Времена былинные. Книга Вторая. Вольные стрелки (СИ) - Макеев Максим Сергеевич - Страница 4

Я вышел из-за деревянной стенки и на пару минут потерял дар речи. Вот это Бардак! Именно так, с большой буквы. Торг представлял собой большую площадь, окружённую кучей строений с трёх сторон. Четвёртая сторона была стеной.Детинец, центр крепости, как мне потом разъяснили. Брёвна, из которых был сложен этастена были достаточно толстые, ився конструкция возвышалась метров на семь. Я, уже прекрасно осознавая местные производственные силы, только застонал про себя, представив сколько ручного труда вложено в такую постройку. Из детинца на торг вели большие ворота. Их тоже охраняли гоповарвары, но только в неком подобии доспехов. А вот перед воротами, на торге, была вакханалия.

Какие-то повозки постоянно шли в разные стороны без какой-либо системы, сновали люди в таких одеждах, что и на ум не придёт. От греческих туник и меховых поделок в стиле Конана-варвара, до восточных тюрбанов и халатов кочевников. Посреди торга стояли, лежали, сидели, бегали купцы и зазывалы. Если тут и был какой-то намёк на торговые ряды, то он просто потонул в этом Апокалипсисе. Лавки, ларьки, домики, домищи, да и просто кучи барахла стояли чуть не посреди едва определяемой, петляющей по всему базару, дороги. Там же, на площади, гадил местный четвероногий транспорт. Запахи тут разносились самые разные, от тухлой рыбы до духов, от навоза до стальной окалины.

И все орали. Вот прям все только и делали, что кричали. Я абсолютно не понимал, как они хоть что-то разбирают в этой катавасии. Надрывались торговцы, какие-то дети, "водители" телег, стражники на воротах. Разносилась самая разнообразная речь, в которой я улавливал греческий, немецкий, английский, арабский язык, латынь, какие-то восточно-европейские нотки, вроде польского, и даже подобие китайского! Ну, или мне так просто показалось, я-то в языках был не силён, особенно в местных.

- Ну чего встал, пойдём, осмотримся, - Торир легонько подтолкнул меня в направлении этого бардака, - только береги товар, чтобы не украли.

О! Тут ещё и воры есть! Карманов главное нет, а карманники - есть. Я перехватил мешок с товаром, и мы двинулись в это скопище людей. Шли мы не долго, минут двадцать, и постепенно я начал приходить в себя. В отличии от Обеслава, который пребывал в натуральном шоке и передвигался "на автомате", я всё-таки бывший житель крупных и не очень городов, Тридцать лет, проведённых в гораздо более людных местах, давали о себе знать. Просто я отвык от таких толп народу. Постепенно, привычки из будущего выбрались наружу, и я уже смотрел на торг другими глазами. Это просто базар, барахолка, "толчок". Причём, не очень большой, по меркам девяностых х годов двадцатого века. Слитный гул голосов начал распадаться на отдельные разговоры, калейдоскоп картин стал превращаться в завершённые сюжеты. Вон мужик договорился о продаже телеги с какими-то мешками, с ним расплатился вояка в добротной кольчуге, они ударили по рукам. Зазывала перед каким-то ларьком рекламирует самые крутые ткани на базаре. Восточного вида дядька двинулся в сторону построек, переговариваясь на каком-то не то таджикском, не то туркменском языке, если на слух определять, со своим партнёром в меховой шмотке. Тётка с плетённым коробом толкает местный фаст-фуд - пирожки и ещё какую-то снедь, не забывая орать о её пользе и вкусе. Все, можно сказать, я тут освоился.

- Пришли, - сказал Торир, проходя в какой-то переулок, похожий на те, по которым мы блуждали по дороге на торг.

В переулке он открыл тяжёлую дверь и мы оказались в кабаке. Да-да, самом натуральном трактире. И судя по всему, привычка заключать договора в ресторанах появилась явно не в нашем веке. Тут люди сидели за столами и также активно торговались. И народ сидел очень разный. Торира кто-то узнал, окликнул из угла. Вождь мурманов приветственно помахал рукой знакомым и потянул нас в тот самый конец зала. Там расположилась парочка мурманов, или гоповарваров другой национальности, я не сильно их различал. Мужики обнялись, уселись за стол, свистнули официанта. Мне даже переводить не пришлось их язык про себя - и так все было понятно. Подскочил бойкий малый, возраста Обеслава, принял заказ и вернулся через несколько минут с деревянными кружками.

