Дети Горного Клана (СИ) - Давыдов Григорий Андреевич - Страница 58

А в Чародейском ли они Лесу?

Эта неожиданная мысль заставила Врана, несмотря на усталость, стрелой подлететь к ближайшему же окну и выглянуть наружу... чтобы удостовериться в том, что они всё ещё в проклятом Лесу - другое дело, что теперь уже, конечно, не под землёй, а на поверхности: ярко горевшее на небе солнце и кривые, переплетающиеся в страшную паутину, вплоть до горизонта, громадные деревья были тому доказательством.

Он вздохнул и направился дальше, вниз, по винтовым лестницам, выглядевшими ненадёжными, но всё-таки сносно выдерживавшими нелёгкое тело горца. Оказалось, замок был довольно большим: Вран со счёта сбился, сколько этажей ему пришлось преодолеть. А ещё он почувствовал, что по телу бегут лёгкие мурашки от холода. Горцы привычны ко всякого вида холодам, и не сказать, чтобы это его так страшило, но ведь из одежды на нём была лишь набедренная повязка, и потому прохладные пары, окутавшие коридоры замка, будто привидения, в полной мере развлекались над обнажённым телом Врана. Да и холод этот был... странным, неприятным - не тем, что в горах, отрезвляющим и будоражащим, нет... Он был похож на маленькие неприятные иголочки, то и дело прокалывающие кожу.

- Надо поскорей найти хоть что-то и возвращаться. - пробурчал он себе под нос и ускорил шаг.

Чтобы совсем скоро застыть у одной из стен, изумлённо разглядывая огромный, шириной метров десять и почти столько же в высоту, холст, изображавший, ни много ни мало, сам Континент... Вран никогда прежде не видел подробной карты всего материка, на котором жил. Да и зачем ему? Он никогда не думал, что двинется в странствие, и уж тем более не предполагал какая судьба ждёт его клан. Ему всегда казалось, что он останется там, среди дышащих полной грудью гор, в родном доме, и будет ходить босыми пятками по родной земле... И потому, наверное, для него Континент казался чем-то крохотным, совсем-совсем маленьким, не больше, чем его родные места, да те земли, в которые они с отцом забредали во время охоты.

О, Предки, как же он ошибался!

Почти всю площадь огромной карты занимал массив Континента, очень похожий на деформированный, в некоторых местах будто исклёванный гигантской птицей, чуть вытянутый в стороны шар. Вряд ли кто-нибудь когда-нибудь узнает, что за художник создал этот шедевр картографии, но Вран вдруг отчётливо понял, что, встреть его сейчас, обязательно бы, не задумываясь, побратался с таким мастером. Эта работа отличалось невероятной кропотливостью: каждая речушка, каждое озеро, даже иногда и домики особенно больших городов - всё было прорисовано с такой доскональностью и любовью, что горец не удержался и потрогал холст - а, может, настоящее? Горец разглядывал западные земли, почти полностью занятые равнинами, и восточные, испещрённые лесами и холмами, южные, полные горных хребтов и ущелий, центральные, усыпанные городами, как огромными, так и совсем маленькими, почти с деревушку. На севере, не жалея белой краски, художник досконально исчертил Земли Хлада, покрытые вечным снегом и льдом, которые, словно вылитое на шар-Континент молоко, растеклись по всей его верхушке, от запада по восток, но не достигли и его трети в высоту... Отец рассказывал ему, что проживающие там низкорослые широкоплечие силачи, ещё более привычные к холодам и вьюге, нежели горцы, по сей день сохраняют суверенитет, не пуская воинов Совета в свои владения. Сильный народ. Сильный и смелый. Начисто лишённый магов и презирающий их.

Затем он стал внимательно искать собственный дом, почти сразу же встретив его среди великолепного горного пейзажа, словно готового вот-вот прорвать грань между реальностями и прорасти прямо сквозь холст... Вот только название там было другое. И написано странным, как будто бы исковерканным языком. Что за шутки? Горец стал рыскать по карте в поисках тех мест, о которых ему рассказывали родители. Уж на что, а на память он никогда не жаловался. Ничего. Всё какая-то тарабарщина: ни одного хоть сколько-нибудь знакомого названия. Благо, хоть некоторые речки имели почти те же наименования, да и то с какими-то лишними приставками и окончаниями, а порой и с лишними словами, добавленными к ним через чёрточку... К тому же, несмотря на то что читал Вран отвратительно, всё-таки разбирать отдельные слова он умел, и готов был поклясться, что некоторых букв, встреченных на карте, в человеческом алфавите не существует. Может, рангунский? Но тогда почему бы все буквы не написать на рангунском - нет, чушь какая-то. И тогда ему пришло в голову...

