Из мрака ночи да в пекло ада (СИ) - Чепухова Юлия - Страница 17

- У тебя была возможность уйти своими ногами, кровосос. И ты не воспользовался ей! – Прорычал старший феникс.

- Меньше слов, Искорка, мы не на свидании. – Зашипел вампир в ответ, размытым пятном бросаясь вперед.

17.

Как все так быстро могло поменяться? И теперь Валентина хмуро взирает на чужое сражение, будто случайный зритель? И где уважение к Ее Высочеству? Ведь они пришли за ней, черт возьми! Постойте, она что, реально недовольна?! Вот ее шанс. Беги, чего же ты ждешь, Вал?

И фурия сорвалась с места. Но далеко от ангара она так и не ушла. Вампир погибнет, как Регина и Рамель. И тому виной опять будет она. И список жертв во имя нее растет. Так нельзя, она обязана помочь. Застонав беспомощно в ночь на холодные звезды, девушка развернулась на пятках и поплелась обратно, туда, где раздавались звуки ожесточенной борьбы, глухих ударов и тяжелого пыхтения. Как же ей все это надоело!

- Ненавижу фениксов. – Пробормотала Вал, выдергивая из крошащейся стены ржавый прут. Острый край разрезал ей ладонь, обагрив металл горячей кровью. То, что доктор прописал против врагов ее расы.

Незаметно приблизившись к клубку сражающихся, Валентина невольно засмотрелась на светловолосого вампира, помимо воли восхищаясь его безрассудством. Чего ради он бросился на ее защиту? Загадка мужской сущности – произвести впечатление на даму. Но так или иначе, она в долгу перед ним, и это отчего-то начинало злить. Все чего-то от нее хотят.

Вампир крутился бешеной мельницей в тесном кругу адских отродий, умело отражая удары и даже успевая нанести свои. Но по большей части, это было банальное избиение младенца. Прикосновения фениксов жгли мертвую плоть, не давая исцелиться, и хладный слабел на глазах. Вал была на сто процентов уверена, что он уже успел не раз пожалеть о своем рыцарстве. Да и черт с ним, сам нарвался. Шагнув вперед и размахнувшись посильней, Валентина пронзила одного из фениксов своим недавно приобретенным копьем. Ее кровь сделала больше, чем все ее прошлые усилия. Феникс рассыпался прахом, увлекая за собой на пол дымившийся прут. Оставив вампиру своего собрата, главарь охотников за принцессой переключился на внезапно появившуюся главную цель, вымещая на ней всю свою злость.

Вал с трудом отбивала его нападки. И она еще наивно полагала, что вампир сумеет их измотать? Да этот феникс, точно скала и его удары были сравнимы с раскаленной кувалдой. Лишь на миг она замешкалась на тошнотворный хруст костей за спиной. Это вампир почти оторвал голову третьему фениксу. Однако, и этой секунды было достаточно, чтобы главарь троицы раскалил свои руки докрасна и вцепился, словно клещами, в плечо Вал. Рванув от резкой боли прочь, девушка зашлась криком от невыносимого жара, кислотой разлившегося по всей руке. Она бы не удивилась, если взглянув вниз, обнаружила бы обгорелую культю. Но нет. Феникс просто выбил ей плечо.

Рядом словно по мановению волшебной палочки вырос вампир и, вот удивительно, феникс отшатнулся прочь. Но не из страха, оставшись в меньшинстве. Так, так… Значит, приказа калечить принцессу не было, и она нужна Ксерксу живой и невредимой. И это плохо. Видимо, жених хочет сам наказать строптивицу. Морщась от жгучей боли, девушка настороженно наблюдала, как феникс подошел к пеплу своих погибших солдат и втянул их останки в свои ладони.

- Зря ты упираешься, нареченная. Ксеркс все равно найдет тебя и убьет тех, кто будет рядом. – Последние слова были адресованы вампиру, но Вал уже его не слушала.

Боль пульсировала в плече, растекаясь волнами по всему телу, толкая тошноту выше по горлу. После своих слов, феникс испарился в жаркой вспышке пламени, и девушка угрюмо наблюдала за его уходом. Сорвав здоровой рукой амулет с шеи, фурия задумчиво повертела спиралевидный кварц. Что ей делать? Разрушить его? Тогда отследить ее будет труднее, но в таком случае, как она попадет домой? Правильно, никак. Но стоит ли ей возвращаться туда, где ждет ее лишь боль и несчастье?

- Будьте вы все прокляты… - Выдохнула Вал, бросив камень на грязный бетон и с силой опустив на него сапог. С яркими искрами, камень раскололся, и фурия без сожалений поплелась к выходу.

