Браслеты Скорби - Сандерсон Брэндон - Страница 8

– Передумала?

– Нисколечко. Этот союз весьма полезен для моего Дома и статуса. – Стерис взяла обеими руками левую руку Вакса и тихим голосом продолжила: – Но, лорд Ваксиллиум, я не хочу, чтобы ты чувствовал себя как в ловушке, в особенности после того, что с тобой случилось ранее в этом году. Если хочешь отступить, я приму твою волю.

То, каким образом она сжимала его руку и как произнесла эти слова, несло совсем иное послание. Но Стерис будто этого не заметила. Глядя на нее, Вакс понял, что удивляется собственным чувствам. Когда он поначалу согласился на этот брак, то лишь ради долга перед своим Домом.

Теперь его охватили иные эмоции. То, как Стерис вела себя, находясь рядом эти последние месяцы, пока он скорбел… То, каким образом она смотрела на него прямо сейчас…

Ржавь и Разрушитель, Стерис ему действительно нравилась! Это не была любовь, но Вакс сомневался, что сможет полюбить опять. Что ж, и так сойдет.

– Нет, Стерис, – сказал он. – Я не отступлю. Это… было бы несправедливо по отношению к твоей семье и деньгам, которые вы потратили.

– Деньги не имеют…

– Все в порядке, – перебил Вакс, слегка сжав ее руку. – Я в достаточной степени пришел в себя после того испытания. Мне хватит сил, чтобы это сделать.

Стерис собралась было ответить, но тут раздался стук в дверь, и заглянула Мараси, чтобы узнать, как у них дела. Мараси, с ее темными волосами и более мягким и округлым, чем у Стерис, лицом, щеголяла красной помадой на губах и нарядом прогрессивной дамы, состоявшим из плиссированной юбки и узкого жакета на пуговицах.

– Наконец-то, – сказала она. – Гости уже начинают волноваться. Вакс, там с тобой хочет поговорить какой-то человек. Я попыталась его отправить, но… в общем…

Мараси вошла и придержала дверь, за которой обнаружился тот самый худощавый мужчина в коричневом костюме и с галстуком-бабочкой; он стоял рядом с носительницами пепла в вестибюле, за которым располагался собственно купол.

– Так-так, – проговорил Вакс. – Каким образом вы добрались сюда раньше Уэйна?

– Не думаю, что ваш друг придет.

Кивнув Мараси, мужчина закрыл за собой дверь, заглушив болтовню носительниц пепла. Потом повернулся и бросил Ваксу скомканный лист бумаги.

Внутри что-то звякнуло. Вакс развернул бумагу и обнаружил две свадебные подвески. На листе было нацарапано: «Пойду и нажрусь так, чтобы не попадать струей в цель. Счастливой свадьбы и все такое».

– Какой красивый образ. – Рукой в белой перчатке Стерис забрала подвеску Вакса; Мараси, глядя ему через плечо, читала записку. – По крайней мере, он про них не забыл.

– Благодарю вас, – обратился Вакс к мужчине в коричневом, – но, как вы могли заметить, я немного занят собственной свадьбой. Что бы вам ни было нужно от меня…

Лицо мужчины сделалось прозрачным, под кожей проступили кости черепа.

Стерис напряглась.

– Святейший… – прошептала она.

– Святейшая боль, – сказал Вакс. – Скажи Гармонии, чтобы на этот раз доставал кого-нибудь другого. Я занят.

– Сказать… Гармонии? – распахнув глаза, пробормотала Стерис.

– Увы, это часть проблемы. – Кожа мужчины в коричневом снова сделалась нормальной. – Гармония в последнее время растерян.

– Каким образом Бог может растеряться? – удивилась Мараси.

– Речь сейчас не об этом. Ты мне нужен, Ваксиллиум Ладриан. У меня есть работа, которую ты найдешь интересной. Понимаю, что тебе предстоит церемония, но после, если возможно, удели мне минуту своего времени…

– Нет, – твердо сказал Вакс.

– Но…

– Нет! – Давая понять, что разговор закончен, он потянул за руку Стерис и, прошагав с ней мимо Мараси, распахнул двери.

Шесть месяцев назад кандра им манипулировали, играли и лгали. И каков итог? Мертвая женщина в его руках.

Ублюдки.

– Это что, в самом деле был один из Безликих Бессмертных? – спросила Стерис, бросив взгляд через плечо.

– Да, и по очевидным причинам я не желаю иметь с ними ничего общего.

– Спокойнее. – Стерис сжала его руку. – Хочешь перевести дух?

