Озимый цвет - Елисеева Александра - Страница 63

Священник отвернулся, давая понять, что разговор окончен. До чего же упрямый!.. Я кипела от гнева и едва сдерживалась, чтобы не наброситься на него с кулаками. Спокойное лицо Марриса приводило меня в бешенство. Хотелось его расцарапать. С каким удовольствием я бы стерла с его лица эту милую улыбку. Он словно издевается надо мной!

Последнее замечание переполнило чашу моего терпения. Я решительно направилась к сундуку, стоящему в храме, нутром чуя, что пропажа именно там. Да и камень Лили запылал, подсказывая, что внутри я найду желаемое. Но крышка сундука не поддалась, как бы сильно я ни тянула.

— На страже вашей любознательности стоит защитное заклинание, миледи, — насмешливо произнес его высокопреподобие. — Будьте любезны, не царапайте покрытие. Все равно вы этим ничего не добьетесь.

Я окатила его хмурым взглядом. Ноэль Маррис снова вернулся к своим делам. Вышивать он мне посоветовал! Ненавижу. Отвратительный тип, а еще что-то о благости говорит. Ощущение — будто мы с ним читали похожие заповеди, только его вариант явно в каком-то извращенном переводе.

Да и еще обидно, что рядом нет князя, чтобы прекратить весь этот кошмар. В открытую выступить против Марриса я не могу, не навлекая гнева других служителей Треокого. Нужно действовать аккуратнее. Финн здесь мне не помощник, слишком мягок. Придется либо положиться на себя, либо дожидаться Вемура. Только он сможет потребовать заменить священника или проучить этого. Мое слово как чужестранки, хоть и княгини, пока еще мало значит.

Испытывая желание крепко по чему-нибудь ударить (а лучше по кому-нибудь в серой хламиде), я вернулась в комнату, где меня ждали сестры. Им было достаточно моего внешнего вида с горящими от ярости глазами и всклоченными, как у богини мщения, волосами, чтобы понять — я ничего не добилась.

Обреченно сев в кресло, я положила руки на подлокотники и начала отбивать по дереву какой-то мотив.

— Ари, прекрати. Звучит страшно.

Я вскинула голову:

— Что?

— Меня пугает этот похоронный мотив, — пояснила Сиена, и я с удивлением отдернула руки, только осознав, какую именно мелодию настучала пальцами. — Ничего страшного, что священник не отдал книги. В конце концов, Вемур скоро вернется и решит эту проблему. Уверена, Маррис еще пожалеет, что пошел против тебя.

— Я понимаю это, но все равно не могу успокоиться. Время уходит. Посмотри на Хейн. — Та подняла голову. — Разве ты не замечаешь, как часто ее глаза наливаются Тьмой? Раньше такого не было.

— Я понимаю, что ты делаешь все возможное, Ари, — тихо произнесла Хейн. — Но, возможно, такова моя судьба. Ты не думала об этом?

— Я не верю в судьбу! — подскочила я.

— Ари, тише, — успокаивающе произнесла Сиена и крепко меня обняла. — Мы все исправим. Обещаю. С Хейн все будет хорошо.

Я положила голову на ее плечо и уткнулась носом шею. Меня окутал обволакивающий аромат пачулей, дополненный нотками ванили, — родной запах, неизменно ассоциирующийся с домом и сестрой. Вдыхая его, я немного пришла в себя, хотя все еще чувствовала злость. Я ненавидела несправедливость, но она — второе название замка Нерстед.

— Чем здесь можно заняться, раз мы не можем даже выкрасть книги у Марриса? Неужели тут совсем нечего делать, кроме как вышивать? — сменив тон на наигранно-беззаботный, сказала Сиена.

— А почему бы… и не повышивать?

Прозвучало гораздо более злорадно, чем я собиралась произнести.

Встретившись со мной взглядом, сестра нахмурилась:

— Ари, ты меня пугаешь. Что ты задумала?

Меня разбудил даже не звук, а осознание того, что в комнате я не одна. Хотя по тяжелым шагам я сразу догадалась, что это не Эрин, появление кого-то в спальне не испугало. Я не почувствовала тревоги, а, наоборот, расслабилась и ощутила спокойствие. Неохотно подняв веки, я увидела Вемура.

Сердце часто забилось. Радость заколола руки иголочками, расползаясь теплыми искрами по телу.

