Кроваво-красный (СИ) - "Ulgar Ridt" - Страница 168

 Она могла бы повторить то же, что и они. Про почерк, про печать и добавить, что приказы были неотложные и что она не могла подвести Спикера. Это не спасло бы ее и вбило бы еще один гвоздь в крышку его гроба.

 — Не... его... — Хрип наконец сложился в слова, и Терис, сплюнув кровь, вдохнула еще раз. — Не было контрактов. Я...сама.

 — Вот как? Что-то совершенно новое. — Слушатель придвинул табурет и сел. Его широкоскулое лицо оставалось непроницаемым, но взгляд выдавал интерес. Интерес человека, впервые за долгое время увидевшего нечто, способное его удивить.

 — Я...ненавижу вас... Очищение... — Еще один вдох. Пара фраз — и все закончится. Она проживет еще немного и умрет. Умрет одна. — Я...хотела отомстить. Это...за Альгу и Винсента...и остальных. Вы...вы виноваты.

 Анголим молчал, смотря на нее глазами, вдруг утратившими всякое выражение, и она не смела отводить взгляда от его лица, боясь упустить его ответ. Дышать стало легче: ложь рождала надежду, дававшую сил. Если он поверит, то Спикера не тронут. А он...он найдет настоящего предателя. Ее тогда уже не будет, но это неважно. Винсент счел бы это правильным.

 Терис не шевельнулась, когда Слушатель наклонился к ней и почти заботливо стер краем ее сбившегося капюшона кровь с ее губ и заправил за ухо выбившуюся прядь волос.

 — Весьма неожиданно. Признаюсь, ты меня удивила. Месть за убежище... Ты, конечно, знаешь, что за это тебя убьют, и признаешься. — Слушатель откинулся, прислонившись к стене. — Видимо, ты очень...к нему привязана, если готова взять вину на себя. И знаешь что? Я тебе поверю. Правда, почему бы и нет? Они стали твоей семьей, а мы приняли решение убить их. Алвал Увани убил Альгу. До Аркуэн ты просто не добралась... Все вполне логично. — Он вновь взглянул на нее, и невеселая улыбка скользнула по его губам. — Вот только Лашанса это не спасет. Он ведь в ответе за тебя. Вы все равно умрете оба.

 Выхода нет. Совсем. Никакого. Отчаяние теперь вместо надежды глушило боль, заставляло забыть о сломанной руке и о том, что ей нужно нормально дышать, чтобы далеко уйти. Здравый смысл умер в ней давно, и отсутствие надежды на милость Слушателя лишало смысла саму идею думать прежде, чем действовать.

 Она поднялась рывком, не чувствуя и боли. Неведомым усилием бросила ослабевшее тело к лестнице и, когда руки Слушателя обхватили ее, сделала шаг.

 Мир перевернулся несколько раз, превратившись в калейдоскоп серости и сумрака, что-то хрустнуло дважды и один раз бок прострелила боль. Пол у подножия лестницы принял ее ударом в голову, и мир вновь сузился до темноты перед глазами, боли и отчаяния.

 Бежать. Срочно бежать отсюда. Форт Вариэл. Карты. Она сможет... Она убила Спикеров и убьет еще, если понадобится. Устроит побег. Что угодно.

 Почти вслепую она выползла из-под прижимавшей ее к полу тяжести, не сразу осознав, что это Анголим. Он не шевелился, и это давало возможность уйти.

 Сплевывая кровь, полукровка поднялась на ноги и тяжело прислонилась к стене. Что-то в животе и груди болело до тошноты, сгибая пополам, сломанная рука висела плетью, но у нее еще хватало сил убеждать себя, что она быстро вылечится. Пара сильных зелий — и уже завтра она будет в порядке.

 Терис сорвала со стола скатерть и насколько могла туго обмоталась ей. Боль не стихла, но стоять прямо стало немного проще. Все не так страшно. Маттиас бил сильнее.

 С трудом наклонившись, она подобрала выпавший из руки Анголима кинжал и почти равнодушно вытерла его от крови и только убирая его в ножны, задалась вопросом, откуда она взялась.

 Ответ нашелся быстро, и от него желание убраться стало только сильнее, как и чувство полной и неразрешимой безысходности. Разбитая голова Анголима и его неестественно свернутая шея не оставляли смысла проверять пульс и звать на помощь.

