Legion Z (СИ) - Миваки Ингмар - Страница 11

Хайме перестал жевать и уставился на Пита.

— Хм, — усмехнулся тот. — Я тебе объясню. Ты всю жизнь был в гармонии со своим лучшим Хайме, ведь ты — музыкант. Мне же, чтобы догнать себя настоящего, иногда приходится… Ну, словом, ты понял.

— Приблизительно, — пожал плечами Хайме.

— Мой лучший земной отец, брат, близнец, прототип (не знаю, как лучше назвать его, поскольку все эпитеты будут неточными) грезит о том, как я тут, на Талатоне развернусь, как все приведу в порядок. Пит вытер рот салфеткой, скомкал и бросил в корзину.

— Наверное, попасть в рукав без тракуса может только музыкант, подумал «я лучший», — продолжал он. Тряхнул шевелюрой и подкатился ближе к столу.

Пит вдруг стал в глазах Хайме каким-то выпуклым. Каждый мускул его лица и всего тела налился силой. Он с удивлением наблюдал за метаморфозой, произошедшей с Питом, а тот продолжал жестикулировать, загребая, как пловец, потоки розового воздуха внутри шалаша, Пространство стало заметно вибрировать.

— Все, что здесь происходит, — сказал Пит, поймав его изумленный взгляд, — нерушимо, поскольку это — место, где я открыл вход в мир Земли.

Хайме с удивлением обнаружил, что внутри гения, создавшего в квартире, как он выразился, шатер собрания, циркулировал розовый свет. Через несколько секунд видение исчезло, и Пит принял прежний вид. В шатре явно что-то происходило, и Хайме решил, что это место так тесно связано с золотым рукавом, что мир Земли каким-то таинственным образом просачивается внутрь шатра.

— До твоего прихода я пытался выйти на связь с Луи Жерменом, — поделился Пит. — Луи — легионер и мой друг. Его давно нет на связи. Я беспокоюсь за него.

— Он работает? — поинтересовался Хайме. — В смысле, возможно, твой друг просто занят.

— Работает в автомастерской, — ответил Пит. Взял со стола обруч, кинул его в выдвижной ящик стола и захлопнул его ногой. Затем переключил внимание на монитор и запустил программу обработки данных по вновь выявленным легионерам. Выглядел он прекрасно. Пожалуй, даже лучше, чем минуту назад, когда продемонстрировал наглядно свои новые способности. Вид у него был при этом озабоченный.

— Мы должны поймать момент между сном и бодрствованием раньше, чем нас захватят, это очень важно уяснить, — оторвавшись от монитора, обратился он к Хайме. — Надо попасть в свободную область хотя бы раз, чтобы получить защиту. Глаза. Пит потер глаза и состроил страдальческую гримасу.

— Насчет глаз я в курсе, — отозвался Хайме. — Нас считывают круглосуточно. Даже без техники и гаджетов, без имплантов и микросхем. Они знают все траектории нашего передвижения в пространстве.

— Да, не надо забывать про зикерзонд, — поднял вверх указательный палец Пит. — Это рассеивание обеспечивает нам защитное поле в радиусе ста метров. Луи Жермен попался на крючок, и все из-за меня. Им нужен я. И они будут шантажировать меня моими друзьями. Луи в бегах, и он не спит. Возможно, Луи слишком любвеобилен, — лукаво улыбнулся он. — Связи с донорами лишают нас силы. Поле Талатона не воспринимает соединение мужчины и женщины как таинство. Так что доноры просто трахаются, получая от беспорядочных случек зависимость в качестве награды. Рано или поздно один начинает пожирать другого. Пит изобразил рукой пасть и похлопал пальцами для наглядности. — Для легионера новой волны очень желательно воздержание, во всяком случае, до тех пор, пока в его жизни не появится такой же, как он сам. Внутри легиона равномерное распределение энергии внутри группы держится за счет всех нас, держащихся на одной волне. У тебя ее не отбирают, но и не наполняют тебя энергией чрезмерно. Сдается мне, Луи Жермен попал впросак, влюбившись в девушку из доноров. Лучшее, что он мог бы сделать — это остановиться на первом разе.

— А может, это настоящая любовь, и никто не будет пожирать другого. Может, девушка — зог, — предположил Хайме.

Пит шумно выдохнул.

