Тьма надвигается с Севера (СИ) - Шкиль Виктория - Страница 90

— Что на тебя нашло, смертный?! — Без перехода накинулся на Дарика кровопийца, с гримасой негодования на сером лице. — Ты вёл себя так, словно воочию увидел Шайтана!

Борагус открыл рот, собираясь оправдаться, с трудом выдавил из себя пару бессвязных звуков и закрыл его. Говорить о являвшемся к нему призраке улле почему-то совсем не хотелось. Простые люди его точно не видели и не факт, что могли видеть хафаши. Вампир неожиданно шагнул вперёд, наклоняясь к шее Дарика и с шумом втягивая крючковатым носом воздух.

— Хм. Дурью не пахнет. — Вроде бы удивился кровопийца, взглянув на Дарика уже с недоумением. — Странно…

— Вас приставил ко мне Гюлим? — Уточнил на всякий случай настороженный полукровка — иначе с чего вдруг хафашу ему помогать? Хотя был маленький шанс, что этот носитель бороды, является представителем другого клана, который взял Дарика под присмотр для каких-то своих целей.

— Не он лично, но через Старейшего. Великий Мустафа объявил тебя своим сыном крови и во всём Атраване не найдётся среди бессмертных такой безумец, что рискнёт вызвать его гнев. К тому же, ты теперь знаменитость! — Хафаш сверкнул красными глазами, пряча зубастую улыбку. — Все знают, что именно ты убил проклятого шагристанского проповедника. Ни один Сын Ночи не смел подойти даже близко к той улице на которой он жил, а среди смертных не находилось того, кто рискнул бы поднять на него руку, боясь гнева богов.

— И что с того? — Кисло осведомился Дарик, совсем не разделявший восторга кровопийцы, по поводу того, что он оказался единственным идиотом.

— Любой из бессмертных с удовольствием присоединит тебя к своему аширу, стоит только тебе этого захотеть, смертный. Но только вряд ли им что-то достанется.

— Почему?

— Всё, что Гюлим назвал своим, никогда не станет чьим-то ещё. — Был исчерпывающий ответ. — А теперь, идите за мной и не отставай. Мне придётся вести тебя обратно окольной дорогой.

* * * *

Духан встретил их непривычной пустотой и стойким запахом крови, смешавшейся с ароматами курительных смесей и пролитого терпкого вина. Немая чернокожая рабыня, вся одежда которой состояла из грубой повязки вокруг бёдер, угрюмо оттирала с пола кровавую дорожку, оставленную волочёнными трупами. Вернувшегося Борагуса она поприветствовала злобным шипением, скаля подпиленные треугольниками зубы.

Не обращая внимания на ийланку, Дарик ринулся в комнату, которую занимал всю последнюю неделю. Обстановка в ней была та же, что оставил он сам убегая от духа улле Эфеби — разворошенная постель, на полу упавшая книга, у изголовья сиротливо лежит заменявший подушку мешок с вещами. Борагус схватил его, прижал к груди, прощупывая заветную реликвию через грубую холщовую ткань. Заглянул внутрь, желая доподлинно убедиться, что чувства его не обманывают и «Пиала Жизни» по-прежнему на месте. Он мог легко пережить потерю запасных штанов, любимой ложки, чуть хуже кошелька с деньгами, а если совсем поднапрячься, то и книги некроманта Нуримана, но на то, чтоб бросить «Пиалу Жизни», его могучих сил уже не хватало. И дело было не в том, что всё остальное перечисленное было восполнимо, или в последствиях, которые ему устроит Гюлим за потерю реликвии. Просто бывает, что смертный, ставя какую-то цель смыслом своей жизни, держится за любую ведущую к ней ниточку как утопающий за соломинку. А если эта «ниточка» единственный путь? И что делать, если он вдруг потеряется?

За спиной Дарика в комнату протиснулся хафаш. Обозрев небогатое убранство, особо остановив взгляд на книге Нуримана, он иронично хмыкнул.

— Так вот оно, что! Ты читал книгу написанную мастером Ночи, смертный?!

Борагуса задел его смех, но быстро найти чем возразить кровопийце он не нашёл и потому счёл за лучшее промолчать.

— Не читай их больше. Такие книги надо брать со Знанием, или не прикасаться к ним вовсе, а то вызовешь кого-нибудь на свою голову. — Наклонившись, он подобрал записки Нуримана и, повертев их в руках, небрежно кинул на кровать. — Сейчас я не на долго уйду, но к ночи вернусь. Что бы не произошло — не покидай духан до моего возвращения!

