Тьма надвигается с Севера (СИ) - Шкиль Виктория - Страница 79

— Э-эль… да-а-ар?! — Буравя эльфа горящими жёлтым светом глазами, прошипела она. Феранор был готов поклясться, что вид у неё был удивлённый и раздосадованный. — Нэйэносэнэн… Амут!

— Кто ты?! — Сбившись на хрип, требовательно вопросил Феранор, крепче сжимая меч.

Но вместо ответа та, отскочила к пытающемуся уползти ийлану, обхватила тонкой рукой его за шею и стремглав унеслась с ним прочь, исчезнув среди руин.

* * * *

Слабый стон Бальфура под стеной, привёл Феранора в чувство, вернув к реальности происходящего. Бросок об стену прошёл для молодого эльфа на удивление без последствий, если не считать помятый на затылке шлем и лёгкое сотрясение. Гораздо сильнее была нанесённая копьём людоеда рана в бедро, из-за которой Бальфур не мог самостоятельно передвигаться. Пришлось Феранору подставлять ему своё плечо и вести так до самого лагеря, где их приняли боевые товарищи, искренне обрадовавшись их появлению.

Ну, с Эртаэлем понятно, не вернись Феранор с Бальфуром — он бы остался последним перворождённым в компании трёх человек, один из которых связанный по рукам и ногам безумец, грозящий убить всех остальных. Но вот то, что Митрасир и второй оставшийся «белый страж» приветствовали их как своих, приятно поразило эльдара и даже почти растрогало. «Почти» это потому что он вовремя вспомнил, как Митрасир всю дорогу молчал и не подавал вида, что знает о том, кто именно поубивал орчанских наёмников. Феранор считал это проявлением скрытности характера и затаённого коварства, так как сам бы столько терпеть не смог. Он вообще предпочитал сразу расставлять все точки в своих отношениях, называя врага — врагом, соратника — соратником, а таким мутным типам, стремящимся усидеть на двух стульях, откровенно не доверял, о чём и заявлял столь же открыто. Это сейчас шахский племянник будто старый друг обнимает его за плечи, а потом, при встрече с врагом Феранора, скажет, что он с ним не ссорился и уйдёт в сторонку. Не то чтобы ан-лорд Мистериорн не был в состоянии справиться со своими врагами сам, но друзья, в его представлении, так себя вести были не должны. Не правильная это какая-то дружба, когда против того дружат, а против этого нет.

«Зря Владычица Алтаниэль хочет дружбы с народом Песков. Не будет в них верной опоры перворождённым! Они с радостью примут наши дары, а потом с не меньшей радостью пустят к себе гнусных орков, ибо с ними они тоже дружны и ссориться не собираются! Тьфу! Когда же люди поймут, что нельзя жить во Тьме, но дружить со Светом, нельзя!..»

Сбиться на свою любимую тему о неправильных людских взглядах помешал Митрасир прямо спросивший его о втором часовом. Феранор молча потупился в ответ, всем своим печальным видом выражая сожаление и сочувствие. Соврать человеку в глаза он не мог, сознаться, что вообще не искал его — тоже. Митр понял его молчание по-своему, скрипнул зубами, с ненавистью глянув в окутанные тьмой руины.

— Мы не можем искать его, да смилостивится над его душой Аллуит — Милостивейший и Милосердный — нас слишком мало, а эти проклятые руины кишат гулями! Уверен, они специально колдовством выманивали часовых чтобы напасть на спящих, но, хвала Всевышнему, проснулся ты и разбудил остальных. Ты видел, кто это был?

Феранор коротко рассказал о том, что произошло после того как он погнался за покинувшим лагерь Бальфуром. Как можно подробнее он описал ночную певунью и чёрных собак, устроивших засаду, умолчав лишь про чудесное спасение от ийлана тем, что некогда было прекрасной эльфийкой — слишком это невероятно выглядело.

— А убитый тобой пёс тут же превратился в уродливого человека и истлел? — Уточнил Митрасир, презрительно сплёвывая. — Точно такие же пытались напасть на нас, но получили достойный отпор — да будет Шайтан вечно жарить их в Преисподней! Прости, Феран, не хотел тебя обижать. Никогда бы не думал, что вы, алялаты, тоже становитесь нежитью, причём такой…

— Какой это «такой»?

— Стрыги и гули. — Пояснил агыз. — Первыми становятся проклятые колдуньи, вторые просто не упокоенные. Они трусливы как шакалы и нападают только на небольших группы, но чем меньше нас будет оставаться — тем больше они смелеют.

