Призраки прошлого (ЛП) - Дархауэр Дж. М. - Страница 58

21 глава

Кеннеди

— Я... эм... черт.

Останавливаю машину у бордюра и ставлю на режим «парковка», затем смотрю на дом. Очевидно, когда мой отец сказал: «всего несколько человек, ничего грандиозного», он имел в виду: «я пригласил всех и сказал им принести, что хотят». Болтающие люди окружают дом.

Выключаю двигатель и вытаскиваю ключ из зажигания, в то время как Мэдди уже отстегивает ремень и выпрыгивает из машины, прежде чем я могу что-то сказать.

Смотрю на Джонатана, который сидит на пассажирском месте. Сегодня он тихий, подавленный. Не уверена, спал ли он вообще. Он остался у меня в квартире прошлой ночью, но так и не лег ко мне в кровать. Когда я проснулась утром, он все еще сидел на диване, полностью сосредоточенный на своем телефоне.

Первые сказанные им слова.

«Они знают».

К утру это было по всему Интернету... Джонни Каннинг обнаружен! Началось все с местоположения — «Хроники Голливуда» сообщили, что он прячется в маленьком безликом городке в пригороде Нью-Йорка, но в течение дня появлялось все больше гипотез. Был вопрос времени, когда кто-нибудь да поймет.

На нем солнцезащитные очки, а кепка низко надвинута на глаза. Несмотря на то, что на улице тепло, Джонатан одет в джинсы и худи, рукава которой закатаны до локтей. Он защищает себя, скрываясь, насколько может, хотя это особо ничего не меняет.

Выхожу из машины, прежде чем Мэдди может убежать, и Джонатан следует за нами к дому моего отца. Как только достигаем крыльца, Мэдди сразу же вбегает внутрь, пока я медлю на дорожке.

— Ты не обязан делать это, — говорю, смотря на Джонатана. — Мэдди поймет.

Он вздыхает.

— Все в порядке. Я заварил эту кашу, мне и расхлебывать.

— Да, но...

— Но?..

— Я не знаю, — говорю. — Просто, кажется, что должно быть какое-то но.

Джонатан смеется, когда мой отец выходит на крыльцо, вытирая руки о фартук для гриля.

— Привет, пап, — говорю. — Неплохая вечеринка.

— Это не вечеринка, — отвечает. — Просто небольшой сбор.

Скорее, больше похоже на испытание. Мероприятие «добро пожаловать», но не такое дружелюбное, как должно быть.

— Мистер Гарфилд, сэр, — Джонатан прочищает горло. — Ценю ваше приглашение.

— Этого хотела моя внучка, — отвечает отец. — Все что угодно, лишь бы сделать ее счастливой. Надеюсь, ты понимаешь.

— Конечно, — говорит Джонатан.

— Итак, мне нужно вернуться к моему грилю, — мой отец смотрит на меня с подозрением, когда говорит. — Следуй за мной, Каннингем, сможем пообщаться.

Джонатан робко улыбается мне, пытаясь успокоить, но я без сомнения знаю, что мир перевернется с ног на голову.

Гравитация, не подведи меня сейчас.

Я смешиваюсь с толпой, избегая определенных разговоров, уклоняясь от вопросов, придерживаясь простых любезностей с соседями. Мэдди бегает вокруг, рассказывая всем, кто готов слушать, о своем папочке. Пытаюсь угомонить ее, но она всего лишь ребенок, и не понимает, насколько все серьезно. Ей просто хочется поделиться своим счастьем, пока я не могу избавиться от чувства тревоги.

Оно нарастает, углубляется, как бездонная яма.

Оно вот-вот поразит нас как буря.

Каждый раз, когда смотрю на Джонатана, то вижу, что он рядом с моим отцом; оба мужчины напряжены в процессе разговоров, и все время кажется, что они на пике. Но как только отец объявляет, что время приступать к еде, Джонатан исчезает.

Я делаю Мэдди хот-дог, усаживаю на кресло в патио и прошу оставаться на месте, пока иду искать ее отца. Джонатана нет на улице, поэтому иду в дом, по пути услышав его голос — тихий, очень тихий, даже подавленный.

Он говорит по телефону.

— Просто делай, что можешь, — просит. — Попытайся все устаканить, пока не вышло из-под контроля.

Джонатан просто стоит у входной двери, один, что-то выглядывая.

