Последний пророк - Вуд Барбара - Страница 13

Ошитива это знала. В ее племени, когда умирал ремесленник, его или ее инструменты хоронили вместе с телом — считалось, что они не станут служить другому человеку. Только подаренные инструменты работали на другого мастера, ведь их дух знал, что инструменты переданы добровольно. Сама Ошитива еще не нашла такого инструмента, который служил бы ей всю жизнь и который она могла бы передать своей дочери.

— Тупа позорит нашу гильдию, — заключила Яни, другие мастерицы молча кивнули, они были согласны с женщиной.

Зеленое Перышко, укладывая лентами из волокон юкки волосы другой женщины, добавила:

— Из-за Тупы все смеются над нами! — Она объяснила Ошитиве, что они соревнуются в танцах с девушками из Гильдии Вязальщиц Корзин. — На каждом фестивале мы соревнуемся с ними за призы. Но теперь мы не танцуем в полную силу, зная, что все равно проиграем. Тупа лишила нас чувств и настроения.

Белоголовая, беззубая женщина прошептала:

— Яни должна была стать следующей надсмотрщицей Гильдии Гончаров, но Тупа дала взятку Министру Гильдии. Быть надсмотрщиком любой гильдии — очень уважаемая и почитаемая работа. У нас достойная профессия и уважаемое общество сестер. Но Тупа бросает тень на нашу честь.

Спустя несколько дней Ошитива сама смогла убедиться, как бесчестно вела себя Тупа.

Это случилось во время похода за сбором глины. Такая работа требовала помощи каждой мастерицы. Тупа велела женщинам и девушкам принести дары в виде продуктов, которые они должны были приобрести на рынке в обмен за свои глиняные изделия.

Местные запасы глины были уже исчерпаны, пришлось идти к другому ближайшему источнику, на поиски которого потребовался целый день. Дорогой мастерицы пели священные песни и воспевали силу глины — священный дар Матери Земли. Когда они поднимались вверх по узкому оврагу, Ошитива подумала, а что, если ей набрать себе немного глины и начать работать над своим планом мести против всех тольтеков?

Женщины развели большой костер и сварили бобы, чтобы сдобрить ими свои кукурузные тортильи. После ужина они еще долго сидели у огня, рассказывая друг другу истории и причесываясь, а потом все заснули под звездным небом. Каждая мечтала о том, чтобы сбор глины стал удачным, ведь им надо сделать дождевые кувшины, так необходимые на празднике солнцестояния.

На рассвете они приступили к раскопкам, освещая это действо песнями и молитвами. Когда корзины наполнились кусками плотной глины, женщины спросили разрешения у Матери Земли, могут ли они, ее дети, взять часть ее тела, а взамен оставить ей дарственные приношения в виде кукурузных лепешек, тушеных бобов и тыквы. Затем женщины и девушки с тяжелыми корзинами на головах тронулись в обратный путь, вниз по ущелью, к Центральному Месту, где они собирались исполнить свой священный долг, чтобы призвать дождь в долину.

Они недалеко отошли от места раскопок; Тупа вдруг сказала, что забыла свой кожаный мешок. Приказав женщинам двигаться дальше вниз по ущелью, она, тяжело дыша, направилась к месту раскопок. Ошитива из-за любопытства незаметно последовала за ней. Стараясь держаться незамеченной, она стояла и наблюдала, как толстая женщина собирает приношения и запихивает их в свой кожаный мешок. Ошитива была поражена: Тупа не была одной из злых тольтеков! Она была одной из них, Людей Солнца. Тупа радостно затягивала свой мешок, привязанный на ремне, хлопала по нему, чмокала губами, словно предвкушая приближение праздника.

Этой ночью Ошитива не могла сомкнуть глаз; впервые она думала не о своей загубленной жизни, а об ужасном поступке Тупы, о том, как это может сказаться на дождевых кувшинах ее гильдии. Глина, дар Матери Земли, была священным материалом. Ошитива вспомнила, как однажды ночью, за ужином, женщины говорили о том, что боги рассердились на людей из Центрального Места и поэтому дожди здесь не идут. Еще они шептались о том, что прошло уже несколько месяцев, как брат-кокопилау со своей веселой флейтой и мешком за спиной, полным удачи и благословений, в последний раз появлялся у них в каньоне. В поисках лучших земель люди начали покидать это место, поэтому Темный Господин снова послал воинов-ягуаров за пленниками.

