Эра безумия. Колыбель грёз (СИ) - Анненкова Валерия - Страница 38

- Виктор, что ты себе позволяешь? - прохрипела женщина.

- Мадам, я хотел попросить вас, чтобы вы больше никогда не появлялись здесь! - де Вильере буквально шипел от ненависти, сковывающей его разум. - Слышите, никогда! А если я еще раз услышу о вас, то уверяю, что отправлю вас на эшафот быстрее, чем вы успеете опомниться! Ясно!

Графиня испуганно проследовала в свою спальню. Представитель власти вернулся в комнату отца, застав нотариуса за оформлением каких-то документов. С того самого момента де Вильере больше никогда не видел своей мачехи. Наутро слуги сказали ему, что она просто собрала вещи и куда-то уехала, ничего не объяснив. Госпожа Руже не явилась даже на похороны своего мужа, очевидно, побоявшись встречи с прокурором. Больше она никогда не являлась к нему с требованиями вернуть деньги графа де Корлин.

Теперь де Вильере жил двумя убеждениями: что все люди лгут и что счастье нельзя купить за деньги. Но если раньше эти убеждения играли не значительную роль в его жизни, то теперь они, как ужасные кошмары из прошлого, возродились в реальности. У него было все: и деньги, и огромный дом, и высокая должность, и красивая молодая супруга, каковую он любил со всей огненной страстью, на которую только способно было его ледяное сердце. Но среди этого богатства не было самого главного - того незначительного чувства со стороны Агнессы, о котором он так мечтал. Но больше он ужасался мысли о том, что эта хрупкая девушка, являвшаяся для него самым дорогим сокровищем, любила его сына. Этого Андре, но не его, не мужчину, спасшего ее из мира бедности и унижения.

Вскоре де Вильере дошел до дома. Служанка открыла ему дверь, повесив его редингот на вешалку. Королевский прокурор начал быстрыми шагами подниматься по узким ступенькам, рискуя оступиться и, упав, сломать себе шею. Но, похоже, только это и смогло бы заставить его остановиться на пути в спальню, ведь ради того, чтобы встретиться с Агнессой, вновь прикоснуться к ней, вновь овладеть ее желанным телом, де Вильере был готов бежать сломя голову. В голове королевского прокурора пробегала шальная мысль о том, что он скажет молодой супруге, и самое главное - до чего дойдет их второй разговор? Вчера он чуть не задушил ее из-за нелепого порыва ревности, а сегодня Виктор может и убить ее. Сейчас самым важным для него было - сдержать свою ревность и узнать, правда ли, что красавица влюблена в его сына. А если так то, что же ему останется? Нет, он не сможет лишить Агнессу жизни. Кого угодно, но только не ее. Тем более, что ее просто не за что убивать; она не спала с Андре, и де Вильере это прекрасно знал, ибо видел неопровержимые доказательства ее невинности, алеющие темными пятнами на простыне. А, значит, обвинять ее в чем-то он просто не имеет право. В таком случае прокурор скорее застрелит собственного сына...

Он стоял перед дверью в спальню, не решаясь зайти. Но любопытство брало верх над железной волей королевского прокурора; ему до безумия хотелось узнать, чем занимается его супруга, когда он находится на службе. Де Вильере слегка толкнул дверь в спальню, та поддалась и с тихим приглушенным скрипом открылась. Его взгляд бегло обследовал комнату, внутри которой царил некий романтический полумрак; это было обусловлено тем прекрасным временем, когда солнце уже зашло за горизонт, забрав все свое золото с собой, а луна еще только восходила над крышами парижских домов, одаривая их бледным серебром. Из-за этого в спальне было темно, и лишь около десятка свечей в разных углах освещали помещение. Среди этого мрака де Вильере сумел разглядеть Агнессу, стоявшую на коленях перед иконой в углу и шептавшую молитву. Мужчина сделал пару шагов вперед, тихо закрыв за собой дверь. Он впервые видел ее молящейся: ее сосредоточенный взгляд был устремлен только на икону Божьей Матери, алые губы скоро произносили слова молитвы, темные волосы аккуратно свисали с плеч, а тонкое ночное платье немного прилегало к талии, повторяя ее изгибы. Даже сейчас Агнесса манила королевского прокурора, даже когда она читала молитву, он замечал страсть в ее мягком голосе.

Де Вильере стоял позади и прожигал ее взглядом, пылающим безумным желанием, которое нельзя было унять. Он желал ее, даже не смотря на то, что она молилась. Виктор видел в этом какую-то особенную притягивающую черту, он наслаждался этой картиной, находя что-то манящее в тихом голосе девушки и в ее ангельском виде. Действительно, молясь, она напоминала ангела, обязанного просить прощение за человеческие грехи. Будь королевский прокурор верующим, он бы смирился с этим и соизволил бы подождать, пока жена закончит молиться. Но де Вильере не верил в Бога, он был крещен, но не воспринимал религию всерьез. И Агнессу в собор он повел только для того, чтобы никто не смог потом назвать ее блудницей. Другой цели он не преследовал. Для него венчание было лишь формальностью, которую он соблюдал.

Закончив молиться, красавица повернула голову в сторону двери и, увидев супруга, с вожделением смотревшего на нее, поднялась с колен. Де Вильере пробегал глазами по очертанию тела девушки, уделяя особое внимание почти прозрачному ночному платью, подчеркивающему ее манящую грудь и узкую талию. Его душу охватывало безумное пламя, которое он раньше никогда не ощущал до встречи с красавицей.

Она уже не боялась признаться себе в том, что страстно желала своего мужа, с нетерпением ожидая момента, когда он заключит ее в свои объятия. Как и ранее говорилось, все непорочное в этом мире рано или поздно становится игрушкой такого властелина, как разврат. Молодая графиня тоже поддалась этому искушению, которое теперь стало для нее вечным желанием. Она больше ничего не хотела, кроме страстных ласк и горячих поцелуев своего супруга.

Де Вильере приблизился к молодой супруге, коснувшись сухими губами ее лба. Руки его требовательно заскользили по тонкой ткани платья, слегка приподнимая ее. Он покрывал ее прекрасное личико легкими, практически невесомыми поцелуями. Эта нежность, ранее не свойственная королевскому прокурору, теперь вырывалась наружу из какой-то живой частички его души. Раньше Виктор чувствовал, как его душа начинала тлеть под гнетом грехов, крутящихся вокруг него, а теперь она вновь возрождалась по крупицам из мрачного холодного мира, в котором он жил. Агнесса была его спасением, она была шансом, подаренным ему Богом, дабы искупить все ошибки. В ее чистой любви и заключалось лекарство от мучений де Вильере. Но она лишала его этого эликсира, отравляя его сердце любовью к Андре.

- Милая, - прошептал прокурор, - неужели, ты веришь в этот бред, придуманный церковью, для манипуляции народом?

- А вы разве не верите? - спросила девушка, посмотрев ему в глаза.

Де Вильере лишь усмехнулся, скользнув губой по бархатной коже щеки молодой графини. Он воспринимал религию только как способ сбора денег с фанатиков, надеющихся на прощение Господа. Это и служило поводом для слухов, придумываемых городскими сплетниками, о том, что главный королевский прокурор являлся чернокнижником или вампиром. Суеверные люди всегда стараются найти какое-то объяснение тому, что кто-то не посещает церковь. И чаще всего эти глупые теории просто нельзя было принять за реальные явления. Что же оставалось де Вильере, зная об этих байках, которые вскоре могли перерасти в городские легенды? Его это мало беспокоило, ибо эти слухи не долетали до Агнессы, а, значит, переживать из-за этаких глупостей не стоило.