— Князь!

— Здравствуй, Ари, — ответил он, вглядываясь в мое заспанное лицо.

Смутившись, я не сразу натянула одеяло повыше. С заминкой подумала о том, что его появление меня скомпрометирует, но решила, что это не важно. Только минутой позже я поняла, что ему как мужу вполне естественно здесь находиться, и никто не будет об этом злословить, портя мою и без того не самую лучшую репутацию.

Протерев глаза, я оглядела князя и сдержала порыв облегченно выдохнуть. Жив и здоров, хотя странно держит левую руку — видимо, там рана. И точно: на белой рубашке виднелась кровь, как я поняла, пропитавшая повязку под одеждой.

Такой человек, повидавший много сражений, явно не беспокоился о какой-то «царапине», но меня тревожило все, связанное с мужем. Пусть иногда наши мнения не сходились, он стал мне за время, проведенное в замке, каким-то… родным. Странно… Я и не думала, что буду так сильно волноваться о ком-то в своей жизни, кроме семьи. Несколько глупо, пожалуй… Но, наверное, я так и не свыклась с мыслью, что когда-нибудь покину дом, несмотря на присутствие в жизни двух женихов. Даже жизнь в замке воспринимала в глубине души как что-то временное.

Но сейчас мне впервые не хочется в Арманьелу. Пусть я все еще и не полюбила север как родной край, но меня уже не так тянет назад. Потому что здесь есть Вемур.

Это открытие неожиданно меня поразило.

— Должно быть, у тебя дома чудесная библиотека, — прервал размышления князь.

— Да, так и есть, — нахмурилась я, не понимая, к чему он клонит. — Но к чему вопрос?

— Ты прекрасно знакома с анатомией.

Я растерянно моргнула. Взгляд зацепился за вышивку, над которой я работала последние дни, вмещая в нее эмоции, бушевавшие в душе после встречи со священником. Я густо покраснела. Не думала, что это кто-то увидит, хотя я рассчитывала подарить ее с самым невинным видом его высокопреподобию, когда он покинет замок.

Я изобразила человека в серой хламиде с темными глазами, в котором легко угадывался Маррис. Он представал со вспоротым животом, внутри которого я уделила должное внимание всем органам, кроме сердца, так и не обнаруженного у служителя Треокого. Обнимаясь с омерзительной демоницей, Маррис с вышивки нападал на небесное создание, спустившееся на землю в виде светлоликой девушки. Внизу виднелась надпись на старом наречии: «Борец со злом».

— Ой! Не думала, что кто-то увидит.

— У тебя талант, — рассмеялся Вемур, отчего его грудь затряслась.

— Его высокопреподобие выкрал у меня книги, которые я взяла из библиотеки, — не могла не пожаловаться я.

Брови Вемура поползли наверх.

— Боюсь, что с рвением этого святоши вместо света и благодати в замке — атмосфера ненависти и вражды. Не волнуйся, я все решу. Следует написать его святейшеству, что священники уже идут на кражи, как последние лихачи. Надо сказать, что еще после введенных Маррисом перемен на кухне я сам заточил на него зуб, но не стал ничего менять, пытаясь тебя проверить.

— Проверить?!

— Насколько у тебя хватит терпения и сумеешь ли ты договориться с прислугой, заставив ее пойти против воли служителя Треокого.

— Хороша «проверка»!

— Не дуйся. Знаю, поступил по-мальчишески, но и ты не вела себя как небесное создание, постоянно со мной споря.

Он сел на край кровати и убрал волосы с моего лица.

— Я скучала, — тихо произнесла я, имея в виду вовсе не жажду прочитать отобранные книги. Я действительно тосковала. Именно по нему.

— Я тоже, огненная, — ответил он и мягко прикоснулся к моим губам. Я сдержала едва готовый вырваться стон.

Внутри все будто стянулось в тугой узел. Я пылала, когда он меня касался, плавилась, как металл в огне. Я обняла Вемура, притягивая его ближе. Мне словно чего-то недоставало, и этим чем-то был он.

Когда он оторвался от меня, я встретилась взглядом с его потемневшими глазами. Но в его взоре не ощущалось тьмы, как у Хейн, наоборот, его глаза казались теплыми, как южное море. Синий цвет совсем не выглядел холодным. Взгляд Вемура обжигал своей нежностью.