Тьма надвигается с Севера (СИ) - Шкиль Виктория - Страница 69

Лёгкий порыв потревоженного воздуха шевельнул волосы Дарика, заставив обратить внимание на нечто белое и бесформенное, струящееся над землёй, похожее на рваную гутру. Это Нечто, поравнялось с полукровкой и на миг жадно прильнуло к его плечу, будто истосковавшаяся по вниманию возлюбленная, заставив почувствовать своё леденящее прикосновение через одежду. Потом существо вдруг распалось, разлетевшись прозрачными клочьями, разогнанное властной рукой Гюлима. Ощущение прикосновения тут же пропало, хотя кожа под одеждой, в том месте, где существо подарило ему свой «поцелуй» занемела, а тело налилось предательской слабостью.

— Я же сказал, не отставай! — Гаркнул голос хафаша из центра клубящейся чёрным дымом кляксы, в которую он превратился вместе со своим конём (кстати, сам Дарик только сейчас обратил внимание, что выглядит не меньшей кляксой, только в отличие от хафаша цветов и оттенков в нём больше). — Это место не любит живых.

Вырвав из рук Дарика поводья, он заставил беснующегося коня успокоиться, потянув его следом за собой.

— Где мы?! Это Г-гулла…крайн? — В благоговейном волнении вопросил Дарик, но тут же поправился, назвав Страну Мёртвых, как было принято в Атраване. — То есть, П-периферия?!

— Это Мардакан — Тропа Мертвецов. — Раздражённо пояснил Гюлим. — Это лишь предполье Периферии, которым пользуются духи и призраки. Исчезая в одном месте, они путешествуют здесь и появляются почти в тот же момент в другом, находящимся за многие километры. Многие из них алчут жизни и всадник с конём для них царское угощение. Разве ты не слышал об этом, паврави? Как ты тогда вообще стал учеником некроманта?!

— Я с-сделал нек-кроманта обя…санным… — Постукивая зубами от холода, ответил Дарик, чувствуя, как начинают замерзать пальцы на его руках и ногах.

Их кони больше не скакали по песку, они словно вошли в затяжной прыжок, как птицы паря над унылой серой землёй, плавно и лениво перебирая копытами. Это было необычно и непередаваемо, как будто и вправду летишь… нет, как будто плывешь, уютно устроившись на невидимом облаке. Если бы не этот холод. То, что поначалу ощущалось лёгким морозцем, всё больше крепчало и вот уже лязгающему зубами Дарику начал мерещиться звон ледышек в его штанах. Впереди показались стремительно летящие им на встречу две белёсые ленты, похожие на духа которого недавно прогнал Гюлим. Когда до всадников оставалось всего несколько метров, бестелесные сущности внезапно отвернули, расходясь в стороны, словно сами испугались своей наглости. Было ли это на самом деле, или всего лишь обманом зрения, но Борагусу показалось, что летающие драные покрывала облегают собой человеческие фигуры. Он был готов поклясться, что различает голову и плечи, укрытые под струящейся тканью. Пронаблюдав за их полётом, Дарик обнаружил еще с десяток «лент» хаотично круживших по бокам от него и Гюлима, но по каким-то причинам, не пытавшихся к ним приблизиться. Наверное, боялись хафаша.

Переход из Мардакана в обычную пустыню был так же внезапен, как попадание в него. Просто в один момент призрачные сопровождающие взмыли вверх и растаяли клочьями тумана, унеся с собой серые пески и пасмурный небосвод. Ночь Мира Живых приняла их в свои объятия, после холода Мардакана показавшиеся мягкими и неожиданно тёплыми. Плавный полёт скакунов сменился безумным галопом, сдерживая который Гюлим повернул на ближайший бархан, заставив их взбежать по его склону наверх. Там, на вершине, он натянул поводья, заставляя обоих коней окончательно остановиться.

— Дальше поедем обычным способом. — Не оборачиваясь, объявил ему Гюлим. — Город рядом…

— А… п-почему нам… н-не появить…ся ср-раз-зу на е…го улиц-цах? — Задал дурацкий вопрос Дарик, выковыривая сосульки из ноздрей жеребца.

