Туманы Авелина. Колыбель Ньютона (СИ) - Трегуб Георгий - Страница 67

Что ж, хорошо, что она хотя бы не раскисла...

— Я позвоню сейчас Саймону, тебя примут вне очереди.

— Не надо...

— Что значит «не надо»? Тебе даже раны не обработали.

— Не смертельные там раны. Не надо, Валеран. Здесь люди, которым досталось намного больше, чем мне. И меня примут вне очереди только потому, что у тебя — «знакомства»?

Валеран смотрел на неё во все глаза. С ней что-то не так... Предпринял последнюю попытку:

— Тебе надо отдохнуть, солнечный дождик. Сколько ты уже так сидишь?

— Я не хочу спать, — Джилли покачала головой, — и не думаю, что скоро смогу уснуть.

***

Грег заметил Стюарта за столиком кафе — все его внимание было поглощено экраном смартфона, время от времени его палец скользил вверх, прокручивая страницу. Грег усмехнулся: да уж, новые времена. За чашечкой утреннего кофе никто больше не читает бумажных газет.

— Не возражаешь? — спросил он, подходя к молодому человеку.

— Доброе утро, Грег, — Валеран привстал с улыбкой, пожал протянутую ему руку и указал на свободный стул рядом. — Присоединяйся, конечно. Рад тебя видеть. Заказать тебе что-нибудь?

— Нет, дорогой мой, миссис Киссинджер уже позаботилась о моём плотном завтраке. Я думал, ты вернулся домой. Получить от тебя звонок, да еще из Малрони Центра в день теракта было крайне неприятным сюрпризом. Слава Богу, всё обошлось.

— Для меня — да, — Валеран откинулся на спинку кресла и скрестил ноги. — Семьдесят шесть человек, Грег... Большую часть можно было спасти, если бы полиция и спецподразделения среагировали достаточно быстро. Весь этот кошмар должен был закончиться в первый же час, а он растянулся на трое суток! А что творилось в госпитале! Кто-нибудь мне объяснит, что вообще у нас происходит?

— И где начать, — усмехнулся Грег. — Как та женщина, с которой ты был? Прости, в той сумасшедшей обстановке не запомнил её имени.

— Джиллиан. Она поправляется...

— Рад слышать, — имя Грегу показалось знакомым, и он воспользовался моментом, чтобы перевести разговор в более спокойное русло. — Новое увлечение? Ты из-за неё расстался с Маргарет?

Стюарт бросил на него пристальный взгляд, и Грег прикусил язык. Чего он лезет, в самом деле? Но Валеран криво усмехнулся и побарабанил пальцами по столу.

— Не совсем увлечение, — произнёс он, — и не совсем новое. Скажем так, этому увлечению уже одиннадцать лет.

Грег мгновенно соединил точки. Та самая девушка... Но кто она? Его люди пытались разузнать её имя, но девочка на тот момент была несовершеннолетней, её личность держалась строго в секрете — никакие связи, взятки, уговоры и угрозы не помогли. За ней стоял кто-то, наделённый большей властью, чем он сам. Возможно, старик МакВиторс? Ответит ли Валеран на все его вопросы?

— Одиннадцать лет, — Грег присвистнул, прикинувшись удивлённым. — Похоже, первая зрелая любовь? Как ты с ней познакомился?

Валеран посмотрел на него, прищурившись, потом произнёс медленно и так тихо, что Грег едва расслышал:

— Это Джиллиан Уэллс, Грег. Дочка Майкла.

Грег впервые за долгое время ощутил растерянность. Чёрт возьми, Уэллс... Конечно же, они же были лучшими друзьями с Дэвидом, конечно, Ларри проводил в доме Уэллсов много времени, а потом ещё и та история.... Но закрутить роман с дочерью такого человека, как Майкл Уэллс, при условии, что девочке на тот момент было.... Сколько ей было-то? Как Майкл его не покалечил? Вероятно, все эти мысли отразились на лице Киссинджера, потому что Валеран неожиданно рассмеялся:

— Ты думаешь, как я ещё жив? Майкл знал. У нас с ним была договоренность. Если бы его не убили тогда, вся эта история благополучно закончилась бы много лет назад.

— Чем закончилась?

— Браком, предполагаю.

— Ты предполагаешь?

— Грег, тебе надо всё разжевывать?

— Ларри, она же была совсем маленькой... Сколько же ей было? Ты ведь намного старше...