Глубоко вздохнув, Митр замолчал, но во взгляде отчётливо читалось желание как можно скорее унести отсюда ноги.

Спать уже никто не собирался и оставшееся до предрассветных сумерек время воины занимались тем, что по приказу Митра заваливали акведук камнями, и засыпали щели песком, чтобы скрыть следы прохода в подземелья. Готовили к переходу лошадей, одевая на них упряжь и взваливая на них тяжёлые сумки с добычей. Оставшуюся воду, которой теперь было больше нежели требовалось шестерым воинам, разделили поровну, перелив в седельные бурдюки и фляги — остальное пришлось бросить. Беспокойство эльфов, хватит ли им воды до ближайшего колодца, развеял Митр, пообещав им, что обратная дорога будет куда короче, ведь с ними больше нет рабов, которых надо поить и медлительных верблюдов. А ещё у них теперь есть лишние кони, на которых можно пересаживаться, когда своя лошадь устанет. Благодаря этому они смогут почти вполовину сократить свой путь, не петляя от колодца к колодцу, а где можно двигаясь прямиком через пустыню. Так, что в Шагристане они будут, самое больше дней через десять.

«Это хорошо, — с надеждой думал Феранор, бережно пакуя скрученные в высокие рулоны листы амаэльской летописи в мешки. — Не знаю, сколько ещё я выдержу в этих песках… вдали от Талиан… Талиан…»

Если бы у Феранора были крылья, то он бы уже мчался на них прямиком в Лаввалетту, где оставил свою возлюбленную, после скандала с её отцом. Зря, зря он согласился на предложение Фириата и покинул Эльвенор так быстро, что у него даже не было времени снова повидаться с Талиан. Кто знает, что ей расскажет о нём её отец? Чем больше Феранор вспоминал свой сон, тем больше начинал считать его предупреждением, посланным свыше.

«Не медли! Промедлишь — Талиан уйдёт от тебя, как вода уходит сквозь пальцы. Лорд Кайонна обязательно найдёт за кого её выдать, так чтобы жених был со связями, положением и богатством. Ты должен что-то придумать, чтобы составить конкуренцию именитым мажорам! Заявить о себе…»

Резкий порыв прохладного ночного ветра налетел на эльфа, шевеля его выбивающиеся из-под шлема волосы и шурша торчащими из мешков пергаментными свёртками. Феранор придержал их рукой, посильнее затягивая на мешке ослабшую завязку и вдруг, улыбнулся своим собственным мыслям. Вот же оно — решение! Эта Летопись была так важна, что за нею послали вооружённый отряд! Разве не заслужил Феранор достойную награду за свой подвиг? Он никогда раньше ни о чём не просил, Верой и Правдой служа Эльвенору и своему Дому, но видит Таэ — этой награды он достоин. Так пусть же, сын и наследник сенешаля Владычицы отпустит его в Эльвенор и замолвит там за него словечко. Покровительство лорда Турандила стоит многого!

С первыми лучами солнца, их сильно поредевший караван тронулся в путь, спеша покинуть негостеприимный Амаэль — Аль-Амал. В руинах всадники ехали как можно теснее друг к другу, ведя по бокам от себя и позади оставшихся без хозяев коней, которых теперь было по три на брата, но выбравшись в песчаное море Великой Пустыни, они разъехались так, чтобы не глотать поднятую копытами пыль.

Сложно передать то облегчение, что чувствовал Феранор, оставляя за своей спиной Амаэль. Высушенный ветрами труп некогда величественного города вызывал в нём исключительно гнетущие чувства. Примерно, как родовое кладбище с разрытыми и осквернёнными могилами. Только здесь его обозлённые, утратившие свой первоначальный облик, обитатели мстят всему живому, за свои мучения и находится на нём так же опасно, сколь и неприятно.

_______________________________

[1] Гвармол — низкорослое существо 35–50 см, с длинными острыми ушами, вытянутой мордочкой и длинным носом-баклажаном. С давних времён прислуживают эльфам, выполняя грязную бытовую работу (приготовление пищи, уборка мусора, управление экипажами и мелкими судами). Обладают слабой магией, могут становиться невидимыми для человеческого глаза и изменять свой облик. Живут в хозяйских садах, в дуплах деревьев или в земляных норах. Вся жизнь гвармолов связана с волшебством и вечной работой на своих хозяев. Они почти бессмертны — живут, пока их кто-то не убьет. Что едят не известно, возможно, что объедки со стола эльфов. Размножаются редко, неохотно и только по приказу хозяина.