— В городе мы можем выйти где угодно, оказавшись хоть в кузнечном горне, хоть вмурованными в крепостную стену. — Пояснил вампир, скосив на Дарика красные глаза. — Кроме того есть места закрытые даже для духов.

________________________

[1] паврави — последователь, ученик, «идущий по пути»

[2] Калиф в Атраване ведает лишь религиозными вопросами и не имеет светской власти дальше своей крепости. По сути это аналог Патриарха или Папы

Глава 16. Кровь праведника.

Какое-то время, Гюлим топтался на верхушке бархана, терпеливо оглядывая с него окрестности, пока Дарик приходил в себя и отогревался. Живой организм бывшего наёмника протестовал против таких резких переходов головокружением и першением в горле. Борагус мысленно говорил ему, что всё это дело привычки и если он собирается стать некромантом, его организму придётся к такому привыкать, хотя он сам ещё ни разу не слышал о некромантах, которые бы вот так спокойно путешествовали бы по Мардакану. Если уж быть честным, то он вообще не слышал об этом месте и, не смотря на первоначальный испуг и прочие неудобства, в виде замёрзшей задницы, ушей, пальцев и прочих, не менее важных частей тела, душу Дарика переполнял восторг! За своё короткое ученичество, он ни разу не приближался ни к чему подобному! Только долгие пересказы наставником магических книг, которые Дарик запоминал, благодаря хорошей памяти. Мардоний учил его определять магию в вещах, но это было единственное, чему он обучал Борагуса, не допуская того до сотворения даже малюсенького заклинания. Он говорил, что Борагус слишком слаб для чего-то подобного, у него мало знаний, мало опыта…

— Как же ты ухитрился сделать некроманта своим должником? — Вопрос Гюлима вырвал Дарика из эйфории от прикосновения к чему-то недостижимому и мистическому, в которой тот пребывал.

— Это долгая история, господин. — Сказал отогревшийся Борагус, и во рту его всё пересохло от слова «господин», которое он до этого всячески избегал произносить, сохраняя хотя бы иллюзию своей свободы от воли хафаша. Только зрелище потустороннего мира, завесу которого пред ним приоткрыл Гюлим, заставило полукровку переменить свой настрой. Образ наставника, в подсознании теперь прочно занял Гюлим, а прежний учитель ушёл куда-то в глубину, не пропав вовсе, но теперь Дарик не чувствовал к нему ничего кроме вежливого уважения. — Если коротко, то я спас его после кораблекрушения вырвав из рук ийланов, которые как раз хотели им закусить. В благодарность он поклялся самой страшной клятвой исполнить моё первое желание.

— Если ты так бережёшь своё время, то мы можем вернуться обратно на Мардакан. — Философски хмыкнул Гюлим, пуская своего призрачного коня вперёд. А так как поводья дарикова коня были по прежнему намотаны на луку его седла, то животное под седлом полукровки послушно потянулось следом за ним. — Там нет понятия времени, там ты можешь рассказывать мне хоть всю историю от Сотворения Мира и всё равно не потерять ни секунды.

— Н-нет, господин. — Содрогнулся, но не от страха, а при мысли о царящем на Тропе холоде Дарик. — Я расскажу.

Немного помолчав, он собраться с мыслями и, зябко закутавшись в синий, оставшийся от шахского воина, плащ, начал свою историю.

— Я попал на галеру, которая охраняла южное атраванское побережье. Вы же знаете, господин, что на каждой такой посудине в трюме полно невольников, обречённых до конца дней ворочать веслом. Когда галера тонет они обречены идти на дно вместе с нею, если только их не спасёт Чудо. И вот так случилось, что нас застиг шторм возле Скалистых Берегов, который выбросил нас на острые скалы…

Перед глазами его встало короткое видение морского берега, с острыми хищными зубьями торчащих из воды камней и мрачными остовами кораблей, между которыми волны гоняли пенные шапки, комки водорослей и мелкие обломки свежего кораблекрушения. Над всем этим кружатся чайки, оглашая своими тоскливыми криками каменистые берега. Как будто опять там оказался…

— И? — Поторопил его Гюлим уточняющим вопросом. — Он был гребцом-невольником?