— Знаю, я слышал тебя, просто... я не могу, — говорит через мгновение. — Я понимаю, и ты прав, но я не могу сделать это, поэтому делай все, что можешь, чтобы это остановить.

Вздохнув, сбрасывает вызов и кладет телефон в карман. Я обдумываю его слова, тон его голоса, когда подхожу ближе. Поскрипывание половиц выдает мое присутствие, и Джонатан смотрит через плечо, на его лице отражается вспышка паники.

— Все хорошо?

— Все нормально, — отвечает. — Нужно было переговорить с Клиффом.

— Что вы собираетесь предпринять?

— Пиар-менеджеры должны сделать заявление, попросив о моей приватности, — отвечает. — Не уверен, что от этого что-то изменится. Клифф считает, что единственный способ остановить этот процесс — уехать, спрятаться в другом месте и отвлечь внимание отсюда, так, чтобы вся шумиха выглядела сфабрикованной.

— Ты собираешься?

— Нет, — отвечает, затем медлит. — Если, конечно, ты этого не хочешь.

Прежде чем могу ответить, чего хочу, Джонатан тянет меня и ставит перед собой, обнимая и прижимаясь грудью к моей спине.

Наклонившись, шепчет:

— Посмотри на другую сторону улицы.

Делаю, как он сказал. Все кажется таким тихим.

Не уверена, чего он от меня хочет.

Напротив нас старый кирпичный дом, вокруг которого слишком много растений в горшках. Пара, живущая в нем, давно на пенсии. В настоящее время они на заднем дворе моего отца, поедают хот-доги с моей дочерью.

— Что ты видишь? — спрашивает.

— Кучу уродливых растений.

— Это все?

— Эм, дом, деревья... почтовый ящик и флаг, и... — замолкаю, когда мое внимание привлекает движение. Кто-то прячется. — Кто это?

— Он называет себя репортером.

Я смотрю на Джонатана в удивлении.

— Ты говорил с ним?

— Нет, но твой отец да. Репортер постучался к нему сегодня утром, желая поговорить с тобой.

— Со мной?

— Сказал, что здесь должна быть девушка, которая знает обо мне, — поясняет Джонатан. — Твой отец приказал парню убираться с его собственности, но затем заметил, что тот рыскает у соседей, поэтому и пригласил их всех сюда.

— Ничего себе, — не уверена, что сказать. — Почему в дом моего отца? Почему не прийти в квартиру, где я живу?

— Не знаю, — отвечает Джонатан тихо. — Но уверен, что, в конце концов, они придут и туда.

Репортер пропадает из виду, стараясь оставаться незамеченным.

— Еда готова, — говорю, все еще пытаясь все обдумать. — Ты должен поесть.

— Я не голоден.

— Но, тем не менее, ты должен есть, — отвечаю, поворачиваясь лицом к Джонатану и игриво хлопая его по животу, при этом не акцентирую внимание на том факте, что наши жизни могут измениться. — Тебе нужны силы, так как я уверена, что развлекательная часть этой вечеринки будет состоять из твоего допроса.

Мы направляемся на задний двор и наполняем свои тарелки. Джонатан едва ест, но уже кажется более непринужденным, даже когда начинаются вопросы.

Они не личные. Нет, люди не задают вопросы о нашей ситуации. Вместо этого они выспрашивают о гламурной жизни Голливуда. Знает ли он их любимых звезд?

Джонатан с честью выдерживает это.

Он остроумный и очаровательный.

Он ведет себя без притворства, как тот самый паренек, в которого я влюбилась в академии «Фултон Эйдж».

Он наслаждается компанией Мэдди, смеша ее, когда та сидит у него на коленях и рисует картинки для соседей, чтобы скоротать время. Она впитывает любовь как солнечный свет, и я без сомнения знаю, что никто из этих людей не скажет ничего плохого репортеру.

— Это было умно, — говорю, приближаясь к отцу, когда он сидит один с краю патио, отгородившись от всех.

— Не уверен, что ты имеешь в виду, — отвечает.

Присаживаюсь с края его кресла и смотрю на него.

— Да, ты знаешь. Вся эта тактика «перетащить соседей на его сторону». Как ты до этого догадался?

— Я работал в политике, — поясняет. — У меня много козырей в рукаве.

***

— Вторая поправка существует по какой-то причине, — говорит мой отец. — Право людей держать и носить оружие не должно нарушаться. Вот что говорится в законе. Нет никаких но, оговорок или ограничений.