Несмотря на размеры Центрального Места, его каменные башни и кирпичные строения, а также тысячи людей, которые приходили и уходили из каньона, жизнь здесь не очень-то отличалась от жизни в деревне, где родилась и выросла Ошитива. Боги и духи здесь также скрывались повсюду, и люди должны были следить за своей речью, боясь случайно произнести оскорбительные слова или проклятия. Постоянно удача сменялась неудачей. Люди не могли контролировать счастливые случаи и несчастья, но они старались хотя бы предсказывать их наступление. Утром, вставая с постели или выходя из кив, каждый замечал те или иные приметы, а вечером Главный Астроном изучал звездное небо и искал на нем предзнаменования.

Всем на свете заправляли боги: боги-покровители охраняли гончаров и вязальщиц корзин, ремесленников, изготавливающих перья и копья, поваров и слуг, воинов-ягуаров и маленьких детей, путавшихся под ногами. Существовал даже бог, покровительствующий играм патолли, звали его Макуильксочитль. Перед началом игры игроки обязательно возносили ему свои благословения. Дни были посвящены определенным богам, годовой календарь праздников и пиршеств и жертвоприношений тщательно соблюдал каждый человек в Центральном Месте.

Поэтому Ошитива так сильно была поражена, когда увидела, что есть люди, которые осмеливаются не почитать законы. А сколько еще таких, кто своими преступными и непозволительными действиями проклинает Центральное Место?!

Такие мысли тревожили Ошитиву, пока она шлифовала прекрасный кувшин для воды с двумя ручками, который создала Яни и который, когда она его покрасит, в печи для обжига станет белым и на нем появится отчетливый черный узор. Вдруг Ошитива почувствовала, как чья-то тень упала на ее голову. Она подняла глаза кверху в надежде увидеть на небе тучу, спрятавшую солнце, но заметила лишь на фоне безупречно чистого неба силуэт мужчины.

В ужасе она поняла, что это Мокиикс в алой тунике и темно-синей накидке. Его седую голову покрывал головной убор из перьев — символ власти. Все женщины упали перед ним на колени, прижав лбы к полу, а Ошитива продолжала по-прежнему сидеть и вызывающе смотрела на него. Ее сердце разрывалось на части от злости и гнева.

Он медленно прошел мимо нее, а потом появился в коридоре гончарной мастерской. Его сопровождали два покрытых голубой краской жреца, которые, Ошитива это уже знала, были жрецами Тлалока, бога дождя. В их обязанности входило проводить регулярные и незапланированные проверки, следить за работой гончаров. Но, судя по тому, как взволнованно шептались женщины, стоя на коленях лицом вниз, никогда еще такого не было, чтобы сам приближенный тлатоани Мокиикс сопровождал жрецов.

Он обошел всю пыльную мастерскую, нахмурив брови от вида кувшинов, мисок и статуэток, выставленных в ряд, а затем, повернувшись к Тупе, которая стояла, уважительно опустив глаза вниз, приказал ей показать кувшины, сделанные новенькой.

Тупа, переступая с ноги на ногу, так как ей трудно было держать свое тяжелое тело на выпрямленных ногах, ответила:

— Эта девушка не сделала ни одного кувшина, Мой Господин. Она слишком бестолковая для такой работы.

Его приказ был решительным — эта девушка должна делать дождевые кувшины.

Сердце Ошитивы подпрыгнуло от радости. Отдавая такой приказ, он сам подписывал себе приговор.

Когда Мокиикс покинул мастерскую, все вернулись к своей работе, но никто не осмелился и словом обмолвиться о неожиданном визите высокопоставленного чиновника. Все чувствовали, что в воздухе витает какой-то новый дух перемен. Об этом только и думали, ведь Тупе не понравилось то особое отношение, которое было оказано новой девушке.

Но белая глина из Центрального Места Ошитиву не слушалась. Она старательно работала, смачивала глину, месила ее, разговаривала с ней, читала над ней молитвы — напрасно: глина и пальцы не желали работать дружно.