Эра безумия. Колыбель грёз (СИ) - Анненкова Валерия - Страница 34

И сейчас королевский прокурор внимательно всматривался в эту подвеску, надеясь, что это не она. Но, чем дольше он видел это украшение, тем больше убеждался, что это именно тот феникс, которого он когда-то утопил вместе с сыном. Де Вильере глядел на Андре совсем по-другому. Этого просто не может быть! Прокурор слегка коснулся рукой подбородка студента и, приподняв его голову, посмотрел ему в лицо. Теперь оно казалось представителю власти знакомым. Действительно, в лице этого юноши было что-то, напоминающее о Ревекке. Были ли это белокурые волосы или светло-голубые глаза? Мужчина не мг определиться. Заботливо стерев кровь с губы студента, прокурор спросил твердым, явно наигранным тоном:

- Кто ваши родители, молодой человек?

- Какое это имеет дело к вашему «допросу»? - отворачиваясь, прохрипел Андре. - Все, что вы хотели услышать, господин де Вильере, вы услышали. Отпустите теперь меня!

- Я обещаю, если вы ответите на мои вопросы, то будите свободны. Я отпущу вас.

Прокурор сказал эти слова с какой-то сентиментальной ноткой в голосе, выражающей понимание и сочувствие. Эта самая нотка несколько удивила стоявшего у двери Ришар. Инспектор подозрительно посмотрел на своего начальника, недоумевая, с чего это тот так резко изменил свое отношение к допрашиваемому. Но, де Вильере не обращал на полицейского никакого внимания, он лишь с интересом изучал черты лица юноши, его одежду и поведение. Какая-то забота рвалась прямо из окаменевшего сердца прокурора, раньше любившего только Агнессу. Сейчас же он хотел обнять этого студента, погладив по голове. Какой-то неведомый до селе отцовский инстинкт вызывал в разуме представителя власти эти желания. Легкая занавеса стыда накрыла мысли прокурора, напомнив ему о том, как еще пару минут назад он бил Андре. Тем временем, молодой человек не стал медлить с ответом и, посмотрев в глаза де Вильере, сказал:

- У меня нет родителей. Я никогда не видел ни своего отца, ни мать...

Эта фраза до боли сжала сердце прокурора. Теперь сомнения начинали постепенно рассеиваться, а предположения стали превращаться в истину. Де Вильере чувствовал, как боль, которую он причинил студенту, начала касаться его собственного тела. Он не мог поверить, что еще несколько минут назад был готов задушить своего единственного сына, частицу своей души и плоти. Но из-за чего он хотел убить Андре? Из-за Агнессы, из-за смысла своей жизни, ради которого он был готов продать душу дьяволу. Мысль, что этот студент желал его любимую супругу, молниеносно возродила в королевском прокуроре прежнюю ненависть и жестокость. Сейчас он стоял перед выбором: Агнесса, единственный человек, которого он любил по-настоящему, или сын, которого он столько лет считал мертвым. То, что было так желанно и вскоре получено, или то, что было когда-то потерянно, а теперь найдено? Это был очень трудный вопрос: любимая женщина или единственный сын? Де Вильере решил еще задать пару вопросов Андре, дабы точно выяснить, его ли это ребенок.

- А, кто вас вырастил? - его голос вновь приобрел бесстрастный оттенок.

- Архидиакон Собора Парижской Богоматери, Жан Армель.

В голосе студента прозвучала легкая усмешка, будто он знал, кто являлся его отцом. Взгляд же молодого человека с каждым вопросом королевского прокурора становился все напряженнее и мрачнее. Зачем де Вильере задавал ем у столь странные вопросы, не имеющие никакого отношения к Агнессе. Он продолжал настороженно смотреть на представителя власти, ожидая его следующего вопроса. А что же чувствовал теперь де Вильере, видя непонимание со стороны Андре? Королевский прокурор лишь еще больше поверил, что этот юноша является его сыном. А раз студент был его сыном, значит, Виктор не сможет его убить. Что же тогда ему делать, как заставить юную супругу разлюбить человека, который уже фактически стал и ее сыном тоже.

- Вам семнадцать лет? - это был последний вопрос, интересовавший прокурора.

