Украденное имя
(Почему русины стали украинцами) - Наконечный Евгений - Страница 12

Под 1175 годом Лаврентиевская летопись, описывая совещание в городе Владимире после убийства Андрея Боголюбского, говорит: „Князь наш убьен, а детей в него нету, сынок у него в Новегороде, а братья его в Руси“[150]. В 1187 г. князь Рурик киевский послал в Суздаль к князю Всеволоду сватать его дочь Верхуславу за своего сына Ростислава. Всеволод согласился, дал большое приданое и отпустил ее „в Русь“. Князь Рурик отпраздновал пышную свадьбу, которой „несть бывало в Руси“, а потом тех, что привезли Верхуславу из Суздаля „Якова свата и с бояры одпустил ко Всеволоду в Суздаль“. То есть Владимиро-Суздальская земля здесь явно не „Русь“. В Новгородских летописях Новгород и его земля четко противопоставляются „Руси“ — югу, Киеву. „Противопоставляется киевлянам-русинам и население Новгородской земли — словене. Для новгородцев ехать в Киев означало ехать на „Русь“, а возвращались они к себе в „Новгород“, а не в „Русскую Землю“. То же самое характерно для населения северо-восточной Руси, для Владимиро-Суздальской (Лаврентьевской) летописи. В воображении суздальцев киевский князь, возвращаясь из похода в Ростово-Суздальскую землю к себе в Киев, едет „в Русь“. Для суздальского летописца „Русь“ — Юг, Приднепровье, Киев, а он сам — житель земли Суздальской“[151].

Б. Рыбаков подчеркивает: „Словами „Русская земля“ обозначалась лишь юго-восточная часть русских земель, Приднепровская Русь, которая охватывала лесостепную полосу от Киева до Курска“[152]. В цитируемой работе Рыбаков зафиксировал по годам сообщения русских летописцев XII ст. о „Руси“ как о южной области. В Ипатьевской летописи это года: 1140, 1141, 1144, 1148, 1149, 1150, 1152, 1154, 1155, 1174, 1175, 1177, 1180, 1187, 1190, 1195; в Лаврентьевской летописи года: 1139, 1204, 1205, 1249; в Новгородской летописи года: 1142, 1218, 1257. Перечень этот неполный[153]. Названия „Русь“ и „Русская земля“, — на взгляд Костомарова, — в узком, этническом понимании применялись только к территории Киевского, Черниговского и Переяславского княжеств, со временем они распространились на Волынь и Галицию[154]. „Фактически название Русь относилось изначально только к Полянской Земле, между Днепром на востоке, Росью на юге и Ирпенем на севере. Территории вне Полянской Земли не охватывались названием Русь. Были это земли, как говорит Константин Порфирородный, вне Руси. Более северные (московские) земли, по Суздальской летописи, были лишены названия русских земель“[155].

Когда другие территории называли „Русской землей“, то этот термин понимали лишь в общем политическом значении — государство. Термины „Русская земля“, „Русь“ в этническом значении не охватывали какие-то другие территории. Суздаль, Большой Новгород летопись не называет „Русью“, но „ставит их к ней в противоположность“[156].

Из названия „Русь“ возникла прилагательная форма „русский“, например, „правда роуська“, „роуськи земли“. В 1097 году киевляне обратились к Владимиру Мономаха: „Молимся княже, тобе и братома твоима, не мозете погубить Руськыя земли“[157]. Как утверждает Л. Черепнин, „Русская земля“, „Русь“, „русские князи“, „русские полцы“, „русская дружина“, „русские сыны“ — все эти выводы связывают с южно-русскими (украинскими) землями»[158].

Насонов отмечает: «Ростово-Суздальская земля, как и Рязань, противопоставляется Руси и южной летописью, и северо-восточной»[159].

