Чёрный как ночь (ЛП) - Андрижески Дж. С. - Страница 24

Это определённо не выглядело местом, где живёт ребёнок, хотя я определённо видела знаки, что он бывает здесь в гостях.

Широкоэкранный телевизор стоял в углу перед длинным тканевым диваном с двумя новенькими игровыми джойстиками на ковре. В ящике, который стоял у той же стены, могли храниться игрушки. Однако большая часть комнаты носила на себе отчётливый отпечаток «холостяка». Картины на стенах. Высокие книжные шкафы с корешками на тайском и английском языке, перед ними стояли фотографии людей — некоторые цветные, некоторые черно-белые. По меньшей мере на одной из них мне удалось меньше заметить рыжеволосого ребёнка с веснушками.

Однако я не стала присматриваться.

Протягивая обе руки, чтобы проводить нас глубже в комнату, Лоулесс продолжал болтать с Блэком о том, что он сделал в доме, и показывая в дальний конец, где он, видимо, заново обустроил задний дворик. В этот момент я взглянула на пожилую тайскую женщину, и увидела, что она наблюдает за мной изучающим взглядом. Как только я на неё посмотрела, её лицо так гладко и безупречно сделалось пустым, что я засомневалась, не показалось ли мне. Она знала, кто такой Блэк? Ей было любопытно, почему я пришла с ним?

Я честно не могла сказать. Просто глядя на неё и не имея возможности использовать экстрасенсорные способности, я ничего не получила.

Как раз когда я подумала об этом, она повернулась к Лоулессу, говоря что-то на тайском. Что бы там ни было, Лоулесс лишь кивнул, отмахнувшись от неё и как будто говоря «все в порядке» или, возможно «иди», и женщина раздражённо выдохнула перед тем, как забрать сумочку со стола в другом конце комнаты. Я наблюдала, как она вышла обратно в фойе, скользнула в туфли, стоявшие там на деревянной циновке, и открыла входную дверь. Она вышла, не обернувшись.

Я посмотрела на свою обувь.

— Может, нам…

— О, не беспокойтесь об этом, — сказал Лоулесс, отмахиваясь от меня. — Блэк тут говорит, что вам скоро на самолёт. Учитывая это, нет нужды беспокоиться. Игнорируйте Эльзу. Ей нравится раздражаться.

Я слегка нахмурилась, затем отбросила это в сторону. Нарушать местные обычаи, страдая от смены часовых поясов, вероятно, пребывая в опасности и совершенно не выспавшись — это не казалось мне худшей бестактностью в мире, особенно учитывая, что я была здесь меньше двадцати четырёх часов.

И все же, должно быть, у меня было странное выражение лица, потому что Лоулесс наградил меня ободряющей улыбкой, когда я взглянула в его сторону.

— Она просто пошла за покупками, — объяснил он. — Учитывая, как она это любит, это займёт часы. Я сказал ей не возвращаться некоторое время, так что она, вероятно, ещё навестит друзей. Хотите чаю? — бодро поинтересовался он.

Я хотела было отказаться, но Блэк наградил меня тяжёлым выразительным взглядом.

— Конечно, — отозвалась я, переводя взгляд на Лоулесса и улыбаясь. — Спасибо.

Сев на второй диван, когда на него указал Лоулесс — более низкий, из кожзаменителя, стоявший под уставленным растениями подоконником — я осмотрелась вокруг и постаралась почувствовать себя менее не в своей тарелке. За исключением нескольких признаков присутствия ребёнка, комната была простой, но чистой, что казалось мне очень азиатским, хотя я не знала ничего конкретного из тайского стиля. Сам Лоулесс был максимально европейцем с поседевшими волосами, которые когда-то могли быть рыжими, но теперь сделались почти полностью белоснежными. Его загорелая веснушчатая кожа, возможно, слегка тронута раком кожи — неудивительно, учитывая цвет его кожи и то, где он выбрал жить — но в остальном он выглядел здоровым.

Лоулесс очевидно долго жил в Таиланде, но мне не поэтому было странно здесь находиться. Я все больше думала о том, не стоит ли мне подождать в машине, чтобы Блэк и Лоулесс могли свободно поговорить, как делают это старые друзья, только когда они наедине.

Особенно учитывая то, почему мы здесь.

Я смотрела, как Блэк встаёт со своей обычной грацией и следует за Лоулессом на кухню.

