Из мрака ночи да в пекло ада (СИ) - Чепухова Юлия - Страница 18

Фениксы даже на расстоянии заставляют ее страдать, но она не будет думать о них, как о вершителях своей судьбы. До рези в глазах, девушка сильно зажмурилась, останавливая горькие слезы бессилия. Поднявшись на ноги, она безучастно поглядела по сторонам. Куда же теперь ей идти? Ведь даже в самом паршивом отеле ее не примут без денег. Где ей ночевать?

Сумрак давно накрыл город своим черным пологом. Не имея ни малейшего представления о своем завтрашнем дне, Вал растворилась дымкой, летя наперегонки с ветром все дальше на север, туда, куда изначально пролегал ее путь. Не ставя конечного пункта назначения своего маршрута, девушка просто избрала направление движения и следовала ему. И теперь, покинув пределы города, фурия достигла кромки чернеющего стеной леса. Дабы не напороться ненароком на острый сук, Вал оставила дымную ипостась на просторы города и потопала по сухим иглам и листьям, раздвигая ветви со своего пути.

Она всегда мечтала побывать в настоящем лесу и теперь жадно вдыхала густой древесный запах с примесью зелени и сырости. Жаль, что сейчас ночь и нельзя во всей красе рассмотреть неповторимость дикой природы этого мира. Но чем глубже она продвигалась в недра бурелома, тем резвее исчезало все ее воодушевление. Бесконечные шорохи сбивали с толку. Завывание ветра высоко в шелестевших кронах заставляло съеживаться в страхе душу. С каждым шагом видеть становилось все хуже и хуже, не помогало даже сверх острое ночное видение. А полагаться на один слух Вал не могла, не зная всех опасностей, что могли подстерегать ее впереди. Придется остановиться и переждать ночь. Но не на земле, где она будет доступна для любого пешего хищника.

Выбрав наиболее старое и высокое дерево с широким стволом, фурия отрастила когти и ловко полезла наверх. Лишь оказавшись достаточно высоко, Вал позволила себе расслабиться, разместившись в густом переплетении ветвей выше многих деревьев. Ее своеобразное гнездо было в естественном углублении ствола, надежно удерживающее девушку в своей колыбели. Устроившись поудобнее на жесткой коре, Вал постаралась задремать, но последние события не отпускали ее так легко в мир грез. Перед глазами то и дело возникал образ белокурого вампира, что так неосмотрительно пришел ей на выручку, нарвавшись тем самым на бесполезные неприятности в лице фениксов. Мужчины! Привыкли биться за женщин, словно за трофеи, совершенно не признавая их равными себе, беззащитными и хрупкими. Здорово же он удивился, оставшись один на один со своими мыслями, без вполне ожидаемой награды…

Следующей связной мыслью Валентины было о том, что так слепит ей глаза. Моргая, девушка в изумлении оглянулась вокруг, с трудом осознавая, где находится и что давно наступило утро. Не заметив как, Валентина уснула в дупле старого дуба и проспала без задних ног всю ночь напролет. Вот что значит переутомление от погони и физических упражнений с применением кулачной методики. Потянувшись затекшим телом, фурия с возрастающим интересом оглянулась по сторонам. Вот именно этого она и ждала – красоты пробуждающейся ото сна природы.

Белесая дымка окутывала кроны деревьев прозрачной влажной вуалью, пока солнечные лучи пронзали ее, словно золотистыми нитями. Где-то заливисто пела какая-то птица, наполняя грудь беспечной радостью. Легкие распирало от прохладной сладостной свежести, что своей насыщенностью грозила переполнить тело кислородом до краев. Каждая ее клеточка тянулась навстречу новому дню, как молодые листочки стремятся к солнцу.

Внизу что-то зашуршало, и Валентина, перевесившись верхней частью торса через толстую ветвь, увидела дикого оленя, что невозмутимо сощипывал молодой мох со ствола соседнего дерева. Благородное животное даже не подразумевало о присутствии адского создания высоко над своей головой, и Валентина упивалась мигом, что подарило ей такую потрясающую возможность просто со стороны понаблюдать за жизнью этого мира, напоенного безмятежностью.

Все в этом звере было идеально. И длинные сильные ноги, что могли стремительно нести его сквозь чащу. Его мощное тело, наполненное неудержимой энергией, что вздымало широкую грудь от каждого вздоха. Шея, которую венчала крупная голова с царственными ветвистыми рогами. И глаза, что своей влажной пронзительностью поражали непостижимой мудростью лет.

