Шакалота. Птичка в клетке (СИ) - Филон Елена "Helena_fi" - Страница 69

— Сплюнь! — фыркаю. — Ты лучше скажи, зачем полезла к нему? Зачем… блин, Зой, ну вот чем ты думала, когда его постричь решила?

Зоя хмыкает, как ни в чём не бывало:

— Валялся на полу без сознания, вот и решила. Кайфанула по полной.

— Ага… теперь платить за это придётся.

— Я тебя умоляю!

— Тишшше.

— Да бабулю даже ядерный взрыв сейчас не разбудит, успокойся.

Вздыхаю.

— Разберёмся мы с этим Оскаром, не забивай голову, Лиз. Лучше думай, как игру эту дебильную закончить. Четвёртое задание — это ладно… придумаем что-нибудь. Но ведь ещё и пятое будет, да?

— Что ты с четвёртым придумаешь? Зооой… ты читала вообще открытку?

— Двенадцать раз.

Не отвечаю. Отворачиваюсь к Зое спиной и вновь чувствую это проклятое жжение в глазах.

— Я не смогу это сделать, — шепчу сдавленно.

— Сможешь, — ещё и подбодрить пытается.

— Не смогу… Зой, я не смогу.

— Успокойся, говорю. У тебя ещё три дня в запасе, так?

— Так.

— Ну вот и не думай об этом сейчас.

И вновь вздыхает. Так, будто я тут вообще глупости сплошные говорю.

— Это всё из-за Яроцкого… — шепчу, чувствуя, как из уголков глаз вновь слёзы сбегают.

— Ага! Всё из-за Яроцкого! Из-за Кости! Из-за Паши твоего! Тут если подумать, вообще полмира виновато. Лиз… ну чего реветь, а? Всё закончится рано или поздно. Потом будем с тобой вспоминать, как страшный сон.

— Не говори мне о страшных снах.

— Видишь. Ты не за себя боишься, а за Яроцкого.

— Это не так.

— Лиз… ну харэ, а? Мне-то можешь не врать. Влюбилась ты в него. А это значит, что не такой уж он и плохой, да? Ты ж не могла в законченного козла влюбиться?

— Я уже ничего не понимаю, Зой, — всхлипываю, и чувствую, как рука Зои поддерживающе похлопывает меня по плечу. — Наедине он… он совсем другой. Кажется… таким сильным, грубым и в то же время ранимым, что хочется подойти и обнять. Словно… ему так этого не хватает. Простой поддержки, понимания. Ему больно, Зой, я это вижу.

— Да хватит реветь, — поближе придвигается и обнимает меня. — С игрой мы разберёмся, тоже меня, игроки хреновы. И с мегерой разберёмся… ты главное в чувствах своих разберись, Лиз. Яроцкий — последний человек на земле, за исключением Оскара, конечно, которого я бы тебе в парни пожелала, но, блин, подруга, сердцу ведь не прикажешь. Так что я готова принять даже этого говнюка, если ты готова. Хотя… бабуля говорит, что любовь — вообще нервное заболевание. И зарождается оно в мозге. Но ты-то не тупая, правда? Мозги у тебя как надо работают, значит, понимают, кого любить собираются, разве нет? А значит — Яроцкий действительно не такой уж и козлина. Так что… давай, прекращай лить слёзы, а то завтра придётся тонны косметики переводить, чтобы твои распухшие глаза загримировать. Да и вряд ли твоему Яроцкому это понравится.

— Спасибо, Зой, — переворачиваюсь к ней лицом и крепко обнимаю, продолжая плакать, как последняя идиотка. — Спасибо.

— Ооой… что же ты со мной делаешь, — хнычет Зоя, поглаживая меня по волосам. — Терпеть не могу все эти телячьи нежности. Бррр…

— Прости… — выдавливаю, приглушая рыдания.

— Да… сложно всё, — вздыхает Зоя. — Вот ты влюбилась не вовремя, Лиз.

— Второй раз, Зоя. Снова.

— Вот говорила тебе не реветь. Всё равно видно, что глаза распухшие, — Зоя на ходу, потому что мы уже опаздываем в школу, обматывается полосатым шарфом и скептически смотрит на меня.

— Зой, я себя дурой чувствую. Вот серьёзно, — Специально тащусь, как черепаха и не могу избавиться от этого жуткого чувства неловкости.

Сегодня Зоя меня вновь накрасила. Не так как в прошлый раз, а вполне симпатично: пышные ресницы, бледно-розовый блеск для губ и немного румян чтобы бледность скрыть. Но для меня даже всё это — уже слишком! Стоит представить, как одноклассники отреагируют и в холодный пот бросает.

