Одноглазый Сильвер, страшный разбойник с острова Фельсланда
(Повесть) - Вяли Хейно - Страница 20

И для того и для другого у него было достаточно причин. Глаз, с которого была снята черная повязка, страшно распух и зловеще покраснел. Ячмень на его глазу разросся до размеров чечевицы.

Одноглазый Сильвер смотрел в зеркало и озабоченно морщился.

— М-м-м, — мычал он. — Если дело не пойдет на лад, то скоро я уже буду не Одноглазый, а Безглазый Сильвер.

Он посмотрел в зеркало.

Попугай Плинт кувыркался на карнизе. Он заметил за окном что-то, заставившее его взъерошиться. Он даже повис вниз головой, смотрел в окно и сердито крякал. По двору со спиннингом под мышкой шествовал господин Белопуз и, как всегда, подняв хвост трубой, следом за ним выступал Песик, или Рамапура.

— Преисподняя, преисподняя, Р-р-рамапур-р-ра! — в ярости заорал попутай и слетел на плечо Одноглазого Сильвера. Он был взволнован и рассержен.

— Безглазым Сильвером, старина Плинт, станет скоро Одноглазый Сильвер. Это точно! — вздохнул страшный пират.

— Компресс, Сильвер, компресс! — взволнованно прокричал попугай и полетел к окну.

— Кошке под хвост твой компресс! — пробурчал страшный пират. — Сколько ромашки настояла Марианна — а никакого толку!

— Кот! Кот, Сильвер! Кот! — Попугай ужасно волновался. — Компресс, компресс, кот! — Он страшно вращал глазами и явно пытался что-то вспомнить.

— Кот? — спросил пират. — Причем же тут кот? Я говорю о своем глазе!

— Преисподняя, преисподняя, Сильвер! — бранился попугай и отплясывал на плече Одноглазого Сильвера адский танец. — Кот, компресс! — Он начал ужасно ругаться и наконец произнес: — Шкура! Шкура! Шкура кошачья, компресс, Сильвер!

— М-м? — поднял брови Одноглазый Сильвер, — компресс из кошачьей шкуры, хочешь ты сказать, Плинт?

— Преисподняя, Сильвер, здравствуй, — подтвердил попугай. — Компресс из кошачьей шкуры, Сильвер!

Кошачья шкура!

Страшный разбойник замычал.

— Компресс из кошачьей шкуры? — усомнился он. — Чтоб меня черти съели, Плинт, такое я слышу впервые.

Но попугай ничуть не сомневался. Он многословно превозносил и расхваливал свое предложение, шумно его рекламировал и ласково теребил волосы Одноглазого Сильвера. Когда Марианна принесла свежий ромашковый компресс, Одноглазый Сильвер решительно повернулся к ней спиной.

— Хватит! — сказал он. — В конце концов!.. — сказал он. — К черту всякую ромашку! — сказал он. — Мне нужна кошачья шкура!

— Кошачья шкура? — спросила Марианна. — Уж не ослышалась ли я?

— Кошачья шкура! Только кошачья шкура! — гремел Одноглазый Сильвер. — Компресс из кошачьей шкуры на мой больной глаз, Марианна! — упрямился страшный пират. — Никакие ромашковые силосы не приблизятся больше к моему глазу! — Он вырвал из рук Марианны компресс и выбросил его в открытое окно.

Марианна не вымолвила ни слова. Но так посмотрела в затылок страшного пирата, что попугай Плинт стремительно перебрался с плеча Одноглазого Сильвера на карниз. Тогда Марианна высоко подняла голову и удалилась.

Одноглазый Сильвер обернулся и долго смотрел на захлопнувшуюся дверь. Он закурил.

— Не плюй в колодец, пригодится воды напиться! — мудро заключил он. — И, если ты думаешь, Плинт, что мне очень нравится, когда в Прибрежной усадьбе хлопают дверьми, то ты жестоко ошибаешься! — Он кисло поморщился.

Потом еще раз внимательно посмотрелся в зеркало и завязал глаз.

Он выглядел очень озабоченным, этот Одноглазый Сильвер, и его лицо ни капли не прояснилось, когда на дворе Катрианна и Мальвина повисли у него на руке.

— Одноглазый Сильвер! — защебетала Катрианна. — Лика и Вика приглашают тебя в гости!

— Они сшили себе такие красивые фартучки! — поддержала ее Мальвина. — Им очень хочется показать свои фартучки!

— О-о! — сказал Одноглазый Сильвер немного веселее. Но совсем ненамного. — Благодарю. И все-таки откладываю визит. Надутый гость портит хозяевам настроение, а наигранная веселость ничуть не лучше!

