Элла и Миша. Начало (ЛП) - Соренсен Джессика - Страница 9

- Что ты здесь делаешь? - Спрашивает она, и я чувствую, как много она выпила водки.

Боже мой, что же с ней было, если она вылакала целую чертову бутылку водки за те двадцать минут, пока я искал ее?

- Я спасаю твою задницу от холодной смерти, - я скидываю с себя куртку и укрываю ее.

- Мне не холодно, - она упрямо скидывает куртку, но потом просовывает руки в рукава.

Она склоняет голову на руки и спрашивает.

- Зачем ты это сделал?

- Что я сделал? - Переспрашиваю я, прекрасно понимая, о чем идет речь.

Нахмурившись, она смотрит на меня.

- Ты знаешь, что. Ты специально подстроил, чтобы бутылка указала на меня.

- Да ты знаешь меня лучше, чем я думал, - отвечаю я, заглядывая ей в глаза в поисках подтверждения того, что я не разрушил только что нашу дружбу. Однако ее лицо непроницаемо.

- Неужели это было настолько плохо? - Пытаюсь отшутиться я.

- Это зависит от того, зачем ты это сделал, - произносит Элла слегка дрогнувшим голосом.

Я пожимаю плечами, слегка вытянув ноги и устремив взгляд в небо.

- Я полагаю, из любопытства.

- И что же тебе было любопытно? - Она поднимает голову. - Мы же уже как-то удовлетворили твое любопытство относительно поцелуев со мной. Зачем нам нужно было делать это снова?

Я потираю озябшие руки.

- Возможно, я хотел понять, не изменилось ли что-то. - Ответил я. Мои чувства. Мои чувства к тебе, вот они изменились. Они еще как изменились. Больше, чем я мог предположить.

- Миша, я…- Из ее рта вырывается облачко пара. - Пожалуйста, скажи, что ты сделал это, чтобы повеселиться, и этот поцелуй ничего не значил. - Она умоляюще шепчет. - Я не вынесу другой причины.

Мое сердце разбито.

Вдребезги.

Его осколки лежат на земле.

Как маленькие кусочки льда.

- Ты же знаешь меня, - я говорю сухо, без смеха, уставившись в землю, - я люблю пошутить, а тем более, люблю случайные поцелуи. - Я почти готов взглянуть на нее снова, когда на меня обрушивается болезненное осознание. Несмотря на то, что мы поцеловались, вряд ли что-то из этого выйдет. Отношения между мной и Эллой не изменятся, по крайней мере, сейчас. Элла надеялась услышать от меня подтверждение своим словам, в противном случае, она бы порвала со мной. Если я действительно люблю ее, то должен сделать все, что в моей власти, чтобы она оставалась рядом, как и все предыдущие двенадцать лет.

- Я не хотел, чтобы бутылка указала на Тамми. - Я тяжело сглатываю, осознавая, что это будет первый раз, когда я совру Элле. - У Итана виды на Мару, и будь я проклят, если я когда-нибудь поцелую Рени. – Я кажусь спокойным, хотя внутренне весь сжимаюсь. - Ты просто была самым безопасным вариантом.

Она немного расслабляется.

А во мне что-то умирает.

- Я так рада это слышать. А то мне на минуту показалось, что... – Она быстро встряхивает головой. - Этот поцелуй был таким странным.

Все, что я могу сделать - кивнуть.

- Знаешь, что мы сейчас сделаем? - Она плюет на свою ладонь. Я осознаю, что это может значить, и мое сердце замирает.

- Давай заключим договор, что больше никогда не поцелуемся.

Я не могу дать такого обещания.

Я сцепляю зубы, глядя на ее ладонь.

- У меня есть идея получше. Давай заключим договор, что никогда не станем говорить об этом поцелуе.

Это был единственный способ усыпить ее бдительность и избежать самого страшного.

Она переваривает, что я сказал, а затем кивает.

- Давай так. Мне это вполне подходит.

Я плюю на ладонь, и мы жмем друг другу руки. Часть меня огорчена, что я никогда не смогу вспомнить вслух об этой ночи. Этот поцелуй был таким поцелуем, который мне бы хотелось переживать снова и снова, и пусть только на словах. Однако другая часть меня чувствует облегчение, потому что я больше не хочу чувствовать снова и снова ту боль, которую ощущаю сейчас.

Боль от разбитого сердца.

