Связанные серебром (ЛП) - Бриггз Патриция - Страница 5

Он рассмеялся, запачкав каплями крови свою рубашку, а я скороговоркой выдала извинения. Адам запрокинул голову и ударился ею об дверь джипа.

— Брось, Мерси. Все быстро заживет.

Я отстранилась и села рядом, смеясь над собой. Несмотря на боль, Адам прав — рана заживет через несколько минут. Она незначительна, а он вервольф.

— Оставь попытку заплатить за внедорожник, — сказал он мне.

— Внедорожник пострадал из-за меня, — заспорила я.

— Не ты бросала на него стену, — заметил он. — Я, возможно, позволю тебе заплатить за вмятину…

— Даже не пытайся солгать мне, — я возмущенно фыркнула, а он снова рассмеялся.

— Хорошо. Я и не собирался, но, в любом случае, это спорно, потому что после падения стены появление вмятины ожидаемо. А в том, что ледяной эльф свихнулся, виноват вампир…

Я бы могла поспорить с Адамом, что очень люблю делать, но еще больше люблю другое.

Я подалась вперед и поцеловала его.

Поцелуй вышел со вкусом крови и Адама, который не переживал, что поцелуй быстро от нежного перерос в страстный. Через некоторое — я точно не знаю какое — время, Адам посмотрел на свою окровавленную рубашку и вновь рассмеялся.

— Полагаю, что мы все же пойдём в боулинг, — сказал он, подняв меня.

Сначала мы заехали в стейк-хаус поужинать.

Адам сменил окровавленное пальто и белую рубашку, которые остались в машине, на темно-синюю футболку, которую достал из сумки на заднем сидении. После чего спросил меня, не выглядит ли странно одетым в футболку и брюки от смокинга. Адам не догадывался, насколько футболка обтягивала его торс, и я заверила его — с невозмутимым видом — что всем будет все равно.

Как правило, в вечер пятницы было полно народу. Но обслуживали быстро.

После того, как официант принял у нас заказ, Адам — слишком обыденно — произнес:　

— Так что ты видела?

— Весьма неловкий момент, — ответила я. — Я тебе принесла печенье.

В его глазах появился блеск.　

— Ясно, — произнес он, немного расслабив плечи, несмотря на легкий румянец на щеках. — Я думал об этом.

— Все нормально? — спросила я. — Извини за вторжение.

Он покачал головой.

— Не нужно извиняться. Тебе всегда рады, неважно по какой причине ты зашла.

— Значит, — обыденно произнесла я, — ты впервые выступал на открытой трибуне?

Он вскинул голову.

— Попался. Мне Уоррен рассказал.

Адам улыбнулся.

— Задыхающийся, потеющий и несчастный

Официантка поставила перед нами еду и заторопилась прочь. Адам кормил меня стейком с кровью, а я кормила его лососем. Еда была отличной, компания еще лучше, и будь я кошкой, замурлыкала бы.

— Ты выглядишь счастливой. — Он отпил кофе и вытянул ногу так, что она оказалась у моих.

— Ты делаешь меня такой, — ответила я.

— Ты могла бы всегда такой быть, — произнес он, кладя в рот последний ломтик запеченного картофеля, — если бы переехала ко мне.

Просыпаться с ним каждое утро… но…

— Нет. Тебе и без того от меня достаточно неприятностей, — возразила я. — И стае и мне нужно свыкнуться… разрядить напряжение, до того, как я перееду к тебе. Твой дом — крепость, сердце стаи. Им нужно место, в котором они будут чувствовать себя в безопасности.

— Они привыкнут.

— Они и так привыкают, как умеют, — сказала я. — Сначала был Уоррен… Ты слышал, что после того, как принял его в стаю, альфы нескольких других стай позволили вступить в стаю волкам-гомосексуалистам? А теперь я. Койот в стае волков… ты должен признать, что это слишком много перемен для одной стаи

— И следующим будут женщины с правом голоса, и чернокожий станет президентом, — добавил он с серьезным выражением лица, но с ноткой юмора в голосе.

— Видишь? — я ткнула в него вилкой. — Волки застряли в восемнадцатом веке, а ты ожидаешь перемен. Сэмюэль любит говорить, что большинство вервольфов перестают подстраиваться под жизнь в тот момент, когда стали волками. Все перемены современного мира прошли мимо них.