— О, Одноглазый Сильвер! — сказала Катрианна и испытующе посмотрела на страшного пирата.

— Да, Катрианна, — вздохнул Одноглазый Сильвер. — Я должен немедленно уйти в море, но у меня нет ни пара, ни парусов!

— В море! — обрадовалась Малышка.

Но Катрианна помрачнела.

— Одноглазый Сильвер! — взволнованно сказала она. — Может быть, ты уже забыл, что в море тебя подстерегает Адмирал?

— Нет, Катрианна. — Одноглазый Сильвер покачал головой. — Об Адмирале я помню и во сне! Но когда у тебя всего один глаз и ты рискуешь лишиться и его, то надо решаться.

— Я не понимаю, Одноглазый Сильвер, — сказала Катрианна. — Жалуешься на глаз, а стремишься в море.

Разве не лучше было бы лечь в постель и натянуть одеяло на голову, чтобы не напрягать глаз?

— Конечно, это было бы вернее всего, — согласился Одноглазый Сильвер, — только, если бы я так поступил, то я бы уже не был бы страшным разбойником. И кроме того, валяться в постели у меня нет ни минуты времени; у меня срочные дела, требующие острой шпаги и острого взгляда. Мне мог бы помочь только компресс из кошачьей шкуры.

— Компресс из кошачьей шкуры? — ахнули Катрианна и Малышка.

— Компресс из кошачьей шкуры! — торжественно подтвердил Одноглазый Сильвер. — Только кошачий компресс!

— Хи-хи! — захихикала Малышка. — А разве в море есть коты?

— Гм… — покачал головой Одноглазый Сильвер. — Если бы на Фельсланде нашелся хоть один-единственный кот, я бы думать забыл о море. Но их здесь нет. И быть не может!

— Хи, — снова захихикала Малышка. Но тут вдруг что-то вспомнила и спала с лица.

— Вот потому-то я и должен пуститься в далекое путешествие, — объяснил Одноглазый Сильвер. — Должен плыть в Мирмагонию, где несчетное множество кошек. Этот товар там раздают почти даром и даже еще дешевле — по шестнадцать пеней за связку, по девять пеней за ведро, а на полведра две кошки в придачу.

— Он вздохнул. — Только вот в море, что уж там говорить, меня подстерегает Адмирал. Да и без него с двумя глазами, да еще с подзорной трубой это достаточно длинный и трудный путь и довольно опасное дело. А у меня всего один глаз, не говоря уже о подзорной трубе. — И он снова вздохнул.

— И вдобавок ко всему, как я уже говорил, у меня нет ни пара, ни парусов. С чем я выйду в море? Разве что со своим матросским сундуком?

Ни Катрианна, ни Мальвина не сумели ничего посоветовать Одноглазому Сильверу. Но Одноглазый Сильвер сам решил искать выход.

— Чтоб меня черти съели! — прошептал он. — Вот в чем выход! Почему бы мне не смастерить судно из моего матросского сундука? — И он помчался в дом.

— Пр-реисподняя, Сильверр! — заворчал попугай Плинт. — Сильверр! Дуррень! Дуррень! Прреисподняя!

— Господин Плинт! — сказал Одноглазый Сильвер с величайшим достоинством, но слегка сквозь зубы.

— Мне не нравится, когда меня путают с Адмиралом! — И он снял свою пиратскую шляпу.

— Кроме того, я слишком серьезно кое-кого выслушал, в результате чего мой больной глаз остался без всякого компресса, а забот и ссор хоть отбавляй! Я думаю, нам обоим будет только на пользу, если мы на время расстанемся, по живем отдельно.

И он накрыл птицу шляпой.

Разумеется, старина Плинт ужасно обиделся и, разумеется, принялся под шляпой плясать свой адский танец. И в заключение начал браниться, совершенно не выбирая выражений. Потому что, несмотря на свое несколько таинственное происхождение, он все-таки был настоящий попугай, с настоящими попугайскими привычками. Скоро он стал подозревать, уж не наступила ли и в самом деле ночь, вцепился: коготками в тулью шляпы, поворчал еще немного и задремал.

Одноглазый Сильвер почесал затылок и принялся изучать свой матросский сундук.

— М-м-м… Когда-то, когда Адмирал пустил ко дну мою «Миральду», я целую неделю плавал в пустой селедочной бочке, — вспомнил он. — А когда ураган выбил из-под ног «Хильдегарт», я четверо суток держался на воде в трехведерной кастрюле… Насколько я помню, та кастрюля была куда теснее этого ладного матросского сундука!..