Из мрака ночи да в пекло ада (СИ) - Чепухова Юлия - Страница 34

Чувствуя возню позади себя, она продолжала царапать в кровь его руки, пока феникс избавлялся от своих штанов. Потеряв не один клочок волос в его крепкой хватке, Валентина обрела на мгновение свободу. Но лишь для того, чтобы феникс удобнее ее перехватил за горло в удушающем захвате одной рукой.

Кислород весь разом исчез из ее легких, заставляя фурию жадно ловить его открытым ртом, когда его мощное колено протиснулось между его ног, широко раздвигая их. Валентина забилась под ним, но освободиться не получилось. И Ксеркс одним выпадом враз утихомирил ее, пронзив единственную преграду, что до сих пор отличала ее от прочих дочерей Абадонны. Наплевав на гордость, она закричала, ощутив жгучую боль внизу живота. Но она ошиблась, когда наивно решила, что ее муж на этом остановится. Нет, он со всевозрастающим пылом начал таранить ее избитое тело, рыча диким зверем за ее спиной и продолжая сжимать ее шею, хоть и не так крепко, но лишь для того, чтобы она смогла кричать. И она кричала, срывая голос до хрипа. Все это время его вторая рука продолжала стискивать ее грудь, оставляя багровые отметины от пальцев.

Удары становились жестче и глубже. Вал почти до крови истерла колени под ним. И она уже решила, что этот кошмар никогда не кончится, когда феникс задрожал и обмяк на ней, выпуская, наконец, горло из мертвой хватки. Еще через мучительное мгновение Ксеркс покинул ее тело и завалился на кровать, приподнимая ее залитое кровью и слезами лицо за волосы.

- Признаюсь, ты порадовала меня, фурия. – Тяжело дыша произнес он. И Вал со всевозрастающей ненавистью и с каким-то нездоровым удовлетворением разглядела глубокие борозды на его груди от своих когтей и рваный укус на шее. – Ты заслужила свой подарок.

Слушая его вполуха, Валентина пораженно уставилась на него. О чем это он? Толкнув ее от себя, феникс шатаясь поднялся и подошел к двери. Дав указания своим солдатам, Ксеркс вернулся и расположился на краю кровати, которой они так и не воспользовались. Но не беда – ночь еще не кончилась. От этой мысли девушку передернуло. Если бы Валентина и хотела сейчас сбежать в приоткрытую дверь, то просто бы не смогла. Сил совсем не осталось. Все тело ломило и трясло. Боль вспыхивала огнем то тут, то там. А в особенности между ног. Проклятый мерзавец! Ей бы лишь добраться до оружия, и она покромсает его на лоскуты! Но не сейчас…

Вернулся солдат с одеждой и тазом с водой. Фурия недоверчиво следила за фениксами, не шевелясь в своем углу за массивной кроватью. Ксеркс тем временем умылся и оделся, ведя себя непринужденно, будто ничего и не случилось только что. Словно вспомнив о ней, он обернулся и процедил ей с ехидной улыбкой.

- Одевайся, женушка. – Ксеркс бросил ей мокрое полотенце обтереться. Руки не слушались ее, но Вал не отпустила махровую тряпку. – Пойдем. Прогуляемся в горы.

Он что, издевается?! Она не то чтобы ходить, даже встать не может. Больной ублюдок! Будь он трижды проклят, но она не даст ему новый повод насмехаться над ней. Поэтому фурия как могла, привела себя в порядок и натянула, морщась и постанывая от боли, уже знакомое платье фениксов.

33.

Ксеркс терпеливо наблюдал за вялыми телодвижениями своей жены. Ее грациозность проскальзывала даже через боль, что она сейчас без сомнения ощущала. В ней есть некая дикость, и он с удовольствием приручит ее. Да, он возьмет ее снова, после возвращения. И может даже свяжет. А если будет сильно сопротивляться, то отстегает, как нерадивую кобылу. Ему все больше нравится это слово – «брак». Сколько возможностей он скрывает в себе…

Валентина шагнула вперед, упрямо вздернув точеный подбородок, на котором красовался лиловый синяк. И не он один украшал лицо фурии. Но ничего, сама напросилась. А следы исчезнут уже к рассвету – их место займут другие.

Он открыл дверь и впустил своих солдат, не без злорадства заметив нервозность девушки.

- Держи. Он тебе понадобится. – Сказал Ксеркс, бросив ей небольшой предмет, который она ловко перехватила на лету. Не перестает его удивлять эта девчонка. Такую будет непросто сломить, но ему по вкусу трудные задачи.