– Нет.

– Уверен?

Вакс замер на месте. Она ждала, а Вакс делал вдохи и выдохи, изгоняя из памяти ту ужасную, безгранично ужасную сцену, когда стоял на коленях на мосту один, прижимая к себе Лесси. Женщину, которую, оказывается, никогда по-настоящему не знал.

– Я в порядке, – наконец проговорил он сквозь зубы. – Но Богу стоило бы знать, что трогать меня нельзя. В особенности сегодня.

– Твоя жизнь… решительно странная, лорд Ваксиллиум.

– Знаю. – Он двинулся дальше, и они со Стерис подошли к последней двери, за которой находился сам купол. – Готова?

– Да, спасибо.

Неужели она… вот-вот прослезится? Такого выражения эмоций Вакс за ней еще не замечал.

– Ты правда в порядке?

– Да, – заверила Стерис. – Извини. Просто… это чудеснее, чем я ожидала.

За распахнутыми дверями открылся блистающий купол, залитый солнечными лучами, озарявшими ожидающую толпу гостей. Знакомые. Дальние родственники. Портнихи и старшины цехов из Дома Ладрианов. Вакс поискал взглядом Уэйна и изумился, когда не нашел, несмотря на записку. Он был единственным оставшимся у Вакса настоящим членом семьи.

Прибежали носительницы пепла и стали разбрасывать его маленькими горстями по устланной ковром дорожке, огибавшей купол по периметру. Вакс и Стерис начали свой путь по ней, ступая неспешно, чтобы все присутствующие могли ими полюбоваться. Согласно догматам Церкви Выжившего, на церемонии не было музыки, зато несколько потрескивающих жаровен, поверх которых лежали зеленые листья, производили дым, изображавший туман.

«Дым возносится, а пепел падает», – всплыли в памяти Вакса слова священника из тех времен, когда он в юности посещал службы в Церкви Выжившего.

Они обогнули толпу. По крайней мере, семья Стерис была представлена достойно – во главе с ее краснолицым отцом, который, когда они прошли мимо, потряс сжатыми кулаками, с энтузиазмом поддерживая Вакса.

Против собственной воли Вакс улыбнулся. Этого хотела Лесси. Время от времени они шутили по поводу своей простой церемонии, проведенной согласно правилам религии Пути. Завершать ее пришлось верхом, спасаясь от разъяренной толпы. Лесси сказала, что когда-нибудь заставит его все переделать как следует.

Искрящийся хрусталь. Притихшая толпа. Под ногами поскрипывает ковер, испещренный серым пеплом. Улыбка Вакса сделалась шире, и он взглянул на женщину рядом с собой.

Но, разумеется, это была не та женщина.

Он едва не споткнулся.

«Сосредоточься, придурок!»

Этот день важен для Стерис; и в его силах было хотя бы ничего не испортить. Или скорее – не испортить таким образом, как она не предвидела. Что бы это ни значило.

К несчастью, по мере движения вокруг ротонды, дискомфорт усилился. Вакса замутило. Он покрылся потом. Ощутил себя больным, как в тех ситуациях, когда пришлось сбежать от убийцы, бросив невинных в опасности.

Все это в конце концов заставило признать, что он был не готов. Дело не в Стерис, дело не в обстановке. Просто он… был ко всему этому не готов.

Женитьба означала, что Лесси осталась в прошлом.

Но выхода не было, и следовало быть сильным. Вакс стиснул зубы и шагнул вместе со Стерис на помост, где между двумя стойками с хрустальными вазами, в которых красовались букеты желанников, ждал священник. Церемонию позаимствовали из древней религии Ларста, о которой написал сам Гармония в «Возрожденных верованиях», в одном из томов, составлявших Слова Основания.

Священник начал что-то говорить, но Вакс не слышал. Он оцепенел, сжал зубы, устремил взгляд перед собой и напрягся всем телом. В этой самой церкви они нашли труп святого отца. Его убила Лесси, когда сошла с ума. Разве нельзя было как-то ей помочь, не натравливая его, Вакса, на ее след? Разве нельзя было сказать ему правду?

Надо быть сильным. Он не сбежит. Он не струсит.

Вакс держал Стерис за руку, но не мог на нее смотреть. Вместо этого он поднял голову, чтобы сквозь стеклянный купол увидеть небо. Большую его часть заслоняли высокие дома. Окна небоскребов, возвышавшихся с двух сторон, блестели, отражая утреннее солнце. Водонапорная башня тоже мешала любоваться видом, хотя, пока Вакс на нее смотрел, башня сдвинулась…