Осознав, почему он это сделал, и что он, наверное, собирался сообщить своему другу, как только окажется с ним наедине, я напряглась, ещё сильнее ощущая, что меня здесь быть не должно.

Казалось, всего несколько минут спустя я услышала грохот с другой стороны той длинной стены. Приглушенные голоса сделались громче, но я не пыталась разобрать, что они говорили. Я даже не была уверена, что все произносилось на английском, хотя я определённо уловила несколько английских слов. Я старалась отключить разум, чтобы не подслушивать, и смотрела в окно передо мной. Моргнув, я заметила пристроившуюся на подоконнике чёрную длинношерстную кошку, которая безразлично моргнула темно-зелёными глазами, глядя на меня, а затем вернулась к созерцанию птиц, порхающих вокруг висячей кормушки снаружи.

Затем я услышала плач.

Ощутив боль, подступившую к груди, я прикусила губу, как никогда в жизни чувствуя себя незваной. Я вновь задумалась, не стоит ли мне подождать в машине с водителем.

«Нет, док, — пробормотал Блэк в моем сознании. — Останься. Пожалуйста».

Сглотнув, я кивнула, хотя в комнате никого не было.

Казалось, прошло очень много времени перед тем, как эти двое вернулись.

Когда они пришли, я понятия не имела, что сказать или сделать. Я смотрела, как Блэк отводит своего друга обратно в гостиную, к дивану, где он заставил его сесть рядом со мной. Я подвинулась, чтобы освободить для него место, затем увидела, как Блэк уходит обратно на кухню — предположительно, чтобы доделать чай, потому что ни один из них ничего не принёс.

Я ощутила, как мой живот скручивает узлами, и скрепя сердце посмотрела на мужчину рядом со мной, все ещё чувствуя себя так, будто подслушивала его горе.

Он просто сидел там, глядя на кофейный столик перед собой и стиснув руки в замок.

Я все ещё не решила, стоит ли мне заговорить, когда он повернул голову, и его голубые глаза блестели от слез.

— Он вам сказал? — спросил он.

Впервые я услышала лёгкий акцент. Бруклинский.

Я кивнула, сцепляя свои руки.

— Мне так жаль, — произнесла я.

Мужчина кивнул, потирая нос. Долгое время он не говорил.

— Он жив, — сказал он затем, прочищая горло. — Вот что важно.

Я кивнула в ответ.

— Да. Я даже представить не могу, как это тяжело, должно быть.

— Схватили его прямо в парке, — сказал он, неопределённо показывая рукой в сторону окна. — Это была проклятая экскурсия. Зоопарк Дусит. Он был с другими детьми, учителем из интернациональной школы и все такое, — остановившись, он как будто растерял все слова. — Я не знаю, как сказать моей маленькой девочке, — слезы покатились по его лицу. — Её мужа направили сюда, чтобы они были ближе ко мне, — он прикусил губу, глаза снова наполнились слезами.

Мою грудь вновь сдавило, и я поняла.

Внук. Должно быть, это его внук.

В действительности, это казалось более логичным.

Я неловко протянула руку и погладила по плечу.

Я ощутила, как он расслабляется под моими пальцами, и меня накрыло облегчением от правильного поступка. В большей части моей практики прикосновения к людям являлись грубейшей ошибкой, но это почему-то ощущалось иначе. Когда он в следующий раз повернул голову, его взгляд выражал благодарность, но в основном я видела там лишь боль. Честно говоря, я никогда прежде не ощущала подобной боли с тех пор, как умерла моя сестра Зои; меня почти ошеломила эта боль, и сидя так близко к нему, я с трудом контролировала собственные эмоции. Однако я чувствовала, как он отчаянно этого не хочет. Я не хотела все усложнять собственными рыданиями.

Как раз когда я подумала об этом, он вытер лицо, одарив меня слабой улыбкой.

— Итак. У Блэка есть девушка, — сказал он, прочищая горло и снова вытирая лицо. — Признаюсь, не ожидал, что такое случится.

Я прикусила губу, затем покачала головой:

— Мы с Блэком, мы не…

Другой голос меня перебил.

— … Её выбор, не мой, — сказал Блэк, входя с бамбуковым подносом. — Она моя сотрудница. В остальном ей пока удаётся сопротивляться моим чарам, — он подмигнул мне, но веселье не достигло его золотистых глаз. — Знаю, для тебя это, наверное, шок, Лоулесс. На самом деле, может, мне не стоило говорить тебе… с твоим-то больным сердцем.