Бог Солнца в поисках... суррогатной матери (ЛП) - Памфилофф Мими Джин - Страница 7

Она истерично засмеялась, а спустя мгновение покачала пальцем.　

— Ты! Ты — фейерверк. Кааблам! Бац! Огонь! Взрыв! — Она замолчала, и уставилась в потолок, совершенно сосредоточенная.

Черт, она выводит меня из себя.

— Э…мы закончили?

Симил вернулась к жизни.

— Угу. Вот адрес и время. — Она протянула мне клочок бумаги, который вытащила из своего атласного розового комбинезона.

Я выхватила его из руки, схватила справочник и приготовилась бежать. Я хотела смыться прежде чем ситуация станет еще более странной или она попытается еще больше навязать условий.

— Пенелопа, — окрикнула она, когда я уже почти вышла и оказалась бы свободна.

Насторожившись и обернувшись, я увидела, что она стремительно приближается ко мне.

— Ты ничего не забыла? — спросила она.

О божечки.

— Чек. — Она вручила его мне. — И купи себе что-нибудь красивое для вечера. Это твой день рождение.

Спасибо за напоминание. Я положила чек в кошелек и вежливо улыбнувшись, пошла к двери. Затем я остановилась, борясь с желанием пнуть себя по заднице.

Черт. Я не могла уйти и ничего не сказать. Какой бы неловкой и нелепой была ситуация, но женщина помогала моей маме.

Я сделала глубокий вдох и повернулась к ней.　

— Симил, я знаю, что ты делаешь это не ради того, чтобы помочь моей маме, но все равно я хочу поблагодарить тебя.

Она еще раз лукаво улыбнулась.

— Не стоит благодарностей. Полезная — мое второе имя, но только не по Субботам. Тогда это прооосто мое… Она рукой в воздухе описала полукруг.

На самом деле была суббота, но я подумала, что лучше ничего не говорить.

— Как бы там не было, — она пожала плечами, — когда-нибудь ты вернешь мне долг. Они всегда возвращаются.

Мне не понравился ее ответ. На самом деле тело стало покалывать от адреналина. Почему эта женщина вызывает чувство сопротивления или желание бежать, в большинстве случаев желание бежать?

Я метнулась к двери.

— И, Пенелопа… — окликнула она, когда я почти сбежала с крыльца.

Нет, нет, нет. Еще условия. Я схватилась за кованые перила около меня, чтобы успокоиться.

— Есть три правила…

Кинич. 1 Декабря, 21:30

Стиснув зубы, Кинич смотрел как его брат, печально известный Бог Смерти и Войны, шел через стильный бар в отеле «Манхэттен» с выражением лица, которое могло бы убить.

Метрдотелю хватило одно взгляда, на бугрящиеся мышцы, облаченные в Армани и густые черные, свободно ниспадающие волосы, чтобы отскочить в сторону. Толпа расступилась, подобно Красному морю, оставляя за собой ряд женщин, которые при виде этого мускулистого мужчины разинули рты.

Как и все боги, если он не сдерживал свою энергию, люди противоположного пола — иногда и того же — так же превращались в бунтующуюся, сексуально-возбужденную толпу.

— Добрый вечер, Кинич. — Вотан отодвинул стул с его стороны.

— Хорошо, что ты пришел, брат, но тебе обязательно всегда выставлять напоказ свою силу в общественных местах? — пожурил Кинич, чтобы скрыть волнение. Вотан был единственным братом из всех, которым он восхищался и уважал. Но это будет не тот разговор, которым можно будет насладиться. Киничу оставалась лишь надеяться, что чувство долга Вотана возобладает над его гневом.

— Ничего не могу поделать. Невозможно сдерживать такую силу в этом человекоподобном теле. — Вотан размял шею.

— Возможно, тебе стоит вернуться в наш мир, чтобы отдохнуть, — предложил Кинич.

— Не могу. Эмма запретила, пока дело… — Вотан прокашлялся, — не разрешится. А какая у тебя отговорка? Почему ты не вернулся?