А что, если эта карта была создана ещё до Великой Битвы? Ещё до того, как грязной кляксой расплылся по этим землям Чародейский Лес? Тогда, выходит, эта карта на древнем языке, и этот язык - не пародия на его собственный, а, скорее, наоборот.

Тогда сколько же этому замку лет?.. Даже не так: столетий!

Отчего-то Врану стало не по себе и, с трудом оторвав взгляд от карты, он последовал дальше, но уже не быстрым шагом, а бегом. Возвращаться с пустыми руками он не хотел, но при этом внутренне желал поскорее вернуться назад. Это не было малодушием, или страхом из-за ничего. Нет, просто горец чувствовал, что разгуливать по этим явно проклятым местам долго в одиночку не стоит.

Существо медленно, вразвалочку, плелось домой, волоча по земле странную, но вкусную добычу. По крайней мере, голова её оказалась вкуснятиной. А дома есть огонь. А с огнём вкуснятина станет ещё вкуснее, сочнее...

Существо было бы похоже на человека, не имей оно здоровый горб, не по-человечески белую кожу, как у альбиноса, невероятно покатый лоб, из-под которого виднелись маленькие тупые глазки, выпяченную вперёд челюсть, из которой торчали клыки, не меньше кабаньих, и размеры тела, с которыми мог сравниться разве что медведь, встань он на задние лапы. Да и то, пожалуй, в таком случае глядел бы мишка на существо снизу-вверх.

В своём мире Существо было вождём. И ему нравилась такая жизнь. Получать лучших самок, лучшую еду - это ли не счастье? И каждые несколько дней его вызывал на Поединок Шести какой-нибудь молокосос, считая себя сильнейшим. И Существо с удовольствием принимало вызов. Ибо слабый вожак - не вожак.

Правила поединка были так же просты, как и гениальны: поединщик должен был нанести своему сопернику шесть ударов. Если это ему удавалось, он считался победителем, и его противник склонялся пред великим воином, признавая его власть над собой. Но подобное случалось редко. Сородичи Существа были невероятно сильны, и обычно поединок обходился лишь несколькими ударами, после которых один из участвовавших в поединке умирал. И тогда никто не сомневался в победе... В случае же Существа поединок длился один удар, и всегда в его пользу...

Оно помнило тот день, когда та прекрасная жизнь угасла. Когда откуда ни возьмись появилось яркое свечение, и спустя мгновение вместо родных и знакомых пустошей взору Существа открылся лес, по ушам ударили тысячи незнакомых звуков и... оно испугалось. Впервые в жизни оно испытало, что это такое - бояться.

В тот день Существо зарылось в самый дальний угол, в какую-то пещеру и, с бешеным рыком выгнав оттуда заскулившую собаку (Или волка - ему было всё равно), стало ждать. Оно проводило в пещере почти всё время, лишь иногда выглядывая из укрытия, чтобы поохотиться, и снова вернуться обратно - благо, его род мог обходиться без пищи и воды предостаточно. Так прожило оно очень долгое время, пока наконец не решилось исследовать место, в котором очутилось.

Как выяснилось, лес был не так и плох. Существо полагало, что здесь встретит нечто ужасное, пугающее и злобное, но вместо этого выяснило, что мир, в котором оно оказалось, не сильно отличается от его собственного. Здесь выживал сильнейший. И тогда оно перестало бояться, ведь всё стало просто и ясно: будь сильней остальных, и правь! Этот закон был привычен. И тогда Существо стало искать своё место в этом мире.

Не счесть, скольких тварей оно уничтожило, пока скиталось по лесу. Не счесть, скольких выгнало из своих домов и скольких сожрало. А ведь любая тварь этого леса, пожалуй, могла похвастаться свирепостью и силой не меньшей, а то и большей. Но Существо имело цель: стать вождём и этого места, раз неизвестная аномалия отобрала у него его собственный мир. И, надо сказать, неплохо с этим справлялось...