— Грег, мой отец был намного старше моей матери, а мы с Джиллиан в этом смысле вполне в среднестатистических рамках. Давай закончим эту тему? Всё давно в прошлом. Сейчас, думаю, не осталось ни одной причины, по которой мы не могли бы быть вместе... Хотя несколько дней назад я думал, что если потеряю её опять, то в этот раз уже навсегда...

На этой фразе Валеран резко помрачнел. Мыслями он опять вернулся в Малрони, и его лицо перекосило от подавляемого гнева.

— Какого чёрта Эллисон ещё на своём посту? Чего вы все ждёте? Гнать этого мерзавца надо...

— У нас нет ресурсов. При сегодняшнем раскладе надо создавать коалицию, чтобы его сместить, а у нас и лидера пока не наметилось. Ну что ты на меня так смотришь? Сам знаешь, в какой глубокой заднице консерваторы. В Федерации уже забыли о том, что мы вообще существуем.

«Был бы жив твой отец...» — хотел добавить Киссинджер, но вовремя передумал: Валеран и раньше разговоров об отце не одобрял, а в таком настроении, как сейчас...

— Так твоё предложение в силе? — внезапно спросил Валеран, буравя собеседника стальным взглядом.

Неожиданный поворот! Грег приподнял брови.

— А что случилось с «никогда и ни за что»?

— Кое-что изменилось. Говорят же, если хочешь, чтобы работа была сделана как надо, делай её сам. Они уже отняли у меня Элеонор, чуть не отняли Джиллиан, и меня, если честно, вконец достал этот бардак. Я завтра забираю Джилли из больницы. И дальше что? Жить в центре города, знать, что она ходит по этим улицам и каждую минуту думать, что....

Валеран осёкся. Одним глотком допил кофе.

— Понял тебя. Ты не передумаешь? — осторожно спросил Грег.

Ответом ему был прямой и твёрдый взгляд.

Накануне наступила резкая оттепель. А сейчас, в семь утра, хоть улочки и выглядели почти по-весеннему, ветер продувал до костей. Возле дверей «Симпли Бискотти» ждал нетерпеливый покупатель. Альберт, сбегая по ступеням подъездной лестницы, посочувствовал бедняге — кафешка откроется только минут через пятнадцать. Он и сам, когда ещё работал у Барросы, предпочитал завтракать здесь, однако новая должность в офисе генерального аудитора означала и новое начало рабочего дня, поэтому от старых привычек не без сожаления пришлось отказаться.

После событий в Малрони Фрейзер предложила Лаккаре взять неделю отпуска, но Альберт, отоспавшись сутки, предпочёл выйти на работу побыстрее. Любых разговоров на эту тему он упорно избегал, старался не читать газеты и не смотрел новостные каналы в первые несколько дней. Он и так знал, чем всё закончилось. Рассуждать на тему, правильно ли действовала в данной ситуации национальная полиция, было тошно. Утром он смотрел на себя в зеркало и не спрашивал: «Как тебе спится по ночам?» Если и удавалось уснуть, просыпался от чувства, похожего на удушье. Или — что не новость — от собственного крика.

В это утро Альберт по привычке нажал кнопку на светофорном столбе, хотя машин не было, и он мог бы перейти дорогу, не дожидаясь зелёного света. Но когда знак «пешеход» вспыхнул, и Лаккара ступил на проезжую часть, с пересекающей улицы на противоположную полосу на скорости вылетел джип с отключёнными фарами. Вильнул задом на чёрном льду (Альберт инстинктивно попытался отскочить назад) — обычная шутка, которую здешняя погода на бис исполняет для водил, — и тут же раздались короткие хлопки.

Лаккаре показалось, что у него в нагрудном кармане взорвалась петарда. От удара он отлетел на несколько шагов. Одновременно возникло ощущение, словно грудную клетку взламывают перфоратором. Происходящее для Альберта как будто замедлилось, через всё тело прошла волна покалывания. Потом онемели ноги. Он лежал на снегу и видел подбегающего к нему перепуганного прохожего. Левое лёгкое начало сжиматься, каждый вдох, короткий и прерывистый, стал настоящей агонией. Левую сторону тела словно холодильником раздавили. Альберт ещё слышал чей-то крик, но зрение уже подводило. Он уходил...

***

— Отличная фотография, — Даррел отодвинул от себя недавний выпуск «Орестовского Солнца». — Хорошо сработано, Грег.