Звёздная дорога - Гамильтон Питер Ф. - Страница 157

– Нет. Это частный источник, не связанный с полицией, и потому его нет ни в одном логе. Помните, что случилось с Джолвелем Каване?

Не сразу, но выражение лица выдало Ральфа.

– A-а. Справедливо. Так чего же вы хотите от меня?

– Я могу расследовать эту зацепку самостоятельно, но мне нужна помощь.

– Конечно. Какого рода?

– Наблюдение. Лучшее, какое вы сможете мне предоставить. Пусть это будет вне логов, и, если вдруг все пойдет кувырком, вы останетесь непричастным. Нужно что-то, с помощью чего я смогу отметить троих или четверых людей так, чтобы они не смогли это засечь, порвать или сжечь и чтобы ни о чем не узнали, пока мы им стену не проломим.

– Уверены, что хотите играть по таким правилам?

– Я уже далеко зашёл.

– Ну ладно, Сид, я посмотрю, что можно для вас сделать.

Всю ночь шел дождь, в первый раз за последние двое суток. Ботинки Анджелы хлюпали по успокоительно знакомой грязи, пока она шла вдоль длинного ряда грузовых поддонов 350DL, где хранились лагерные запасы. В джунглях вокруг Вуканга раздавался плеск, они причудливо сияли, отражая авроральный блеск, миллиарды капель, рассеявшихся по лимонным и бледновишневым светоцветам, порождали миазмы. В небесах рубиновое сияние заболевшей звезды пряталось за все более плотными тучами, которые мощной волной шли с севера, гонимые сильным ветром. Анджела не привыкла к тому, чтобы на Сент-Либре было столько фонового шума; помимо ветра, она часто слышала где-то в холмах грохот далёкого грома.

Этот резкий треск служил постоянным напоминанием о хрупкости релейной связи через н-лучевики, которая соединяла её с цивилизованным транскосмическим миром. Напоминание усиливал файл, который то и дело открывали все обитатели лагеря, как будто он мог как-то смягчить удар. Н-лучевик, который храбро кружил над горами Затмения почти два месяца, подвергся сильнейшему шквалу молний. Перенес его, с лихвой превосходя заложенный в конструкции запас прочности, пока компоненты один за другим взрывались. Команде АВА удавалось компенсировать ущерб посредством обходных путей и программных патчей до вчерашнего дня, когда единственный рабочий мотор, за счет которого работал пропеллер, получил прямое попадание и сгорел. Без устойчивости, которую он обеспечивал, н-лучевик накренился и болтался туда-сюда в усиленных бурей струйных течениях, и его движение по кругу быстро превратилось в беспорядочное кувыркание. Ослабевшая несущая конструкция деформировалась; распорки полопались, пробили пузыри с гелием, и н-лучевик начал долгое падение к свирепым горным пикам внизу. Это падение транслировалось в высоком разрешении авионикой[85], которая стойко продолжала работать, пока машина не ударилась о голые скалы.

Дыра, которую упавший н-лучевик оставил в релейной цепи, была значительной. Два устройства по обе стороны от гор Затмения с трудом могли связываться друг с другом и поддерживать цепь, но за это соединение пришлось платить серьезным падением пропускной способности, что усиливало чувство изоляции.

Как же глупо, все время говорила себе Анджела. В конце концов, они менее чем в восьми часах полета от Абеллии. «Если бы у нас был самолет».

Анджела достигла ряда поддонов и велела элке проверить первый. Смарт-пылевые метки на коробках и пакетах, сложенных внутри, ответили, и на её сетке развернулся список содержимого поддона. Они с Форстером Варделе проверяли состояние запасов Вуканга с той ночи, когда убили Кумбс. Атака на лагерную сеть нанесла больший ущерб, чем они решили поначалу, стерев или испортив тысячи файлов. А общая инвентарная ведомость не была хорошо защищена.

В другом конце ряда поддонов появился Пареш, за ним шли Атьео и Джош, все трое в лёгкой броне, серые углеродные сегменты которой сгибались, когда они двигались. Свои карабины «Хеклер» они держали с обманчивой лёгкостью, их короткие стволы были оборудованы несколькими дополнительными сенсорами визуального наблюдения. Анджела улыбнулась и помахала им рукой.