— Я проводил время со старым другом… очень старым другом. Тот, кто может помочь нам решить проблему с Обскурос.

— Кто он?

— Я не могу обсуждать детали, Вотан…

— Я больше не использую это имя, — прорычал Вотан.

— Ах, да, — произнес насмешливо Кинич. — Ты выбрал новое имя. Как уж там тебя Эмма зовет?

Кинич знал. Но при любом удобном случае наслаждался тем, что подтрунивал над братом.

— Гай. Она зовет меня Гаем.

— Очень современно, — дразня, ответил Кинич.

Бармен на цыпочках подошел к ним, словно газель, которая пыталась услужить двум голодным львам. Кинич заказал бутылку вина «Шато Петрюс» 2008 года.

Гай выгнул темные брови.　

— Да. Мне чертовски нравится мое новое имя. Ник, не так ли?

— Туше. — Только братья и сестры называли его Киничем. Все остальные — Ником. Но у богов в зависимости от культуры было бесчисленное количество имен. У Вотана сейчас было лишь одно: Гай. Гай Сантьяго. Как-то звучит не очень божественно, но не важно. Ничто не изменит его дара: убийства и сражения.

— И почему сегодня вечером ты пытаешься подлизаться ко мне бутылкой вина за три тысячи долларов? — спросил Гай.

Нет смысла топтаться на месте.　

— Вот. — Кинич протянул нефритовый черный амулет, который Симил дала ему и каждому из богов на ее вечеринке.

Гай усмехнулся.

— Спасибо, но у меня уже есть несколько… и я в паре.

Низкий рык зародился в груди Кинича.

— Это не гребаная шутка, Гай.

Бармен тихо подошел и наполнил вином их бокалы.

Гай поблагодарил мужчину и затем сделал глоток рубиново-красной жидкости, прежде чем ответить.　

— Я хорошо понимаю твои чувства, Кинич, Симил предупредила меня, но ты ошибаешься. Чаам не становится злым из-за черного нефрита. У него задолго до этого крыша поехала.

Чаам — Бог Мужского Начала, он обнаружил черный нефрит в шахтах Южной Мексики. Нефрит обладал способностью поглощать и притуплять божественные силы в физическом мире. С ним Чаам обнаружил, что может иметь близость и породить потомство со смертными, до этого момента оба эти акта были невозможны любому божеству, потому что длительный контакт с богом, так сказать, перегружал сети человека.

Но никто наверняка не знал, что заставило Чаама повернуться против человечества. Кинич по-прежнему содрогался от ужаса всякий раз, вспоминая сотни женщин, которых использовал Чаам для рождения девочек, его потомков, которых звали Пиелами. В конце концов, он будет убивать своих потомков-женщин, и пожинать их божественную силу питая апокалиптическое оружие. Запутанный, ужасный бардак.

— Ты прав, нефрит не виноват в том, что случилось с Чаамом. — Кинич выпил вина. Он больше предпочитал текилу или коньяк, — на самом деле все что горело. — Однако даже Симил признает, что не знает последствий его использования. Она думает, что совокупление с людьми так же весело, как вождение на ее последней тачке.

— Уверяю тебя, я бесконечно наслаждаюсь сексом с моей невестой, чем новым Пагани — поверь мне, я знаю. У меня их три. Пагани. Не невест. Эмма убьет меня, если я посмотрю на другую женщину.

Эмма одна из уцелевших Пиел, была невестой Гая и любовью всей его жизни. Его преданность ей вызывало тревогу и позор. Гай крутился возле нее, как чертов, влюбленный дурак.

Печально. Просто… печально. Кинич покачал головой в отвращении.

— Что? — рявкнул Гай, неверно растолковав ответную реакцию Кинича. — Машины я выиграл у Симил в покер. Но будь она проклята, если она не садилась в каждую машину, телегу или лошадь, которые были у меня на протяжении последних трех столетий. Примерно в это время я и выигрывал.

— Идиот. Симил видит будущее. Она позволила тебе выиграть.