И с этими словами он ушёл, оставив обнявшегося с мешком полукровку одного.

Полуорк проводил его взглядом, а потом молча плюнул ему в след. Нашёлся, понимаешь, советчик — а то он сам не знает, как опасны рукописи некромантов! Вот только Дарик не читал ничего, что хоть отдалённо бы напоминало заговор для вызова духа умершего, а потому был уверен, что книга тут не причём. Не прошло и минуты, как бывший наёмник уже перелистывал страницы в поисках упоминаний о духах и способов защиты от них. Как часто мы записываем то, что для нас само собой разумеющееся? Делая записи в своих дневниках, мы скорее помечаем для себя что-то необычное, чем стремимся оставить учебное пособие для тех, кто будет листать начертанное нашей рукой. Борагус находил непонятные схематичные рисунки, геометрические фигуры со стрелками и надписями, вроде: «череп поместить здесь».

Какой череп? Для чего? Воистину некромантия не та вещь, которую можно познать без наставника!

Он уже отчаялся найти в книге хоть что-то, когда наткнулся на краткое пояснение, под одним из рисунков, где перечислялись необходимые для колдовства ингредиенты. Надпись гласила, что защитный круг лучше рисовать углём из обожжённой кости.

Вот оно! Круг!

Дарик смотался в общую залу, где всё ещё трудилась ийланка и выгреб из очага несколько горелых обглоданных птичьих костей, которые туда швыряли посетители. Вернувшись обратно, он начертил ими прямо на полу широкий круг, занявший почти всё пространство его комнаты (а чего жадничать?). Только оказавшись в нём, Дарик почувствовал себя спокойнее. Опустившись на пол, полукровка подобрал под себя ноги, положив перед собой верную саблю, а на коленях пристроив мешок с драгоценной «Пиалой». Голова его раскалывалась от метущегося в ней роя беспорядочных мыслей, которые как мухи вились вокруг недавнего визита мёртвого улле, заставляя Дарика болезненно морщиться от их гудения.

Что хотел от него убитый им старик? Зачем он явился? И самое главное, не явится ли снова?!

Весь остаток дня Дарик впустую просидел на полу, мучимый бездельем, слушая вполуха, как хозяин чем-то озабоченно гремит и хлопает задней дверью, вытаскивая трупы. К полукровке никто не заглядывал, проходя мимо его дверей на цыпочках, словно мимо лазарета прокажённых. Записи Нуримана лежали на кровати — забытые и бесполезные, ибо полукровка не смог продраться через скупую многозначительность авторских пометок, из которых состояла вся книга. Когда-нибудь она, возможно, ему и пригодится, но точно не скоро. Пока что единственной пищей для ума были собственные воспоминания Дарика о его встречи с привидением в развалинах эльфийского Альмириэнна. Не самое приятное было приключение, но очень полезное в плане полученного опыта. О том, что было бы, не появись его друг с зачарованным клинком, полукровка не хотел даже думать. Теперь эта история снова возвращается к нему, только рядом уже нет Шалука с его дедовым корхом[5]. Хм… зато теперь у него есть хафаш аль Гюлим, со своим могуществом! Надо рассказать ему о призраке — пятисотлетний вампир сообразит, как от него избавиться.

* * * *

Говорят, есть вещи, о которых нельзя думать, иначе они сбудутся, особенно, если ты их боишься, но в этот раз Закон Подлости не сработал — призрак больше не пришёл, вместо него появился следивший за Дариком хафаш. Он вошёл в пустой духан сразу после заката, сходу приказав Борагусу собираться.

— Повелитель ждёт тебя! — Молвил он, едва переступая порог. — Собирайся споро, я видел, как шахские мхазы окружают кварталы — им приказано обыскать в них каждый уголок.

Дарик с готовностью вскочил на ноги, скрипнув затёкшими суставами. Собирать ему было особо нечего — перевязь с оружием и мешок с реликвией были уже при нём. Сделав к нему ещё шаг, хафаш заметил, что стоит прямо на границе круга, в котором прятался полукровка и скорчил недоумённое лицо. Наверное, ждал объяснений. Не дождался, неприязненно покосился на кровать и скупо махнул бывшему наёмнику рукой, приказывая идти следом. На пути попался толстый хозяин духана, которого хафаш просто пихнул в сторону так сильно, что бедный толстяк отлетел на несколько шагов, с противным хрустом ударившись о стену.