Единственное, что не дает мне совсем упасть духом - это то, что я твержу себе: "Все еще может измениться". Мы с Эллой продолжим жить вместе, и со временем ее страх нарушить обещание станет слабее чего-то другого.

Да, все должно измениться.

Глава 3

17 лет...

Элла.

Я чувствую беду за милю. По какой причине? Да потому что я вымотана, а это обычно приводит к неприятностям. Неделя выдалась тяжелой. Лето близится к концу. Отец мало работает, и денег едва хватает на оплату счетов и еду. Дин ушел, и мне теперь ничего не остается, как взять заботу о семье на себя. И как раз сегодня у мамы выдался один из ее тяжелых дней. Целый день субботы я провела в поисках фотографии поездки нашей семьи к песчаным пляжам Калифорнии, которой даже не существует. Но мне приходится продолжать ее поиски, пока мама не убедится в ее утере, иначе ее паника выльется в срыв.

- Элла, пожалуйста, найди ее, - просит она, следуя за мной в небольшую неубранную гостиную и дергая за корни своих рыжевато-коричневых волос. Ее глаза широко распахнуты, зрачки увеличены. И меня охватывает беспокойство, что она могла снова принять излишнюю дозу лекарства.

- Мама, я пытаюсь ее найти. - Поднимаю диванные подушки и проверяю под ними, а после принимаюсь рыться в сложенных у двери коробках. - Хотя, наверное, она пропала.

- Я должна ее найти, Элла. - Ее голос дрожит, она начинает расхаживать по комнате, обходя пепельницы, бутылки пива и, лежащего перед телевизором в отключке, отца. - Пожалуйста, мне надо вспомнить, что произошло в тот день. Это был хороший день. Я точно это знаю. И я знаю, что они где-то находятся.

- Конечно, они где-то лежат, - подыгрываю я ей, сомневаясь в правильности своего поступка, но проведя с ней достаточно времени, знаю, что в конце концов она успокоится. - Тот день был действительно по-настоящему хорошим. Честное слово.

- Откуда такая уверенность? - Она останавливается посреди комнаты и скрещивает руки, обводя взглядом коробки, стены, окна.

- Потому что ... - Тяжело вздохнув, я огибаю журнальный столик и встаю перед ней, чтобы она сосредоточила свое внимание на мне. - Потому что я помню поездку, помню папу, Дина и свои слова о том, что мы отлично провели время.

Она раскачивается из стороны в сторону, крепко обхватив себя руками.

- Хорошо, но ... я этого не помню. Элла, пожалуйста, помоги мне вспомнить.

- Что ж, это был очень солнечный и теплый день. В воздухе витал запах солёной воды и аромат океана ... мы провели весь день, собирая ракушки и строя замки из песка. – Во время придумывания истории ловлю себя на том, как бы мне хотелось, чтобы мой вымысел оказался правдой. Моя семья не часто путешествовала, но было бы здорово однажды отправиться куда-нибудь развлечься, например, в парк с аттракционами или… черт, сейчас я согласна и на парк. Единственное путешествие, которое я могу вспомнить, была поездка в зоопарк, когда мне было шесть, и с деньгами, как и с жизнью, дела обстояли не так плохо. В те времена было меньше криков, маминых галлюцинаций и вспышек маниакально-депрессивного состояния.

Через минуту мама начинает успокаиваться, ее тело расслабляется и в руках исчезает напряжение.

- У нас был на берегу пикник? Я помню его.

Я киваю, и сама расслабляюсь.

- Да, у нас был пикник прямо на пляже, и мы ели, сидя под огромным желтым зонтиком.

- О, похоже нам было весело. - Она почти улыбается.

Как и я.

- Так оно и было.

- Хорошо, я рада. - Она замолкает, растирает ладонями руки, словно ей холодно, хотя на улице около 27 градусов. – Знаешь, что? Кажется, в тот день я тоже летала, как тогда на мосту.

Я судорожно глотаю. Одержимость моей матери полетами с годами становилась сильнее. Всякий раз, когда подобная мысль застревает в ее голове, она с упорством твердит об умении летать. Помню однажды, не так давно, она ушла из дома, и я обнаружила ее на старом мосту, пытающейся и в самом деле взлететь. Это был один из самых страшных дней в моей жизни, и именно тогда я осознала, насколько тяжелым было ее состояние. Если бы я не появилась вовремя... Что ж, не люблю слишком много об этом думать.