В них было пиво! О! Какое это было пиво! Я даже выпал на какое-то время из окружающей действительности, наслаждался чуть горьковатым пенным напитком. Надо и нам такое делать, сделал я зарубку в памяти. Блин, не уследил! Обеслав, алкоголик малолетний, тоже прикладывался к кружке! Надо беседу разъяснительную провести о вреде пьянства. Мысль об этом вынула меня из пивного кайфа, и я вернулся в действительность.

Торир познакомил нас с мужиками. Те тоже были викинги, участвовали в походах-виках. Ходили на восток торговать, на запад воевать, на юг грабить. Нормальные, по местным меркам, ребята, тут каждый второй такой, сразу после каждого первого. Удивительней было другое. Пока наши скандинавы вели светские беседы о погоде и грабежах, я уловил один факт. Сидящие с нами мужики были данами. Я внутренне напрягся, глянул на Ярослава, тот успокаивающе махнул рукой, мол, все свои. Однако нервозности мне эта ситуация добавила. Она передалась Обеславу, тот тоже чуть пришёл в себя и начал затравленно озираться вокруг. Я стал вслушиваться в разговоры викингов.

Местные новости не отличались разнообразием. Ограбили тех, разорили этих, хорошо поторговали там, корова телёнка родила, получили по шапке в другом месте. Ну и про гламур. Ну там какой вождь какую бабу себе на меч взял, кто "цацки" модные отжал, кто от кого ушёл и кто с кем спит. Для меня, не знающего имён и географических названий, это всё было тёмный лес. Я пытался выловить для себя что-то стоящее. Торир же просто общался со старыми приятелями.

Просидели мы в кабаке долго, литра по три пива выпили. За это время из полезной информации для всего нашего дела выявили только имя местного "командующего флотом" и где его искать. Осталось только найти подход к этому военному, звали его Волк. Вот так просто, Волк. Это решили перенести на завтра и направились к нашей палатке на берегу.

Выбрались из города, пошли к Атли. Возле места нашего расположения застали нездоровый ажиотаж. Толпа разнообразного народа окружила палатку и о чем то шумно переговаривалась на жуткой смеси языков.

- Ярослав, чего они вообще хотят-то? - спросил я нашего переводчика, пробираясь сквозь толпу.

- Да навес наш, палаткой ты его называешь, заинтересовал их.

Чего в нем интересного? Ну, брезент, трубчатые металлические направляющие, да дверцана пуговицах деревянных. Ну да, конечно, не чета местным поделкам - я её по типу своей палатки из будущего делал, только вместо резинового шнура пружинки вплетал. Так просто удобнее и раскладывать быстро получается. Пробрался к Атли - тот лихо торговался, продавая наше жильё!

- Атли, а мы-то где спать будем? Ты вообще чего творишь! - перспектива остаться даже летом под открытым небом не радовала.

- Да эти, - обвёл рукой Атли толпу из человек десяти-пятнадцати - купить навес хотят. Видели как мы быстро его разложили, теперь вот предлагают обменяться. У нас же ещё такие навесы есть? На лодке?

- Ну, есть, на всех брали, пять штук. Только вот тогда кто-то на берегу под открытым небом останется... - я задумался, - А что вообще предлагают-то? Ну, сколько денег?

Вопрос не праздный - мне хотелось понять местные цены. Но вместо простого и понятного, ну там, "сто рублей", Атли мне выдал длинный список имён и товаров. Я впал в прострацию, соотношения торговые я не знал, что сколько стоит - тоже. Как определить за сколько толкнуть наше жилище?

- Атли, скажи этим товарищам, что торг по палатке, так навес этот называется, будет... э-э-э-э, дней через пять. Мы пока определимся сколько просить, а то и аукцион устроим.

Последняя фраза отправила в прострацию моих спутников. Я оглядел толпу потенциальных покупателей, и сказал:

- Этих пока разгоните, потом объясню.