- Что, родня достала? – Послышался насмешливый голос за ее спиной.

Ах да, ее спаситель все еще здесь. И видимо, ждет награду? Вот уж не дождется.

- Не твоего ума дело. – Рыкнула Валентина, закусив от боли губу.

- Я, конечно, не рассчитывал на спасибо, но и грубости не ждал. – Уже не так весело отозвался хладный джентльмен.

- Сам виноват. Никто не просил тебя лезть. – Отозвалась Валентина, упрямо двигаясь вперед и стараясь не обращать внимания на назойливую белобрысую муху.

-Стой. – Раздался раздраженный окрик сзади, и Вал к своей вящей досаде, резко остановилась. Обернувшись к нему, у нее было острое желание откусить наглецу его любопытный нос. – Дай, осмотрю твое плечо, а то ты так и будешь кусаться!

- Да зачем вообще тебе это нужно? – Вперив в вампира свой негодующий взор, прошипела Вал. Фениксы вернутся. Это был лишь вопрос времени. И для нее было непозволительной роскошью задерживаться по всяким пустякам на одном месте.

- Я тебя спас. – Снова эта нахальная улыбка. Вот самодовольный упырь!

- Ты все испортил! – Рявкнула Валентина, порывисто сделав шаг к нему, намериваясь содрать эту ухмылку с бледного лица, если потребуется. Но не успела. Вампир с поразительной скоростью ухватился за ее плечо и сильно дернул, вправляя сустав. – Черти адовы! – Завопила она.

- Нет. Меня зовут совсем иначе. Киллиан, к вашим услугам, леди. На случай, если вас снова захотят убить…

- Меня никто не собирался убивать. – Боль прошла достаточно быстро, словно ее и не было. Потирая ладонью ноющее плечо, фурия снова отвернулась от своего спасителя. – Они исполняли приказ доставить невесту к жениху…

- Странные же у вас, у фениксов, традиции. – Хмыкнул за ее спиной вампир, снова всколыхнув своими неосторожными словами ее едва остывший гнев.

- Я не из их проклятого рода! – Она стремительно развернулась к нему, в процессе хлестнув мужчину по лицу своими длинными волосами. Валентина схватила вампира за изодранную в сражении рубашку и притянула ближе к своим клыкам.

- Но кто же еще в своем уме может породниться с фениксами в Аду? Уж не демоница ли? – Прищурился вампир. Его черные глаза прожигали девушку насквозь в поисках ответа. И что дались ему она и ее проблемы? – Кто ты?...

Вал отпустила его и шагнула назад, злорадно ухмыльнувшись. Кем бы она не была, Валентина – это чистый огонь Преисподнии, а вампиру подвластен лишь лед ночи. Им в любом случае не по пути.

- Интригующая дилемма, не правда ли? – Она склонила голову набок, удовлетворенная его замешательством.

И чтобы поставить жирную точку в их коротком знакомстве, фурия растворилась дымом на его расширенных в неверии глазах.

18.

Вал материализовалась на том же месте, где совсем недавно оставила весь свой скудный багаж и внезапно приобретенный транспорт. Не найдя ни того ни другого, девушка в замешательстве обошла небольшой свободный от мусора участок асфальта, силясь припомнить точное место. Но она не ошиблась. И слабый запах гари был тому подтверждением. Вот оно, то самое место, где она оставила украденный мотоцикл, чернеет маслянистым пятном от расплавленного в ничто металла запредельно высокой температурой. Феникс все же оставил небольшой подарочек принцессе, прежде чем вернуться к своему командиру с пустыми руками. Он сжег ее вещи! Все! И рюкзак, и куртку с деньгами!

Вся сложность ситуации начала со скрипом протискиваться в сознание Вал сквозь пелену шока, пробуждая дикую ярость. Ее лишили всего в этом мире! Друзей, денег, транспорта. Фениксы продолжают с успехом поганить ее существование уже во втором мире, будто одного им было мало! Ублюдки! Все, до единого! И их король Ксеркс хуже всех!...

Распинав сваленный в кучу хлам от бессильного гнева, что довлел сейчас над всеми ее чувствами, она уселась на землю посреди беспорядка, что сама же и учинила. Что ей теперь делать? Неужели ей все же придется воровать? Странно, и как она могла раньше жить, не задумываясь об этом? Враз лишившись всего, Валентина вдруг осознала, что по-настоящему и не жила до сих пор, а пылилась, словно фарфоровая кукла, за счет других. Теперь же она полностью предоставлена самой себе, но вот же радость, без единого средства к существованию!