- Да. - Коротко ответил студент. - Теперь я свободен?

Де Вильере молча отошел к окну, с пустотой в ледяных глазах глядя на темно-серые облака, заслоняющие яркое золотое солнце. Точно так же его разум заслонило осознание того удивительного факта, что его сын, которого он столько лет считал мертвым, на самом деле жив и сейчас сидит связанный и избитый им же. О, Боже, он же избил собственного ребенка и, кажется, чуть не сломал ему нос. Де Вильере боялся повернуть голову и посмотреть на студента, зная, как он сейчас должен смотреть на него; во взгляде его явно горит презрение и злоба. А что теперь ему делать с Андре, ведь теперь молодой человек после его угроз будет вынужден разбить сердце девушки, которую любил.

- Ришар, - обратился прокурор к полицейскому, - развяжи его и выведи из моего кабинета. Он свободен.

- Как «свободен»?

Инспектор не понимал, почему королевский прокурор решил отпустить этого щенка, соблазнившего его же супругу. Неужели, де Вильере просто так отпустит этого жалкого мальчишку, мечтавшего овладеть Агнессой? Ришар хотел что-то возразить, но королевский прокурор резко повернулся на каблуках, бросив на него грозный взгляд. Де Вильере было больно смотреть, как его сын мучается от боли, которую он причинил ему, он не хотел видеть, как его единственное дитя истекает кровью, смотря на него, как на убийцу. Прокурор повторил приказ, заставив Ришар отпустить Андре.

Спустя пару минут представитель власти услышал звук захлопывающийся двери. От этого по его спине пробежали мурашки, скатывающиеся вниз, словно холодные кубики льда. Раньше всю жизнь де Вильере окружал холод; его душа не чувствовала радости, словно была заморожена дыханием зимы, его сердце напоминало кусочек льдинки, отколовшейся от айсберга, а светло-серые глаза были настолько бездонны, будто в них отражался снегопад. Теперь перед ним пронеслась вся его жизнь, которая казалась ему вечной зимой, лишь иногда превращающейся в весну, дарящую надежду, лето, приносящее счастье, и осень, отнимающую его. Королевский прокурор считал, что брак с Агнессой был для него самым настоящим счастьем, о котором он так давно грезил, а появление Андре тем, что могло разрушить эту давнюю мечту. А изменилось ли это теперь, когда студент оказался его сыном? Ответить на этот вопрос было сложно, скорее всего, нет, ибо как бы Виктор не пытался побороть ревность и злость на сына, он все равно знал, что в любом случае будет любить больше Агнессу, чем его.

Но почему королевский прокурор был готов променять сына на молодую супругу? А любил ли он свою первую жену? Да, он любил Ревекку, но не так сильно, как Агнессу, то была более холодная любовь, разумная, а не та безумная страсть, сжигающая дотла его ледяную душу. Де Вильере не знал, что именно заставило его согласиться на брак с маркизой. Наверное, не столько любовь, сколько цель его отца подобрать подходящую пару своему наследнику, а это должна была быть молодая, наивная и богатая невеста с огромным приданным. Единственное, за что представитель власти любил жену - сын, которого она должна была подарить ему. Но лишившись долгожданного ребенка, де Вильере заметил, что его душу вновь окутывает ледяными цепями зима. Слухи о романе жены с капитаном сплетались со скорбью. Невыносимые пытки! Совсем скоро капля симпатии, которую он испытывал к Ревекке, растворилась в море печали. Он стал холоден по отношению к супруге, а вскоре и вовсе свел ее в могилу. Ревностью ли? Нет, скорее, своим равнодушием и распутностью. Да, де Вильере после того случая сильно изменился, словно его подменили. Вместо верного и заботливого Виктор, юная маркиза была вынуждена терпеть измены. Каждый раз он искал себе новую игрушку для ночных утех. Молодая супруга не смогла вытерпеть такого позора и покончила с собой. Прокурор недолго горевал о смерти жены. Он получил все ее наследство после смерти маркиза и маркизы де Гилье. Затем, спустя пять лет, умер и его отец, граф де Корлин, оставивший все сыну. Так Виктор стал одним из самых богатых дворян Франции.