, вместе с оазисом и огородами. Она бешено вращалась, пожирая своей страшной пастью клочья облаков и оглашая пространство душераздирающим гулом, одновременно похожим на вой, рёв и плач, от которого холодело сердце и бежал по коже мороз. Сорах задрожал всем телом, не глядя, нашаривая и сжимая руку Лиллис, чувствуя, как та в ответ с неженской силой стискивает его пальцы. Темноту ночи осветили множество голубых огней, одномоментно воспаривших из деревни к дыре небесного круговорота. Они летели от каждого дома, из каждого живого существа, находившегося в этот ужасный момент в селении. Полтора десятка храбрецов-бала как подкошенные рухнули на песок вместе со своими верблюдами, когда такие же светлячки вырвались из их тел.

— Не-е-ет!!! — Гребень дюны огласил женский крик, полный страха и боли. — Маандиб!

Сотрясающаяся от рыданий Лиллис вскочила на ноги и, если бы Сорах вовремя не сгрёб её, обхватив руками — девушка бросилась бы к деревне прямиком через крутой склон дюны и скорее всего, она сломала бы себе шею.

— Это колдовство! Послушай меня, Лиллис, мы никому из них уже не поможем — они мертвы! От этого колдовства никому не спрятаться. От него не защитят ни кольчуга, ни стены дома! — Как мог увещевал её ас'Хазир, но ввиду отсутствия практики, успокаивать женщин у него получалось из рук вон плохо. К тому же, после того как небесный круговорот закончился, возвращая звёзды на их прежние места, затих и сопровождавший его вой и Сорах боялся, что плач девушки может быть услышан таинственными колдунами. Лиллис же этого не понимала. Она рвалась к телу брата, крича и отбиваясь от своего спасителя как дикая кошка. Пустыннику пришлось стойко вытерпеть её удары ногами по своим коленям, а так же укусы и царапания, пока он тащил девушку вниз, пытаясь достучаться до её разума.

— Они убьют нас так же легко, как убили Маандиба и остальных воинов, а потом они поднимут наши тела своим чёрным колдовством и превратят в своих рабов. Думаешь, Душе твоего брата будет радостно от того, что ты тоже погибнешь, а твоё тело осквернят чёрным колдовством, превратив в вечную рабыню?! Поверь мне любимая, ведь я это всё уже видел!

Перехватив Лиллис за бока, он силком усадил её в седло и залез туда сам, усевшись позади неё. Оказавшись меж верблюжьих горбов, девушка перестала вырываться, лишь громко рыдала, прижавшись к жёсткой одежде на груди кочевника. Орошая его безрукавку слезами, Лиллис яростно дубасила его кулачком, будто он был первопричиной постигших её несчастий. На этот раз Сорах не останавливал её, позволяя выместить свои эмоции, в надежде, что так девушка быстрее придёт в себя. Взявшись за поводья, он полуобернулся в седле, в последний раз окидывая взглядом серые верхушки дюн. По ним, расходясь в стороны широким веером, уже рыскали как шакалья стая тени всадников. Это те самые хаммады, которых они пытались обойти и которые их теперь ищут. Глупо было бы надеяться, что пустынники такие же случайные свидетели чёрного колдовства, как и Сорах с Лиллис — таких совпадений не бывает.

— Шакалы… стервятники… — Прошипел ас'Хазир, гневно подгоняя верблюда. — Да проклянёт Аллуит вас и ваше потомство!

Если ничего не придумать, то всадники догонят их в два счёта, потому Сораху пришлось вернуться туда, где они оставили принадлежавший Лиллис и Маандибу табун. Подняв его ударами палки, пустынник заставил верблюдов разбегаться в разные стороны, после чего сам бросился прочь, нахлёстывая своего горбатого скакуна. Он надеялся, что в темноте хаммады не разглядят, на каком из верблюдов есть всадники и изнурят своих коней, гоняясь за ними по барханам.

Отъехав на порядочное расстояние, Сорах рискнул обернуться и увидел, что его хитрость удалась. Отряд хамадов разбился на маленькие группки, преследуя уходящих к оазисам верблюдов. Теперь у него и Лиллис появился шанс на спасение.

_____________________________

[1] Переделанный Омар Хайям, потому, что в Амалирре нет китайского шёлка

Глава 15. Договор меняется

Первой мыслью Дарика, после того как адская карусель закончилась, уронив его мордой в песок, было радостное осознание, что он всё ещё жив! Пусть во рту саднит от жажды, рана на щеке горит огнём, а тело ноет от синяков, но он живой и вроде как даже невредимый. Это его безмерно радовало.