 Оставалось только бежать. Собрав все силы, выпрямиться и запахнуть плащ, пряча под ним белизну заменившей бинты скатерти. Не думать о тех, кто уже мертв и кого не вернуть ни из Пустоты, ни из других мест, куда они могли попасть после того, как она отняла их жизни. По собственной чудовищной ошибке, которую уже никогда и никак не исправить. Можно только еще побороться за жизнь Спикера...

 За порогом лил дождь, и в темноте тускло горели фонари, освещая пятачки гнилых настилов и темные стены. Мир растворялся в густом и голодном сумраке, глотавшем все, что вырывалось из пятен света. В нем тонули звуки, бесследно исчезли два стражника, патрулировавшие улицы.

 Дыхание отзывалось болью, на лбу выступила испарина. Мелочи. Она дойдет до таверны и подлечится. Пошлет за лекарством кого-то из детей хозяев и щедро заплатит. Она найдет способ купить себе здоровье, которого хватит, чтобы добраться до форта Вариэл.

 Через десяток шагов ее согнуло пополам и вырвало, и из-за света фонаря не удалось убедить себя, что это не кровь. Терис умылась, зачерпнув воды из бочки, и сплюнула темный сгусток.

 Не страшно. Так уже бывало. Ее вылечил Умбакано, заставив своих наемников разориться на лекарства.

 Мир вокруг потемнел раньше, чем закончились фонари на улице. Ноги еще шли, а рука скользила по стенам домов. Просто не останавливаться, и скоро она придет. Ей помогут. Про смерть Анголима узнают утром. Она...она успеет вылечиться.

 Она слышала голос, доносящийся издалека, но продолжала идти, пока чья-то рука не схватила за плечо.

 Сероватое длинное лицо, раскосые небольшие глаза, острый нос. Тонкие губы двигались, но она не слышала слов.

 Роз, старая знакомая. Куртизанка в местном борделе. Еще живая, хотя ей уже пытались перерезать горло, и с тех пор она носила на длинной жилистой шее бархатную повязку и говорила хрипловатым голосом. Некоторые ее клиенты по ее словам находили это привлекательным.

 Терис не сопротивлялась, когда Роз, качая головой и продолжая что-то говорить, потянула ее за собой. Она помогала прежде — не без выгоды для себя, но все же помогала. И в этот раз может помочь. Она отблагодарит ее.

 Темнота, редкие вспышки фонарей в сыром мареве дождя. Терис не знала, насколько хорошо смогла объяснить ей, как дойти до таверны. Она пыталась что-то сказать, пару раз проваливалась в забытье, и один раз приходила в себя, лежа на земле, откуда Роз поднимала ее. Не слишком аккуратно, но поднимала, чего она уже не смогла бы сделать без ее помощи.

 Скрипнула дверь, выпуская в сырой сумрак улицы гомон голосов, духоту и оглушающий запах дешевых духов.

 Терис не слышала, что говорила Роз. Кровь подступила к горлу, и в гаснущем сознании яркой вспышкой пронеслись воспоминания о далеком детстве. Теплое солнце, трава на берегах Нибенея и аргонианин, учивший ее стрелять из лука. Харна, подбившая кролика, и этот кролик, зажаренный на костре. А еще — холодные стены приюта и наставник, прочивший ей сдохнуть в борделе. Похоже, скампов старик был прав.

 Серый рассвет пришел в Бравилл вместе с плотным туманом, лишив город цвета и звука. Безликие дома громоздились неуклюже по обеим сторонам переулка, безликие тени таились в подворотне, выдавая свое присутствие звоном склянок из мутного стекла. Они не боялись стражи и не торопились уходить, только забивались в сумрак, ослепленные тусклым светом скрытого за плотными облаками солнца. Из подворотни, где спряталась ночь, протянулась за милостыней иссохшая рука, и хриплый голос разразился бранью в ответ на равнодушие.

 Нога болела после ночи в пути и подгибалась, оставляя глубокие следы там, где густая черная грязь поглотила гнилые настилы полностью. Хромота не позволяла бежать: от своих, от чужих и от прошлого, следовавшего по пятам мутной серой тенью. Иногда оно касалось плеча почти ощутимой физически липкой рукой, шептало на ухо простую истину о том, что на пороге смерти прошедшая жизнь мелькает перед глазами, и оживают даже те воспоминания, которые память обменяла на спокойствие.