Украденное имя
(Почему русины стали украинцами) - Наконечный Евгений - Страница 13

Выражение «мать городов русских» в XX ст. стало употребляться в духе российской имперской концепции государства. «Борьба белогвардейцев за Киев 1918–1919 гг. осуществлялась под лозунгом защиты „матери российских городов“». Недаром генерал-лейтенант Бредов во время переговоров с украинским генералом А. Кравсом 31 августа 1919 г. в Киеве заявил последнему, что «Киев — мать русских городов, никогда не был украинским и не будет». Таким образом, короткая летописная фраза-идиома превратилась в политическую платформу завоевания Украины Россией. Согласно этому лозунгу известный украинофоб — российский писатель М. Булгаков, описывая Киев тех времен, приводит слова своего белетризованного героя полковника Щеткина, с которыми он обращается к российским офицерам-дружинникам, которые должны защищать столицу формально украинского гетмана — Киев — от войск С. Петлюры: «Оправдайте доверие матери российских городов, которая гибнет», а генерал Картузов формировал в Киеве дружины для обороны «матери русских городов»[170].

Итак, понятно содержание слов начальной летописи: «Откуда есть пошла Руская земля, кто въ Киевъ нача первъе княжить, откуда Руская земля стала есть». Летописец здесь имеет в виду, конечно, киевское Поднепровье. Этническое значение термина «Русь» распространялся лишь на население Киевской земли, которое называло себя «Людіе Русьской Земли», «Русь» или «Русины». О последнем термине поговорим отдельно со временем.

В своей фундаментальной работе «Происхождение Руси» Емельян Прицак, анализируя историю термина «Русь», приходит к выводу: «Ярослав начал также превращать Русь и территориальную общность путем оседания княжеской странствующей дружины на киевской, черниговской и переяславской землях. В результате таких действий названия „Русь“ и „Русская земля“, засвидетельствованные во второй половине XI ст. и бытовавшие в XV, употреблялись теперь в новом значении, а именно исключительно относительно Южной Руси (нынешняя Украина)»[171].

Датированная 1250 годом летопись так говорит о князе Даниле: «Данилови Романовичю князю бывшу велику, обладавшу Рускою землею, Кыевом и Володимером, и Галичем»[172]. Под конец XII ст. галицко-волынский князь Роман Мстиславович стал «самодержцем всея Руси»[173] и «Галиция считалась уже частью Руси»[174]. Кроме распространения названия Русь на земле Галицко-Волынского государства, не знаем никакого другого случая, который указывал бы на то, что оно касалась бы некоторых других территорий. С упадком Киевского государства в XIII ст. название «Русь» таким образом перешло к Галицко-Волынскому княжеству. Нельзя избежать вопроса о причине — почему именно одни земли назывались Русью в «узком» понимании, а другие земли назывались Русью в «широком». Основной причиной был фактор этнического деления. «Сознание национального единства и в XII ст. не было полным и общим: Русской землей специально называлась южная Русь (в частности Киевская земля) в противоположность северной и западной»[175].

Понятие Руси этнической, как свидетельствуют источники, существовало на протяжении всего княжеского периода. «Это не эфемерное понятие, которое промелькнуло в каком-то одном источнике. Это понятие устойчивое, крепкое, хорошо известное всем без исключения русским летописцам, были ли они киевлянами, владимирцами, галичанами или новгородцами. Понятие Руси (в понимании Приднепровской Руси) широко использовалось в качестве географического ориентира, предполагало, что новгородцам или суздальцам не нужно было никаких объяснений, когда сказано „идоша в Русь“»[176].

То, что названия «Русь» и «Русская земля» касались только центральных земель современной Украины, подтверждается такими однозначными летописными свидетельствами, которые никто не сможет опротестовать[177]. «Подытоживая сообщения источников, можно убедиться, что большинство из них называют Русью, Русской землей преимущественно Киевщину. Что касается широкого понимания этого названия, то оно имеет риторический характер и относится к территориям, подчиненным Киеву, а не к этносу государства»[178].

Хотя, как видим, московская историография признает такое двоякое употребление термина «Русь» в эпоху Киевского государства, однако, чтобы загладить его нежелательное содержание, которое заключается в том, что Русью в этническом плане Московщина никогда не называлась, постоянно прибегает к обходному маневру. В XIX ст. были умышленно выдуманы и широко распространены, в частности с легкой руки историка Погодина («гипотеза Погодина»), ряд искусственных, исторически абсолютно безосновательных терминов. Такие термины, как «Русь Восточная, Русь Западная, Русь Северная, Русь Юго-Восточная, Русь Юго-Западная, Русь Южная, Русь Черленая», — это более поздние мудрации редакторов исторических источников[179]. В старых текстах их нет. Другими словами, термины Киевская Русь, Южная Русь и производные от них наподобие: южнорусские князья, южнорусские города и т. д., а также Северная Русь, Северо-Восточная Русь, Ростово-Суздальская Русь, или, например, Московская Русь и производные от них, что сейчас постоянно и повсеместно употребляются в литературе, — это не что другое, как специальная выдумка, которая имеет целью подкрепить претензии на киевское наследство. «Надо подчеркнуть, что распространенное сегодня сочетание „Киевская Русь“ не выступает ни разу в средневековых летописях»[180]. Обманным является тот аргумент, что, дескать, термины Киевская Русь и Московская Русь стали с течением времени терминами научными. Эти антиисторические термины антинаучны по своей сути. Созданные в XIX ст. царскими идеологами для сугубо политических нужд, они служили и служат не исторической науке, а целям захватнической империалистической политики. «И в обыденном сознании, и в исторической литературе термин „Киевская Русь“ настолько прочно укоренен, что его искусственность и анахроничность практически не осознаются. Между тем государство под названием „Киевская Русь“ (и даже „Древняя Русь“) не существовало никогда! Наши далекие предки были бы несказанно удивлены, услышав такое наименование страны, в которой волей случая им пришлось жить, поскольку называли ее „Русской землей“, „Русью“, а себя, ее население, собирательным „русь“ или каждый отдельно — „русином“. „Киевская Русь“ — термин происхождения книжного и ученого и ведет свое начало не из источников, а со страниц исторических трудов первой половины XIX века»[181]. Наши летописцы, как и тогдашние иностранные авторы, никогда к названию Русь не прибавляли прилагательного Киевская или прилагательного Ростово-Суздальская и т. п. Русь была лишь одна-единственная и неделимая, и все хорошо знали, что под этим термином надо понимать. Российская историография закрепила в исторической литературе это искусственное название «Киевская Русь» (в значении Россия), что вызвало в научном мире, в частности западном, полнейшее озорство в терминологии. «Родившийся в лоне российской науки термин „Киевская Русь“, как ни удивительно, приобрел популярность и в украинской историографии»[182]. Как пишет И. Лисяк-Рудницкий: «Взгляды и интерпретации, которые традиционно отстаивает российская наука, стали общераспространенными, и им доверяют, не проверяя их оснований. Концепции, которые отходят от ортодоксии, не взвешивают на предмет их научной обоснованности, но автоматически исключают из-под рассмотрения, как тенденциозные и „националистические“»[183].