– Привет, – сказала она, когда они приблизились. Поцеловать Пареша не попыталась. Несправедливо перед остальными, когда они все на дежурстве. Кроме того, с учетом его шлема это было бы трудно.

– Как идут дела? – спросил он.

Анджела взмахом руки указала на длинный ряд поддонов.

– Я и не понимала, что у нас так много всего. Думаю, это означает, что нам повезло.

– Ага, – выплюнул Пареш. – Все эта гадина Пассам.

Истинный триумф изоляции наступил, когда они узнали, что в пятницу утром «Дедал» эвакуировал семьдесят из восьмидесяти членов персонала Сарвара. Как только маленькая команда техобслуживания в Сарваре закончила физический осмотр лагеря на предмет бомб, самолет увез их всех прямо в Абеллию.

– Стратегическое отступление, – сказала Пассам Эльстону.

«Дедал» должен был вернуться в Сарвар, заправиться из тамошних изобильных запасов и эвакуировать всех из Вуканга, Варезе и Омару. Когда все люди из трех передовых лагерей соберутся в Сарвар, два «Дедала» отвезут их домой, выполнив последнюю эвакуационную миссию.

– Чушь собачья! – заорал Рави Хендрик в столовой в пятницу, когда новость просочилась повсюду. – Никто не полетит над хребтом Затмения в таких условиях. Это практически самоубийство. Последнему борту повезло прорваться, молния вырубила всего лишь один двигатель. На обратном пути в них попали восемнадцать раз. Восемнадцать! Мне рассказал пилот в Абеллии.

С той поры Анджела все время повторяла себе, что изоляция её не беспокоит, что это временно, что, если бы им на самом деле требовалась помощь, АЗЧ приказал бы «Дедалу» лететь.

– Когда выясним, что у нас тут хранится, будет лучше, – сказала она. – Но здесь точно хватит еды на пару месяцев. Особенно если учесть питательное желе.

– Детка, – Атьео скривился, – ты хоть раз пробовала это дерьмо?

– Нет. Так плохо?

– Не важно, с каким композиционным пакетом ты его смешиваешь, вкус все равно как у манки, в которую кто-то нассал.

– Ну и сравнение, спасибо, – пробурчала Анджела. – Ну как, вы видели там что-нибудь?

– Ничего, – ответил Пареш. – Он не показывается. Но мы в конце концов разыщем ублюдка. – Он похлопал по карабину. – И когда это случится, он обо всем пожалеет.

Анджела хотела сказать Парешу, что он ведёт себя как ребенок, что глупо возлагать надежды на то, что у тебя самая большая пушка, но сдержалась. Не стоило разыгрывать карту суки, слишком многое зависело от того, что легионеры на её стороне.

– Просто будьте осторожны.

Со стороны поддонов раздался резкий звук – щелк! Легионеры это тоже услышали. Пареш огляделся по сторонам. Все подняли карабины.

Щелк! Щелк!

– Что за черт?..

Что-то ужалило Анджелу в щеку.

– Ой!

Она рефлекторно вскинула руку, словно желая прихлопнуть осу. Но на Сент-Либре нет насекомых. Что-то пронеслось перед глазами и со щелчком ударилось о бронежилет. Она полностью убрала радужковую сетку.

Щелчки превращались в неустанный перестук. Анджела в изумлении вытаращилась на белый шарик, который отскочил от брони Пареша. Что-то клюнуло тыльную сторону её ладони. Потом снова ужалило в голову. Она знала, что это за шарик, просто отказывалась это признавать. «Такое не может существовать на Сент-Либре». Но вокруг них на грязной земле этих шариков валялись десятки, и каждую секунду падали новые. Словно усиливая предзнаменование, ветер начал крепчать.

Заворожённый Джош наклонился и поднял шарик.

– Град? – недоверчиво спросил он.

Анджела запрокинула голову. Это было весьма глупо. Она закричала, когда новые градины заколотили по незащищенному лицу.

– Вот дрянь!..

Небо продолжало темнеть, серая завеса скользила поперек авроральных вымпелов, делаясь все мрачнее у горизонта. Даже сгорбившись ради защиты. Анджела видела, что градины становятся все больше. «На Сент-Либре все крупнее». Одна – размером с голыш – ударила её по основанию шеи.