Ухо оленя внезапно дернулось, и он весь замер в тревожном ожидании. Валентина нахмурилась на поведение животного, ведь сама едва дышала, чтобы ненароком его не спугнуть. Так что же могло его потревожить, если не она? Фурия обвела пристальным взором заросли внизу в поисках причины, и со своей высоты довольно быстро ее обнаружила. Волки. Крупные и невероятно тихие, что смогли подобраться так неслышно. Ни ветка не хрустнула под их лапами, ни птица не почуяла чужого присутствия, продолжая голосить радостную трель жизни. Но так ведь не может быть. Если только не морок скрывает хищников, словно покровом невидимости. Как Рамель когда-то прятал ее. А значит это не простые волки. Оборотни.

Валентина сжалась в своем укрытии, молясь, чтобы чуткий нюх этих созданий ночи не выявил ее присутствие среди естественных обитателей чащи. Еще не хватало стычки с ними, будто мало ей фениксов и вампиров. Закрыв глаза и дыша едва-едва, девушка с замиранием сердца слушала, как стая рванула вперед, больше не тая своего присутствия. У оленя не было ни единого шанса, смерть уже поджидала его этим утром, умело загнав в капкан острых челюстей. Еще долго содрогающие душу чавканье и хруст раздавались снизу, пока останки завтрака не утащили насытившиеся старшины в логово к молодняку.

Когда Валентина осмелилась снова взглянуть вниз, там уже никого не было, лишь кровь на примятой траве и взрыхленной лапами земле являло следствие естественного отбора. Утро незаметно перетекло в душный день, нагревая кудрявые кроны над головой. Пора спускаться вниз, все равно ее живот урчал от голода столь громко, что оповестил о ее присутствии, наверное, всю округу.

Блуждая остаток дня по лесу, девушка пожевала сладких красных ягод с куста, но все еще оставалась жутко голодной. Довольно скоро она поняла, что природа хороша лишь на пару часов. Ее руки были исцарапаны ветвями, в ботинки то и дело набивалась колючая хвоя и песок, а полчища мошек норовили сожрать ее живьем. Выругавшись, она обратилась дымкой и полетела вперед, обвиваясь вокруг деревьев и взмывая над кустами, пока случайно не наткнулась на тех же волков, что видела утром. Оборотни отдыхали на поляне после сытного завтрака, лениво дергая ухом на жужжание мошкары. И пусть Вал оставалась в бестелесной невидимой форме, все волки, как один, резко вскинули морды и вперили свои горящие глаза в то самое место, где была она.

Фурия могла пролететь мимо и ей не смогли бы причинить физического зла, даже просто коснуться, но напряжение момента и энергетика чужого мира пошатнули ее концентрацию, удерживая на месте. Пытаясь собраться с мыслями и двинуться дальше, девушка внезапно поняла, что на ее пути выросла невидимая преграда. Она просто не могла обойти волков и двинуться дальше. Что за…?

- Ты не пройдешь здесь. – Суровый низкий голос раздался где-то сбоку от нее.

Раньше Валентина не наблюдала здесь присутствия людей. Только волки. Но вот к ней не спеша приближается мужчина, и прожигает ее бестелесную форму тяжелым желтым взглядом зверя.

- Без разрешения альфы тебе не ступить на наши земли. – Продолжил он. – Поэтому, кем бы ты ни был, убирайся восвояси, пока жив. И не мешкай.

Волки поднялись на лапы, ощерив смертоносные пасти. Вот тебе и прогулка в лесу. Даже здесь находиться небезопасно. Сил на маскировку больше не осталось, и, глядя в этот жесткий неумолимый желтый взгляд, девушка приняла телесную форму.

- Я не принесу вреда. Просто хочу пройти своей дорогой. – Дрогнувшим голосом произнесла Валентина.

- Ошибаешься. – Все так же сурово вещал оборотень, не стесняясь своей наготы. Остальные волки оставались на месте. Но фурия не сомневалась, они более чем готовы порвать ее на куски. – Я чую в тебе демонскую кровь Преисподнии. А от вашего собрата добра не жди. У нас в стае много беременных самок, поэтому рисковать мы не будем. Уходи, откуда пришла и не появляйся впредь на нашей территории. Больше повторять не стану.