— Зачем я только согласилась, — обречённо головой качаю.

Ещё волосы себе выпрямить позволила — Зоя заверила, что так мне будет гораздо лучше. Внешне может лучше и стало, но вот внутренние ощущения вовсе не трепетные. И хорошо, что мне хватило упрямства противостоять Зое в борьбе за выбор наряда! Второй раз разодеться следуя вкусу Зои?.. Нечего личного, но нет уж, спасибо. Обошлась своими джинсами, полуботинками на плоской подошве и бледно-голубой рубашкой, которую Зоя настоятельно рекомендовала не застёгивать на первые две пуговицы.

— Ты выглядишь очень миленькой, — вижу, что Зоя не просто подбодрить пытается, а действительно так считает. — Чем больше ты выглядишь, как ведро с помоями, Лиз, тем больше этим уродам тебя обидеть хочется, понимаешь? Следят они за тобой, говоришь?

— Тише, — круто разворачиваю к ней голову. — Ни слова, Зоя! Не дай Бог они узнают, что я тебе рассказала.

Фыркает:

— Успокойся, подруга. Я — могила. А ты… давай это… нос выше подними и покажи этим козлам чего стоишь! Пусть видят твою самоуверенность! Думают, что сломали тебя? Да ни фига! Пусть подавятся собственной желчью. Пошли быстрее, чего еле тащишься?

— Слушай, а у тебя вообще бывает плохое настроение?

— М-м… не знаю, — пожимает плечами. — Не проверяла. О, смотри, — кивает в сторону «школьной курилки», — пыхтят, стоят.

Вот этого я и боялась больше всего — первым делом наткнуться на самопровозглашённую элиту школы!

За одним из гаражей затягиваются утренними сигаретами Вероника Светлакова, её подружки — Алина и Оля, парень из параллельного класса с которым я лично не знакома и… ну, разумеется — Яроцкий.

— Дыши, — шепчет Зоя, подхватывая меня пол локоть. — Выглядишь так, будто сейчас в обморок грохнешься.

Это она ещё не слышит, как у меня сердце в груди колотится. И всё из-за него — из-за Макса.

«Не смотри на него, Лиза. Не смотри.»

С каких пор я не контролирую своё тело? Голова сама в его сторону поворачивается. И кто замедлил время? Почему каждый взмах его ресниц тянется целую вечность? Почему облако сигаретного дыма выпущенного Яроцким рассеивается так долго? Каждый жест, каждое движение…

— Лиза, — даже голос Зои звучит туманно, будто издалека. — Постоим, посмотрим, или может, в школу пойдём?

Чёрт.

Возвращаюсь в реальность и понимаю, что действительно стою на месте, как вкопанная и таращусь на Яроцкого, в то время, когда вся его компашка озадаченно смотрит на меня.

— Так значит, это твоя кепка? — Зоя тянет меня к воротам. — Почему он её таскает?

— Багрянова! — долетает в спину голос Светлаковой. — Эй? Лиза!

— Мы её не слышим! — отвечает Зоя намеренно громко и тащит меня дальше.

— Зоя, ты тоже подойди, — весело усмехается Вероника, и подружки тут же её подхватывают.

Оборачиваюсь и смотрю на такую же прекрасную насколько и фальшивую улыбку Светлаковой. Больше не выглядит уставшей и неопрятной — королева школы вернулась во всём своём великолепии. Идеально уложенные слегка завитые на кониках чёрные локоны искрятся в лучах холодного солнца, ярко-красные губы растянуты в игривой улыбке, глаза блестят двумя сапфирами, а кожа сияет, как алмазная пыльца. Вновь мини надела, вместо затасканных джинсов, кожаные сапоги на шпильке и твидовый жакет с меховым воротом.

«Вот, что значит — эффектно выглядеть», — мысленно усмехаюсь и вновь ловлю на себе взгляд Яроцкого: загадочный, такой пристальный, будто впервые в жизни меня увидел и понять не может, почему лицо такое знакомое. Так волнительно почему-то стало, внутри вновь бабочки запорхали, а стоило ему улыбнуться мне, аж дыхание перехватило.

— Так и будешь там стоять? Багрянова, ау! — с трудом отрываю взгляд от Макса и смотрю, как Вероника вопросительно выгибает брови. — Мне на всю улицу кричать?

— Чего тебе? — прочищаю горло, запускаю руки в карманы пальто и подхожу ближе, слушая раздражённое нытьё Зои, которая идёт-таки следом.

— Стой, — строго смотрит на меня Яроцкий, и я замираю на месте.

Забирает у Вероники сигарету и тушит ботинком, затем разворачивается к её свите и будто одним взглядом приказывает поступить также.