Валентина с опаской взглянула на свою ладонь, на которой поблескивал в свете свечей амулет фениксов, благодаря которому она впервые перенеслась в другой мир.

- Ты не шутил о прогулке? – Фурия вопросительно вздернула бровь, на что феникс раздраженно фыркнул.

Солдаты окружили их, но к жене командира не приблизились. Ее статус в глазах врага возрос, однако Вал все равно оставалась настороже. Неизвестно, что взбредет в голову ее муженьку.

Амулеты, как один, вспыхнули внутренним сиянием у всех присутствующих, и фениксы один за другим начали исчезать из этого мира. Ксеркс с недобрым оскалом обхватил ее ладонь, и они тот час же последовали вслед за ушедшими в неизвестность.

Знакомый омут затянул Валентину в свое нутро, ослепив ее на миг, чтобы сразу вышвырнуть, как пробку, с другой стороны. Она снова была на Земле. Порыв ледяного ветра чуть не сшиб девушку с ног, и она крепче ухватилась за руку Ксеркса, непроизвольно задрожав. В другой ситуации Валентина незамедлительно бы отшатнулась от феникса, помня его жестокие прикосновения, но сейчас, когда мир вращался вокруг нее в дикой пляске, хотелось держаться хоть за что-то материальное, пусть даже за руку, которая совсем недавно удерживала ее за горло.

Когда зрение прояснилось и желудок передумал вывернуться наизнанку, фурия оглянулась по сторонам и оцепенела, хотя и без того была заморожена снаружи. Ее окружали такие знакомые горы и хвойный лес. И запах был таким же, как она помнила. Они вернулись на то же место, где она в последний раз видела вампира наяву и в воображении на листе своего альбома.

- Зачем ты привел меня сюда?... – Произнесла Валентина, едва шевельнув окоченевшими губами.

Здесь стало значительно холоднее с ее последнего момента пребывания в этом мире. Или же они забрались выше в горы? Скорее всего. Ксеркс не торопился с ответом, зашагав вперед и снова дернув ее за руку за собой.

Ее бедные ноги! Сначала жар углей, теперь лед стылой твердой, как гранит, земли. Феникс желал слышать ее мольбы, но как же долго ему придется их дожидаться. Валентина упрямо шла за ним, содрогаясь от порывов ледяного ветра и той боли, что она теперь никогда не забудет, всякий раз глядя на мужа.

Они поднимались все выше по склону, где воздух становился все более разреженным и колючим. Пошел снег, и фурия впервые наблюдала это чудо природы, которого никогда не бывало в Аду. Маленькие ажурные кусочки льда порхали в небе под известную лишь им мелодию. Они кружились вокруг нее, невесомо ложась на волосы и плечи, едва ощутимо касались щек. Дыхание стало видимым паром зависать перед ее лицом, и Вал улыбнулась, выдувая его снова и снова. Так красиво. Безмятежно. Неповторимо. Подобное она вряд ли еще когда-нибудь увидит. И она подставила раскрытую ладонь навстречу падающему небу, чем изрядно насмешила мужа, шедшего впереди. Он часто оглядывался на нее с какой-то нечитаемой тьмой в глазах. Он что-то задумал, и Валентину пробрал озноб другого вида. Не от холода природы. Осознание беды засело в ее душе, крича, предупреждая ее.

Деревья постепенно редели и, в конце концов, расступились перед ними. Задумавшись, Валентина споткнулась и резко налетела на Ксеркса, когда он вдруг остановился. Перед ними высились гранитные стены, уходя в головокружительную высоту. Неровные каменистые уступы покрывали темная зелень устойчивых к холоду растений и белые шапки снега. Ущелье переходило в полноценную отвесную скалу, будто давным-давно от нее откололся клин, оставив на своем месте глубокую борозду.

И он был там… Ее рисунок воплотился в реальности, которую бы она желала всеми силами избежать. Вампир раскачивался на вмурованных в камень цепях под резкими порывами ветра. Металл прочно охватывал его оголенную грудь и плечи, благодаря чему он не мог самостоятельно освободиться. Сделав шаг вперед, Вал выдернула ладонь из руки мужа и прищурилась. И только детали прояснились перед ее взором, как фурия сдавленно застонала. Агония сложила ее пополам. Живот скрутило от пустых спазмов. Она не могла поверить своим глазам и зажмурила их так крепко, дабы не видеть этой чудовищности вновь. Однако память та еще стерва. Она раз за разом воспроизводила в ее подсознании каждую мельчайшую деталь.