— В восемнадцатом веке лишь Питер и Уоррен были превращены в волков, — заметил Адам. — Большинство моложе меня.

К нам подошла официантка, и когда Адам заказал три десерта, вытаращилась на него, но вервольфам нужно много есть. Когда она посмотрела на меня, я отрицательно покачала головой.

Когда она ушла, я вернула разговор в прежнее русло.

— Нам не повредит пару месяцев подождать, пока все утрясется.

Будь Адам не согласен со мной, я бы уже спала в его доме, а не ходила бы с ним на свидания. Он, как и я понимает, что мое появление в стае потянет за собой волну возмущения. Может, если стая с самого начала была здоровой, полностью уравновешенной такого напряжения не возникло бы.

Несколько лет назад некоторые члены его стаи начали изводить меня, койота, живущего по соседству. Вервольфы, как и их природные собратья, никогда не делят территории с другими хищниками. Травля прекратилась, когда Адам объявил меня своей парой, о чем не торопился рассказать мне, поэтому я не знала причину, почему все прекратилось.

Но магия стаи требовала ответа на объявление, и когда Адам не предоставил такового, понес ущерб, став слабее, вспыльчивее и практически не способным держать стаю в узде и собранной. Сделав меня членом стаи и одновременно объединив наши брачные узы, Адам не дал шанса своим людям обрести почву под ногами и вновь ее выбил.

— Еще месяц, — наконец, произнес он. — А затем они, включая Сэмюэля, просто вынуждены будут свыкнуться. — В его глазах, цвета темного шоколада, сверкала серьезность, когда он подался вперед. — И ты выйдешь за меня

Я широко улыбнулась.

— Может, ты хотел спросить выйду ли я за тебя?

Я хотела его рассмешить, но его глаза стали светлее, и появились золотистые крапинки.

— Койот, у тебя был шанс сбежать. — Он улыбнулся. — Твоя мать рада, что может использовать кое-что, что не пригодилось на свадьбе твоей сестры.

Мое сердце сдавила паника.

— Ты ведь не обсуждал это с ней? — У меня в голове возник образ церкви, наполненной людьми и декорированным белым атласом. А еще голуби. На свадьбе моей матери были голуби. Сестра сбежала от нее, чтобы тайно венчаться. Моя мать — бульдозер, который никого не слушает.

Волк скрылся из глаз Адама, и он ухмыльнулся.　

— Для тебя нормально выйти за верфольфа, у которого есть дочь подросток и распадающаяся стая, но панику вызывает мама?

— Ты встречался с моей мамой, — ответила я. — Она и у тебя вызывает панику.

Он рассмеялся.

— Ты просто мало времени с ней знаком.　

Честно было его предупредить.

Нам повезло заполучить личное табло для ведения счета в боулинге. Женщина, игравшая рядом, ушла, когда мы вернулись с шарами для боулинга. Я взяла себе ярко-зеленый с золотыми полосками, а Адам черный.

— У тебя нет воображения, — самодовольно заявила я. — Тебе не повредило бы взять розовой шар.

— У всех розовых шаров маленькие отверстия для пальцев, — возразил он. — А черные всегда тяжелее.

Я открыла рот, чтобы ответить, но он закрыл его поцелуем.

— Не здесь, — пояснил он. — Посмотри туда.

Рядом с нами стоял мальчик лет пяти и девочка помладше его в розовом платье с оборками.

Я вздернула подбородок.

— Будто я собиралась шутить про твои шары. Мы что, подростки?

Адам улыбнулся.　

— Думаю, в каком-то плане, да.

Я села и начала вводить имена на табло, когда закончила, была довольна результатом.

— Найден на дороге мертвым, — сухо проговорил Адам, смотря мне через плечо.

— Я подумала, что можно использовать марки наших машин. У тебя сейчас форд. (прим. на англ. Найден на дороге мертвым — Found On Road Dead — F-O-R-D).

— Фатальное Волшебство? (прим. Мерси водит ФольксВаген. ФВ.)

— Не так уж много прикольных слов на букву «Ф», — заметила я.