— Возможно. Сказать по правде, у меня такого никогда не было, — признался он. — Я делаю вывод на основании программы обработки данных по всем имеющимся случаям в среде легионеров. Но если мои предположения верны, и у Луи действительно есть любовница, она должна стать легионером, либо они расстанутся. Учти и ты не будущее.

Хайме с сожалением покачал головой.

— Можешь рассказать о других, кого ты еще знаешь лично? — попросил он.

— Все они разные, но в одном схожи: они не смотрят на других через призму собственной вредности, — усмехнулся Пит. — Недавно я столкнулся с одним религиозным аскетом. Он влетел в рукав, как выпущенная из лука стрела. Пит сделал резкое движение рукой и присвистнул, изображая полет стрелы. — Его полет, как следствие длительных тренировок духа, постоянен и стабилен, тогда как полет, испытываемый при сексуальном оргазме, явление кратковременное и неустойчивое, — объяснил он. — При телесном соитии открывается жалкий лоскут неба. В земном мире познают небо, находясь друг в друге без соития.

— Аскет тебе сам об этом рассказал? — меланхолично поинтересовался Хайме, и Пит рассмеялся.

— На каком языке он говорил? — снова спросил Хайме.

— Мы использовали для общения санскрит. Я пишу на нем программы. Джаеш свободно владеет им. Внутри золотого рукава каждый может понимать любой язык, и говорить на нем. Санскрит был выбран Ваханой Расой именно для нас с Джаешом, как наиболее близкий нам обоим.

Пит открыл сок и стал потягивать через соломинку, Хайме задумался, переваривая сказанное Питом.

— Джаеш принял мой плед за плащ, — поделился Пит. — В тракусе усмотрел скипетр, меня назвал пылким пастухом, а легионеров — стадом.

Пит с Хайме обменялись улыбками.

— Он, также, упомянул, всадника, убившего дракона, который склоняет перед пастухом свою голову, — договорил Пит.

— Это ведь что-то, да значит, — скорее вопросительно произнес Хайме.

— Угу. Джаеш сутками сидит на берегу реки и смотрит, то на воду, то в небо. Он видит звезды, их отражение. Разбирается в их движении. И ассоциирует соответственно. Ну, а теперь… Пит посмотрел на циферблат часов… — Пора посвятить тебя в тонкости работы «скипетра». Полагаю, именно за этим ты сюда и прибыл.

5. Шатер собрания

— Сегодня ты получишь тракус, и, возможность встретить совершенного дебаггера, — объявил Пит. — О зикерзонде ты уже имеешь представление. Об обмене энергией внутри группы тоже. Про репликатора Зигфрида, контролирующего Северные популяции, слышал? Пит посмотрел вопросительно, и Хайме кивнул.

— Лично не встречал, но видел его фото в журнале экономических достижений Северо-западных популяций, — пояснил он.

— У него такие узкие губы. Пит растянул губы в линию. У репликатора Самуила, контролирующего Юг, губы пухлые и чувственные. Зиги — напротив — чувственного рта лишен, однако за обманчиво-устрашающей внешностью скрывается легкоранимая и несколько сентиментальная натура. Иногда мне кажется, для него еще не все потеряно.

— Откуда тебе все это известно? — удивился Хайме. — Все эти тонкости может знать только его ближайшее окружение.

— Так и есть. Я знаю его лично, — подтвердил Пит. — Зигфрид неоднократно посещал «Гидрософт». Потом все подражали ему, его манере держаться. Его мимике. Пит провел пальцем по контуру лица. — Зиги был растроган так, что полез за платком.

Пит вспомнил о духе репризы Бао и грустно усмехнулся. Испытание Бао было только для продвинутых легионеров.

— Ему бы очень хотелось смотреть на мир и повсюду видеть себя, — продолжал Пит, — но граждане Талатона останавливают взгляд не по команде Зиги, а по желанию нашего совершенного дебаггера. Пит поднял руки и сложил их так, как будто держал мяч.

— Итак, с самого начала существования синтезированного поля, — сказал он, катая свой воображаемый мяч в руках, — каждый, независимо от своего географического местоположения, использовался Ваханой Расой в качестве единицы информации или шифрованного послания. Мы знаем об этом, и потому мы — это осознанные единицы информации под названием «ОЙ».