Ростислав, сын Юрия, ростовского князя (г. Ростов расположен в центре современной России) был с позором изгнан Изяславом из Киева. Он пришел к отцу в Суздаль и, ударив челом, пожаловался: «Слышалъ есмь, оже хощеть тебе вся Руская земля и Черный Клобукы, и тако мольвять: и насъ есть обезчествовалъ (Ізяслав); а пойды на нь». Гюрги (Юрий) же, въ соромъ сына своего сжаливъ собъ, рече: «тако ли мнъ части нъту въ Руской земли и моимъ дътемъ»[160]. То есть: нет ни мне, ни моим детям почета в Русской земле. Русская земля у князя Юрия — это территория современной Украины. Под 1154 г. в Ипатьевской летописи читаем: «Томь же лъте пойде Дюрги (Юрий) съ ростовцы и съ суздальцы и съ всъми дътьми в Русь». И снова же, идти в «Русь» означает двигаться не куда-нибудь, а именно на территорию современной Украины. Под 1180 г.: «Вышедше же ему (Святославу Черниговскому) изъ Суздальской землъ, и пусти брата своего, Всеволода, и Олга сына своего, и Ярополка, въ Русь, а самъ сыномъ съ Володимеромъ пойде Новугороду Великому». Здесь четко разграничиваются понятия «Русь» (Украина) и «Суздальская земля» — настоящая сердцевина России. Главная княжеская сердцевина этой земли — Владимир-на-Клязьме (теперь город Владимир — центр одноименной области) тоже, конечно, не считался Русью.

«Володимирцы же, нетерьпяще голода, ръша Михалку (своему князю): „мирись (с осадившими город ростовцями), любо промышляй о соби“. Он же отвъщавъ рече: „прави есте хощете дъля погиноути. И поеха въ Русь“ (то есть в Украину)»[161]. К Владимиру приходили купцы «из Царьгорода, и вот иних стран, из Руской земли и аче Латинин»[162]. Здесь явно Русская земля поставлена между Царьгородом и Латинским западом. Таким образом, летописи свидетельствуют, что ни Новгородская земля, ни Смоленская, ни Суздальская (Залесье) в XIII ст. Русью не назывались[163]. Если из Ростова или Суздаля кто-то отправлялся в Киев, Чернигов или Переяслав, то говорили: «Едет в Русь». Ни разу поездкой в «Русь» не названо путешествие в какое-то другое место. «В XII столетии в земле Ростово-Суздальской под Русью понимали вообще юго-запад настоящей России в собирательном значении»[164]. Москва в воображении летописца еще и в начале XIII ст. тоже не Русь. Так, например, под 1213 годом летописец об одном князе рассказывает так: «Он же иде из Москвы в Русь»[165]. Киевское войско постоянно называется «русским» войском. В летописи за 1159 год «русские князья» понимаются как южные (украинские) князья. Против них выступают «сила ростовъская» и «помочь муромъская»[166]. Так вот, все «летописцы XII ст., включая новгородских, под „Русью“ имели в виду именно Поднепровье»[167].

За летописными данными, в Киевском государстве, в Х-ХІ ст., существовало свыше 24 городских поселений. Те города, которые были расположены вне границ этнической Руси, не называются русскими городами. К таким городам, которые не входили в понятие Русь в «узком» (этническом) понимании, причисляли: Новгород Великий, Владимир-на-Клязьме, Ростов, Суздаль, Рязань. «Города Владимиро-Суздальского и Рязанского княжеств исключались из понятия Руси в „узком понимании“»[168]. По этому поводу знаменитый исследователь древнерусской письменности Сергей Высоцкий заметил: «Упоминая о Русской земле и Киеве, не можем не обратить внимание на некоторые неуместности. Летописец вложил в уста Олега (912 г.) крылатые слова о Киеве: „Се буди мати градомъ русьскимъ“. Довольно часто это выражение понимается и толкуется неверно и связывает с северными городами. После сказанного выше о Русской земле и ее значении как политического, господствующего ядра Киевской Руси совсем неверной является мысль, что в приведенном летописном выражении речь идет о городах всего государства, в том числе и северных, позднее — российских. Бесспорно, здесь говорится о городах Русской земли в узком понимании, от названия которой происходит притяжательное прилагательное „русьскимъ“ (дательный падеж множественного числа мужского рода)»[169].